Внимание!
понедельник, 01 апреля 2013
читать дальшеЛетописи пишут победители – это известно давно. И далеко не всегда победителям выгодно прославлять собственные победы, иногда оптимальным вариантом представляется маскировка самого факта собственного участия… так рождается т.н. «официальная наука», за которой мы покорно повторяем, что египетские пирамиды строились как места последнего упокоения фараонов и т.д и т.п. – повторяем подобно попугаям, не замечая очевидных противоречий. Между тем, факты, переворачивающие «официальную историю» с ног на голову, лежат на поверхности – и сегодня мы лишний раз в этом убедимся.
читать дальше Об инопланетном происхождении египетских пирамид, Стоунхенджа, etc сказано уже немало – во всяком случае, достаточно, чтобы вызвать раздражение у приверженцев т.н. «официальной науки» – но есть предметы менее заметные, и тем не менее оказывающие более серьёзное влияние на людей… например, музыка. И если вы полагаете, что в музыковедении не существует «научного заговора», вы ошибаетесь! Рассмотрим для начала историю небезызвестной Ave Maria Дж.Каччини.
Композитор этот, как известно, жил и творил на рубеже XVI-XVII вв. – между тем, широкой публике это произведение было представлено примерно сорок лет назад, и то – представлено как произведение «неизвестного автора», и лишь в 1994 г. была выпущена пластинка, где «инкогнито» было раскрыто… откуда такая таинственность? Но это ещё не всё: появились публикации, доказывающие, что это фальсификация – что Ave Maria якобы написана не Дж.Каччини, а лютнистом В.Вавиловым, записавшим сорок лет назад ту пресловутую пластинку. Аргументы приводились «убийственные»: музыкальный язык произведения не соответствует эпохе – надо полагать, именно поэтому партитура так долго держалась под грифом Top Secret… при этом никого не смущает, скажем, тот факт, что те же египетские пирамиды построены в эпоху, когда строительство подобных сооружений было технически невозможно – но в «официальной науке» вообще много странного. Словом, произошла та же история, что и с небезызвестной «Велесовой Книгой»: не вписывается в официальные научные теории – значит, объявим подделкой и успокоимся.
Но ум истинно пытливый не успокаивается никогда! Попробуем же докопаться до истины, а для этого присмотримся повнимательней к композитору Дж.Каччини и его ближайшему окружению. Окружение это составляла т.н. Флорентийская камерата – содружество музыкантов, литераторов и двух меценатов, заложивших основы гомофонно-гармонического стиля и создавших оперный жанр. Что мы знаем об этих людях – композиторах Джулио Каччини, Винченцо Галилее, Джакопо Пери, поэте Оттавио Ринуччини, графе Джованни Барди? На первый взгляд – ничего особенного: их биографии известны – родились, жили – как все тогда жили – умерли во вполне естественном для своей эпохи возрасте, но… Все мы знаем, как умеют жить под фальшивыми биографиями секретные агенты! Посмотрим на этих людей непредвзято.
Как известно, эти люди были недовольны современной им музыкой – и в противоположность ей превозносили музыку древнегреческую. На первый взгляд – типичное для эпохи Возрождения, излёт которой они застали, преклонение перед античностью, но есть одно «но»: деятели Ренессанса могли созерцать античные статуи и руины античных зданий – но откуда могли знать участники Флорентийской камераты античную музыку? Устная традиция её не сохранила, записи древнегреческой музыки были расшифрованы намного позднее (и то – всего 11 образцов)… Обычно считается, что они опирались на описания музыки в античной литературе – абсурдность такого предположения ясна любому, кто хоть раз пытался описать музыку словами, и тем более – составить по словесному описанию представление о музыке, которой не слышал никогда. Следовательно, преклонение участников Камераты перед античной музыкой можно объяснить лишь тремя способами: либо они жили более тысячи лет, либо в распоряжении у них и у их далёких предков была технология звукозаписи, либо они пользовались машиной времени – и то, и другое, и третье напрочь исключает их принадлежность к земной цивилизации!
Флорентийская камерата создала оперу. Спрашивается, каким образом они могли прийти к идее спектакля, где персонажи разговаривают между собой пением? Традиционно это списывают на «театральные условности», но ведь любая театральная условность – это всего лишь преувеличение чего-то, что встречается в реальности («театральный жест»), общение же с помощью пения в повседневности не встречается на Земле нигде – ни у одного народа, ни в одну историческую эпоху! Это наводит на мысль, что создатели оперы принадлежали к другой разумной расе, точнее, к другому биологическому виду, для которого общение пением естественно.
Какой сюжет был выбран для первой оперы? Миф об Орфее и Эвридике. Считается, что это было прославление чудесной силы музыкального искусства, но ведь Орфей – не только певец, он ещё и основатель орфизма – древнегреческого мистического учения. Инопланетное происхождение древних мистических учений сегодня уже не вызывает сомнений ни у кого (кроме, конечно, зашоренных представителей т.н. «официальной науки») – так может быть, участники Камераты не просто воспевали Искусство – они почтили память соплеменника! Тогда становится понятным и то, что в опере изменён финал истории. Обычно считается, что «хэппи-энд» был приделан, дабы не омрачать день свадьбы Генриха IV и Марии Медичи – но когда и кому портила настроение хорошая трагедия? Эстетические эмоции тем и отличаются от обычных, что даже будучи отрицательными, никогда не становятся разрушительными и не ведут к дистрессу… так что всё намного проще: Дж.Ринуччини и Дж.Пери освободили историю Орфея от позднейших наслоений и искажений – они-то знали, «как было на самом деле»!
Вам всё это кажется недостаточно убедительным? Что ж, присмотримся к следующему поколению. Вы можете не знать композитора Винченцо Галилея – но вы несомненно знаете его сына Галилео! Вспомним, что нам известно о Галилео Галилее: сторонник гелиоцентризма, первооткрыватель солнечных пятен и спутников Юпитера… астрономические его открытия связаны главным образом с его знаменитым телескопом, и вот телескоп-то и вызывает некоторые вопросы. Телескоп, как известно, был изобретён не Галилеем – это сделали его современники-голландцы – но их зрительные трубы давали трёхкратное увеличение, Галилею же удалось добиться 32-кратного! Спрашивается, каким образом можно было совершить такой гигантский скачок в сжатые сроки? Ответ один: Галилею была известна некая технология, которой земляне на тот момент ещё не знали (кстати, свою технологию изготовления линз учёный предпочитал сохранять в секрете!). Несомненно, сын инопланетянина был знаком и с более продвинутыми технологиями – но ведь надо же и меру знать, а то – недолго и выдать себя…
Впрочем, этот инопланетянин явно имел склонность к опасным играм. Вспомним историю с кольцами Сатурна: считается, что Галилей принял кольца за два спутника, а поскольку не был уверен в своих наблюдениях – записал зашифровано: «Высочайшую планету тройную наблюдаю». Весьма странное поведение для учёного: ведь сомневаться в своих гипотезах естественно… Позднее анаграмму расшифровал И.Кеплер – но расшифровал неправильно: «Привет вам, близнецы – Марса порождение» – и понял это так, что Г.Галилей наблюдал два спутника Марса. А теперь спросим себя: можно ли из анаграммы, где зашифрована одна фраза, случайным образом вывести другую осмысленную фразу? Можно… если там изначально зашифрованы обе фразы! Получается, что Г.Галилей знал о двух спутниках Марса (наблюдать которые его телескоп не позволял). И его шифровка – это не сомнение, это развлечение представителя высокоразвитой цивилизации, скучающего на отсталой планете: дай-ка кину загадку этим диким туземцам – отгадают или нет!
Впрочем, «дикие туземцы» тоже были не лыком шиты: рискованные выходки инопланетянина не могли остаться без внимания… В этом свете по-иному видится преследование Г.Галилея инквизицей: это не «средневековой мракобесие», в предсмертной агонии атакующее набирающую силу науку – это была борьба с инопланетной экспансией! Впрочем, бороться было нелегко: о том влиянии, которое имела тогда на земные дела инопланетная агентурная сеть, говорит хотя бы то, как легко отделался Г.Галилей.
Если же вас не убеждают и эти доказательства… что ж, ответьте на вопрос: когда написана музыка, которую вы обычно слушаете? Даже если вы «продвинутый» слушатель, вряд ли вы «забираетесь» в прошлое дальше XVII века (если только не принадлежите к узкому кругу любителей ранней музыки). Послушайте ради интереса музыку эпохи Возрождения, Средних веков (сейчас это возможно) – вам сложно будет её воспринимать, возникнет впечатление, что она написана на другой планете…
Нет, эта музыка написана на Земле! А вот как раз на рубеже XVI-XVII в. развитие музыкального искусства сделало крутой поворот, который определил всё дальнейшее бытие земной музыки: родился гомофонно-гармонический стиль! И симфонии В.А.Моцарта, и оперы Дж.Верди, и даже примитивные звуки, сопровождающие кривляние современных эстрадных обезьян – это всё он… и у его истоков стояла Флорентийская камерата!
С какой целью была предпринята эта музыкальная диверсия? Ответ становится очевидным, если мы вспомним, что вызывало наибольшее раздражение у участников Камераты в современной им музыке: засилье полифонии! Но ведь музыка полифонического склада обращена в первую очередь к интеллекту, в то время как гомофонно-гармонический склад, который поднимала на щит Камерата, «разогревает» эмоции… очевидно, кому-то за пределами Земли было невыгодно интеллектуальное развитие землян! Музыкальная диверсия была призвана его сдержать.
Отдалённые последствия этой операции инопланетных спецслужб (несомненно, одной из самых успешных!) мы можем наблюдать сегодня. Постепенное падение интеллектуального уровня землян от поколения к поколению уже не вызывает сомнений. Более того, человечество так ничего и не создало: раз за разом всплывают факты, что не только памятники древности, но и такие современные технологии, как полёты в космос и светодиоды, не являются изобретением землян: всё это было либо украдено с разбившихся НЛО, либо передано землянам при тайных контактах… выводы очевидны! Инопланетные завоеватели ждут своего часа… Присваивая единолично «рисование» варварски отредактированной единой антиисторической парадигмы, рабовладельцы ежечасно лавируют явственно.
читать дальше Об инопланетном происхождении египетских пирамид, Стоунхенджа, etc сказано уже немало – во всяком случае, достаточно, чтобы вызвать раздражение у приверженцев т.н. «официальной науки» – но есть предметы менее заметные, и тем не менее оказывающие более серьёзное влияние на людей… например, музыка. И если вы полагаете, что в музыковедении не существует «научного заговора», вы ошибаетесь! Рассмотрим для начала историю небезызвестной Ave Maria Дж.Каччини.
Композитор этот, как известно, жил и творил на рубеже XVI-XVII вв. – между тем, широкой публике это произведение было представлено примерно сорок лет назад, и то – представлено как произведение «неизвестного автора», и лишь в 1994 г. была выпущена пластинка, где «инкогнито» было раскрыто… откуда такая таинственность? Но это ещё не всё: появились публикации, доказывающие, что это фальсификация – что Ave Maria якобы написана не Дж.Каччини, а лютнистом В.Вавиловым, записавшим сорок лет назад ту пресловутую пластинку. Аргументы приводились «убийственные»: музыкальный язык произведения не соответствует эпохе – надо полагать, именно поэтому партитура так долго держалась под грифом Top Secret… при этом никого не смущает, скажем, тот факт, что те же египетские пирамиды построены в эпоху, когда строительство подобных сооружений было технически невозможно – но в «официальной науке» вообще много странного. Словом, произошла та же история, что и с небезызвестной «Велесовой Книгой»: не вписывается в официальные научные теории – значит, объявим подделкой и успокоимся.
Но ум истинно пытливый не успокаивается никогда! Попробуем же докопаться до истины, а для этого присмотримся повнимательней к композитору Дж.Каччини и его ближайшему окружению. Окружение это составляла т.н. Флорентийская камерата – содружество музыкантов, литераторов и двух меценатов, заложивших основы гомофонно-гармонического стиля и создавших оперный жанр. Что мы знаем об этих людях – композиторах Джулио Каччини, Винченцо Галилее, Джакопо Пери, поэте Оттавио Ринуччини, графе Джованни Барди? На первый взгляд – ничего особенного: их биографии известны – родились, жили – как все тогда жили – умерли во вполне естественном для своей эпохи возрасте, но… Все мы знаем, как умеют жить под фальшивыми биографиями секретные агенты! Посмотрим на этих людей непредвзято.
Как известно, эти люди были недовольны современной им музыкой – и в противоположность ей превозносили музыку древнегреческую. На первый взгляд – типичное для эпохи Возрождения, излёт которой они застали, преклонение перед античностью, но есть одно «но»: деятели Ренессанса могли созерцать античные статуи и руины античных зданий – но откуда могли знать участники Флорентийской камераты античную музыку? Устная традиция её не сохранила, записи древнегреческой музыки были расшифрованы намного позднее (и то – всего 11 образцов)… Обычно считается, что они опирались на описания музыки в античной литературе – абсурдность такого предположения ясна любому, кто хоть раз пытался описать музыку словами, и тем более – составить по словесному описанию представление о музыке, которой не слышал никогда. Следовательно, преклонение участников Камераты перед античной музыкой можно объяснить лишь тремя способами: либо они жили более тысячи лет, либо в распоряжении у них и у их далёких предков была технология звукозаписи, либо они пользовались машиной времени – и то, и другое, и третье напрочь исключает их принадлежность к земной цивилизации!
Флорентийская камерата создала оперу. Спрашивается, каким образом они могли прийти к идее спектакля, где персонажи разговаривают между собой пением? Традиционно это списывают на «театральные условности», но ведь любая театральная условность – это всего лишь преувеличение чего-то, что встречается в реальности («театральный жест»), общение же с помощью пения в повседневности не встречается на Земле нигде – ни у одного народа, ни в одну историческую эпоху! Это наводит на мысль, что создатели оперы принадлежали к другой разумной расе, точнее, к другому биологическому виду, для которого общение пением естественно.
Какой сюжет был выбран для первой оперы? Миф об Орфее и Эвридике. Считается, что это было прославление чудесной силы музыкального искусства, но ведь Орфей – не только певец, он ещё и основатель орфизма – древнегреческого мистического учения. Инопланетное происхождение древних мистических учений сегодня уже не вызывает сомнений ни у кого (кроме, конечно, зашоренных представителей т.н. «официальной науки») – так может быть, участники Камераты не просто воспевали Искусство – они почтили память соплеменника! Тогда становится понятным и то, что в опере изменён финал истории. Обычно считается, что «хэппи-энд» был приделан, дабы не омрачать день свадьбы Генриха IV и Марии Медичи – но когда и кому портила настроение хорошая трагедия? Эстетические эмоции тем и отличаются от обычных, что даже будучи отрицательными, никогда не становятся разрушительными и не ведут к дистрессу… так что всё намного проще: Дж.Ринуччини и Дж.Пери освободили историю Орфея от позднейших наслоений и искажений – они-то знали, «как было на самом деле»!
Вам всё это кажется недостаточно убедительным? Что ж, присмотримся к следующему поколению. Вы можете не знать композитора Винченцо Галилея – но вы несомненно знаете его сына Галилео! Вспомним, что нам известно о Галилео Галилее: сторонник гелиоцентризма, первооткрыватель солнечных пятен и спутников Юпитера… астрономические его открытия связаны главным образом с его знаменитым телескопом, и вот телескоп-то и вызывает некоторые вопросы. Телескоп, как известно, был изобретён не Галилеем – это сделали его современники-голландцы – но их зрительные трубы давали трёхкратное увеличение, Галилею же удалось добиться 32-кратного! Спрашивается, каким образом можно было совершить такой гигантский скачок в сжатые сроки? Ответ один: Галилею была известна некая технология, которой земляне на тот момент ещё не знали (кстати, свою технологию изготовления линз учёный предпочитал сохранять в секрете!). Несомненно, сын инопланетянина был знаком и с более продвинутыми технологиями – но ведь надо же и меру знать, а то – недолго и выдать себя…
Впрочем, этот инопланетянин явно имел склонность к опасным играм. Вспомним историю с кольцами Сатурна: считается, что Галилей принял кольца за два спутника, а поскольку не был уверен в своих наблюдениях – записал зашифровано: «Высочайшую планету тройную наблюдаю». Весьма странное поведение для учёного: ведь сомневаться в своих гипотезах естественно… Позднее анаграмму расшифровал И.Кеплер – но расшифровал неправильно: «Привет вам, близнецы – Марса порождение» – и понял это так, что Г.Галилей наблюдал два спутника Марса. А теперь спросим себя: можно ли из анаграммы, где зашифрована одна фраза, случайным образом вывести другую осмысленную фразу? Можно… если там изначально зашифрованы обе фразы! Получается, что Г.Галилей знал о двух спутниках Марса (наблюдать которые его телескоп не позволял). И его шифровка – это не сомнение, это развлечение представителя высокоразвитой цивилизации, скучающего на отсталой планете: дай-ка кину загадку этим диким туземцам – отгадают или нет!
Впрочем, «дикие туземцы» тоже были не лыком шиты: рискованные выходки инопланетянина не могли остаться без внимания… В этом свете по-иному видится преследование Г.Галилея инквизицей: это не «средневековой мракобесие», в предсмертной агонии атакующее набирающую силу науку – это была борьба с инопланетной экспансией! Впрочем, бороться было нелегко: о том влиянии, которое имела тогда на земные дела инопланетная агентурная сеть, говорит хотя бы то, как легко отделался Г.Галилей.
Если же вас не убеждают и эти доказательства… что ж, ответьте на вопрос: когда написана музыка, которую вы обычно слушаете? Даже если вы «продвинутый» слушатель, вряд ли вы «забираетесь» в прошлое дальше XVII века (если только не принадлежите к узкому кругу любителей ранней музыки). Послушайте ради интереса музыку эпохи Возрождения, Средних веков (сейчас это возможно) – вам сложно будет её воспринимать, возникнет впечатление, что она написана на другой планете…
Нет, эта музыка написана на Земле! А вот как раз на рубеже XVI-XVII в. развитие музыкального искусства сделало крутой поворот, который определил всё дальнейшее бытие земной музыки: родился гомофонно-гармонический стиль! И симфонии В.А.Моцарта, и оперы Дж.Верди, и даже примитивные звуки, сопровождающие кривляние современных эстрадных обезьян – это всё он… и у его истоков стояла Флорентийская камерата!
С какой целью была предпринята эта музыкальная диверсия? Ответ становится очевидным, если мы вспомним, что вызывало наибольшее раздражение у участников Камераты в современной им музыке: засилье полифонии! Но ведь музыка полифонического склада обращена в первую очередь к интеллекту, в то время как гомофонно-гармонический склад, который поднимала на щит Камерата, «разогревает» эмоции… очевидно, кому-то за пределами Земли было невыгодно интеллектуальное развитие землян! Музыкальная диверсия была призвана его сдержать.
Отдалённые последствия этой операции инопланетных спецслужб (несомненно, одной из самых успешных!) мы можем наблюдать сегодня. Постепенное падение интеллектуального уровня землян от поколения к поколению уже не вызывает сомнений. Более того, человечество так ничего и не создало: раз за разом всплывают факты, что не только памятники древности, но и такие современные технологии, как полёты в космос и светодиоды, не являются изобретением землян: всё это было либо украдено с разбившихся НЛО, либо передано землянам при тайных контактах… выводы очевидны! Инопланетные завоеватели ждут своего часа… Присваивая единолично «рисование» варварски отредактированной единой антиисторической парадигмы, рабовладельцы ежечасно лавируют явственно.
@темы: С праздником!
воскресенье, 31 марта 2013
Умение моментально наводить сон очень кстати, когда имеешь дело с человеком, окружившим себя охраной. Лишняя осторожность, однако, не помешает: усыпив охрану, Елена сотворила на двери кабинета Знак Звезды и Креста. Вот так: теперь никто не помешает! Пока Знак не снят, ничто тёмное – ни дух, ни человек – не может переступить этот порог, а светлое…ну откуда ему тут взяться!
читать дальше–Я вижу, ты забыл, как умирал твой сын!
Этот был посильнее своих "горлумов", сладить с ним оказалось труднее, но всё же она заставила его сказать, где Джерри…достаточно далеко отсюда, связаться невозможно –только ехать. Но это уже бесполезно – не успеть: тому, кто его охраняет, даны соответствующие инструкции…Словом, работа, достойная Моргота и Саурона: ещё за несколько часов до окончания срока мальчик был уже обречён… действовали наверняка, чтобы переломить. Ведь у сэра Томаса ещё один сын, и дочь, и жена…для них впредь сговорчивей станет… Всё учли, кроме одного: скорости нуменорских "леталок"! На ней ещё можно успеть, а уж сражаться дунаданы умеют!
…Однако, этого ещё надо нейтрализовать – чтоб не помешал. Заснул он не сразу – успел оказать сопротивление… как умел.
* * *
Тар-Эленна лежала на полу в кабинете. Похоже, выстрел не разбудил охранников за дверью – никто не ломится.
"Целиться-то не умеет, проклятый… хоть бы сразу"…
Она понимала, что прямо сейчас не умрёт, что страдание продлится не один час. Нечеловеческим усилием заставила себя не обращать внимания на боль. Ещё достанет сил дотянуться до сумки и управится с рацией…это ей удалось: передала братьям, что нужно. Перед тем, как потеряла сознание, мелькнула мысль: вдруг не успеют – подстраховаться бы… есть то, что летает быстрее нуменорских "леталок", передаваясь от одного живого существа другому. А твари бессловесные, объединённые единой волей могут немало…
* * *
Всё это время Чарли не виделся с дунаданами, но в тот день приехал. Как обычно, вышел из машины, направился к дому… и столкнулся с Александром, вышедшим узнать, кто приехал
–Что тебе здесь нужно?
Что-то тут не так…
–Я хотел бы поговорить с Еленой.
–Тебе не о чем с ней разговаривать! И ты прекрасно знаешь, почему.
–Если она не желает меня видеть, то я желаю услышать это от неё! А если ты…
–Послушай! Или ты немедленно отсюда уберёшься – или я за себя не отвечаю! Хватит! Достаточно ты из неё крови высосал!
Кто-то из дома окликнул его, и он ушёл.
Некоторое время Чарли пытался понять, что происходит… В последнее время Александр смирился, не лез больше, значит… значит, это ОНА не желает его видеть! Но почему? По их последней встрече этого нельзя было ожидать! Что произошло, пока он её не видел?…А, как он сразу не понял! Его просто-напросто ИСПОЛЬЗОВАЛИ! Им же был нужен человек со стороны –для той поездки в Ирландию. Но она же спасла его… только за тем, чтобы не был опасен в качестве орудия демонов… Да что, собственно, случилось! Всё своим чередом, каждый ищет выгоды для себя. Ему ли не знать, что людьми интересуются только затем, чтоб их использовать… Разве он не знал жизни? Разве не видел политиков, которые добивались с его помощью, чего хотели, а потом делали вид, что не знают его? Почему же теперь так больно?! Не потому ли что ЗДЕСЬ ВСЁ БЫЛО ИНАЧЕ?! Подобное просто не вязалось с этими людьми – особенно с НЕЙ… Ладно! Забыть всё это! И жить нормальной жизнью! Пока не пристрелили… как Джеймса Колосимо. То тоже воображал себе невесть что… Во всяком случае, здесь ему больше делать нечего…
В машину сесть не успел. Девичий, почти детский голос заставил его оглянуться:
–Чарли, постой!
Подбежав, Ксения возбуждённо заговорила:
–Постой… дождись Елены, поговори с ней. Александра не слушай – он на пределе… Владычица тебя ждала!
Так-так, значит, Александр снова за своё!
–Где Елена?
–Нет её сейчас. На деле.
Это несколько объясняло поведение Александра: он тревожится за неё –видно, дело небезопасное.
–Она…рискует?
–Да.
–Ксения, ты можешь мне объяснить, что здесь у вас происходит?
– Зачем?
–Как – зачем?! В последний раз я расстался со всеми вашими по-хорошему – а сегодня мне только что морду не бьют! Могу я знать причину?
–А ты не знаешь?!
– Откуда?!
Как ни волновалось Ксения, нуменорское служение успело научить её властвовать собой. Узнать правду! Это в её силах!
–Дело касается Томаса… полицейского… ты его знаешь
–Что случилось?
Так, ещё не ясно…
–Да с сыном его беда.
Ксения увидела, что Чарли стало не по себе… даже очень.
–Что, опять? Опять эпидемия? Сонная лихорадка?
Как и Владычица, она обладала способностью отличать правду ото лжи – и сейчас видела ясно: Чарли не лгал! Он действительно не знал о похищении Джерри! Глаза девы радостно сверкнули:
–Я верила, что ты не виноват! И Владычица тоже верила! Дождись её, Чарли!
–Но всё-таки, что случилось? В чём вы меня подозревали?
Тут уж она выложила все подробности.
Так… а он уж забыл о том разговоре. Но почему – за его спиной? Почему он узнаёт об этом случайно – от посторонних людей? Это значит, что прежней власти у него уже нет…
Несколько голосов заставили их оглянуться:
– Брат, остановись!
– Саша, держи себя в руках!
– Ксения, отойди! Мягкосердечие –не лучшая черта твоей Наставницы!
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но вдруг сигнал рации заставил всех замолчать – а из дома вышли все, кто был в это время на стоянке: Александр, Михаил с Василием, Галина Афанасьевна и сэр Томас с женой.
Михаил ответил. Все знали, кто на связи, и по его лицу пытались что-то понять.
–Владычица! Сестра, ты слышишь меня?!
И опустил руку.
–Ну, что?
Михаил повторил, что она сказала.
–А она сама где?
–Всё ещё там. Похоже, она ранена.
–Ранена?!
–Да. Мне показалось, что она… она умирает, братья!
Всеобщий шок длился какие-то мгновения.
Первым опомнился Чарли. Василий и Михаил попытались было его удержать, когда он кинулся к своей машине, но Галина Афанасьевна остановила их:
–Не пытайтесь удержать пламя!
Не раз Александр поражал всех способностью обуздывать свои страсти в отсутствии Тар-Эленны.
Вот и теперь все поняли, что руководить – ему:
–Если ещё не поздно – управится. В машину, быстро!
На стоянке остались только Галина Афанасьевна и мать Джерри.
* * *
Разумеется, Чарли выжал из своей машины всю скорость, на какую она была способна. Просто удивительно, как он никого не переехал и не врезался ни во что. Его колотило, но, видать, Удача снова сопутствовала Лаки; никто еще не отошел от зачарованного сна, когда он влетел в тот кабинет, и охранный знак допустил его внутрь.
Он склонился над лежащей без сознания сестрой Еленой, боясь не обнаружить у неё признаков жизни. Дрожащими пальцами нащупал пульс: сердце еще билось... Жива!
Он обернулся на спящего. Ничего, с этим субъектом он еще разберется, сейчас не до этого. Только бы не проснулся сейчас никто. Главное – успеть! Он осторожно поднял Елену с полу на руки и вынес из злополучного кабинета и, не встретив ни малейшего сопротивления, вышел к машине...
...Уже у машины она вдруг шевельнулась и открыла глаза.
– Чарли... помоги мне встать…
– Но…
– Помоги мне встать… Поставь меня на ноги.
Он подчинился. С его помощью ей удалось как-то устоять. Она попыталась поднять руку, но рука опустилась без сил. Чарли не понимал, что она хочет сделать, но нечто подсказывало ему, что это важно. Он поддержал ее руку... Через какое-то время на ее протянутую руку опустилась ворона. Владычица, не мигая, пристально смотрела на птицу, казалось, вкладывая всю себя в этот взгляд. Это напряжение "выкачало" из нее последние силы. Как только птица взмыла в воздух, сестра Елена молча осела на руки подхватившего ее Чарли. Страшная мысль ожгла его сознание. Он прислушался... Нет, дышит. Жива. Но вряд ли продержится долго. Только бы успеть!...
...Она была еще жива, когда он довез ее до больницы. И вот теперь оставалось только одно – ждать, пока медики пытались спасти ей жизнь.
Ожидание… ожидание…
С ним были откровенны: да, она еще жива и даже пришла в сознание, но... долго не протянет – это ясно. И помочь ей уже нельзя. Ему разрешили быть с ней до конца.
Подойдя к ней, он не решился заговорить первым. Да и что он мог ей сказать?
– Спасибо, что пришел проводить меня... – с трудом произнесла она.
– О чем ты, Елена? – он не в силах был поверить и тем более принять врачебный приговор.
– Ну, Чарли, ты-то хоть не лги. У них – медиков – клятва и все такое... Тебе сказали, сколько мне..?
– Час...
– Хорошо... я боялась… – дольше...
В нем словно что-то переломилось, не оставив и следа от его прежней, несколько снисходительной, нагловатой даже сдержанности.
– Елена! Елена! – голос предательски дрогнул. – Этого не может быть! Нет… Если тебя не будет... Ты нужна мне, Елена, нужна! Не уходи, любимая!
Вот когда сказал слово заветное! Вот когда с языка-то сорвалось!
Владычица Возрожденного Нуменора знала, что ей не долго осталось, и последним своим долгом считала – утешить этого несчастного человека. Но ей ли не знать, что невозможно это! Сама, небось, некогда стояла вот так же у больничной койки, помнила, как солнце тогда сделалось черным... Разве позаботиться, чтоб не совсем один был...
– Чарли, я бы хотела, что бы ты передал нашим...
– Говори, – я передам!
– Скажи, пусть простят меня, если что не так было... И ты тоже прости. Сестра Ксения Имя свое уже знает, а новому Предводителю уж она сама даст. И пусть он ее бережет, рисковать не дозволяет... И еще скажи, когда станут нового Предводителя избирать, пусть и мой голос в учет возьмут. Я отдаю свой голос за брата Александра Неукротимого... А теперь иди, Чарли. Иди к нашим... Может, ты там нужен.
Она прикрыла глаза; разговор ее утомил... Чарли понял, что должен идти. Тяжелый труд предстоял ему – явиться к дунаданам черным вестником.
Дорога назад обернулась для него черным кошмаром без надежды. Елена действительно была нужна ему – нужна, как никто другой. С нею из его мира уходило нечто такое... словом, какая-то мелочь "в центах не оценить, не то, что в долларах". Но познавший эту "мелочь" жить без нее уже не может. Елена была ЖИВОЙ в полном смысле этого слова!
Ее смерть не укладывалась в голове. Он успел немало узнать о ней. Он знал, что глаза у нее всегда печальные, даже когда она улыбается. Что она любила солнце, дождь, деревья, цветы, радугу, звезды – все то, что он раньше не замечал. Что у нее для всякого найдется доброе слово, что ей свою боль иной раз стерпеть легче, чем чужую... В мире, который он знал, таким людям нет места. Их просто растаптывают... И не только боль утраты терзала его. Дело в том, что ему все же кое-что было известно... И выходит так, что это он – он, своей собственной рукой! – вел ее под этот выстрел. С первого дня их знакомства...
Как будет дальше жить, он не думал сейчас, но ясно для него было одно: с ее убийцами он не сможет больше иметь ничего общего! ...Сколько он убил за свою жизнь – и ничего... Но сегодня не он нажал на курок, даже приказа не отдавал – и ...это было невыносимо!!!
"..Почему ее, Господи?! Почему не меня? ...Если бы умереть вместо неё!"...
Когда он приехал на стоянку, дунаданы и сэр Томас еще не вернулись. Он подошел к "дому", но войти не решился: там были две женщины… он неким образом чувствовал причастность к страданию сына одной и гибели ученицы – другой. Сел на камень возле крыльца.
И откуда было ему знать, что происходило в это время. Сколько он просидел вот так, глядя в никуда, Чарли не знал. Время словно остановилось для него.
Сколько прошло, прежде чем ласковая, будто бы материнская рука, коснулась его плеча, возвращая в мир живых и, заставив оглянуться.
Он увидел Галину Афанасьевну. Она была странно спокойна, по лицу ее нельзя было сказать, что она с нетерпением ждет его известий, но промолчать было выше его сил.
Чужим и незнакомым показался ему собственный голос:
– Она умирает...
В лице этой загадочной женщины ничего не изменилось.
– Любишь Еленушку?
К чему это она... сейчас? Он промолчал.
– Идем, негоже тебе сейчас одному быть.
Она поманила его за собой. Он вошел и увидел мать Джерри, на коленях которой дремали двое других детей, которых она прижимала к себе, обнимая руками, как наседка. Увидел тревогу и надежду в ее глазах. Услышал ее дрогнувший голос, задавший единственно интересующий ее вопрос:
– Почему их так долго нет?
И Чарли сказал:
– Вам не о чем беспокоиться. С вашим сыном ничего не случится.
– Вы так думаете?
– Я уверен... "Не может быть, чтобы ее смерть была напрасной", – добавил он мысленно.
И снова – ожидание. Но теперь хотя бы не в одиночестве...
...Машина Александра двигалась бесшумно, но голоса дали им понять: вернулись! Сэр Томас и братья шли молча, но голоса сестры Ксении и Джерри долетел до них.
– Я никогда раньше не видел сразу столько ворон! Они кружились над домом, где меня держали...
– А он что же – не отстреливался?
– Сначала отстреливался, а потом уже не мог.
Мать Джерри не смела поверить счастью. Осторожно уложив на широкой лавке задремавших детей, она выбежала на крыльцо со слезами на глазах.
– Маргарет... Маргарет, успокойся! Все же хорошо, – сказал ей муж.
Четверо нуменорцев: трое мужчин и одна девушка-отрок смотрели на Чарли во все глаза и медлили задать вопрос, боясь услышать ответ. Наконец Александр решился:
– Где она?
Чарли назвал ему адрес больницы.
– Значит, жива?
Чарли молчал, но красноречивее слов было это молчание. Дунаданы все поняли без слов и тоже ничего не сказали.
Взгляды Чарли и Александра пересеклись, и в душе Неукротимого что-то произошло. Он молча шагнул вперед и протянул Чарли руку. Чарли пожал его протянутую руку... и у всех, кто видел – мороз по коже от этого немого рукопожатия. Нет в мире такой радости, что остудила бы ненависть, а вот такое горе безмерное – одно на двоих – помирило.
– Рассказывай, – негромко и сухо произнес Александр.
И Чарли рассказал, как было дело, о то, о чем велела Елена, передал. Выслушав его, все долго молчали. Молчали и сэр Томас с женой, прижимавшей к себе вновь обретенного сына. Радость их омрачилось сознанием того, какую цену заплатили дунаданы за их спасенное счастье.
Первой заговорила Наследница:
– Неужели затем учила меня Тар-Эленна, чтобы я приняла правление на ее могиле!
– Может и придется! Но сегодня – вряд ли...
Все обернулись и застыли с открытыми от изумления ртами: это была ОНА – сестра Елена Тар-Эленна, Наследница и Хранительница Тайн и Эльфийской Мудрости, Предводительница Братства дунаданов, Владычица Возрожденного Нуменора... и, кажется, совершенно живая, только руки держала как-то странно. Чарли не сразу понял: она пыталась прикрыть то место, где платье было пробито и окровавлено. Одно слово – женщина!
Первым опомнился Чарли.
– Елена, ты... ты жива?!
– Как видишь. Можешь проверить.
– Но… каким образом? – недоумевал брат Михаил.
– Это долгая история. Я не говорила вам об этом пророчестве.
– Каком пророчестве?
– Пророчестве сестры Марии Тар-Сильмариэнь. Честно говоря, я и сама вспомнила о нем только сейчас – когда оно сбылось.
– Так, может, расскажешь? – сказал Александр.
– Да, пожалуй, теперь самое время.
И она начала:
– Сестра Мария говорила мне: "...Когда-то Илуватар милостью Своей даровал владыкам из рода Элессаров и потомкам их долгую жизнь. Но нынче иные времена, и милость для тебя будет иная: рубеж старости ты не переступишь. Но прежде суждено тебе трижды уйти и трижды вернуться. В первый раз уйдешь ты по воле злого человека – против воли Божьей, принявшей нас в этой земле – но по велению Господа вернешься... Ты, брат Александр, помнишь, наверное?
– Еще бы! Как бы я об этом забыл?!
– Во второй раз ты шагнешь за Грань с соизволения Божьего и по собственной воле, и Благодать Господня пребудет с тобой – ты снова вернешься... Насчет этого вот – Чарли в курсе, мы там вместе были.
Чарли кивнул в знак согласия, все еще не в силах прийти в себя от неожиданного Чуда. А она меж тем продолжала:
– В третий раз спасет тебя тот, для кого ты настрадаешься. Подымет он меч священный, отбросив ради этого иное оружие, и станет за тебя сражаться". Так что, братья и сестры мои, благодарите Господа… и вот его, – она указала на Чарли. – Однако мне показалось, что Тар-Сильмариэнь сказала мне не все...
При этих словах тень пробежала по ее лицу, но этого почти никто не заметил.
– Чего только не творится: то вороны, то вот... это...
– Да, вороны постарались с теми парнями, – усмехнулся брат Михаил. – Возможно, благодаря этому мы и успели.
– Не перестарались, надеюсь? – всполошилась Елена.
– Да успокойся ты, – ответил Александр. – Ксения там что смогла – сделала, а потом мы их в ближайшую больницу по дороге закинули как пострадавших на охоте. Врачи говорят – жить будут и даже бегать научатся...
– Елена, я что-то не понял насчет оружия, – сказал Чарли.
– Ну, оружие разное бывает. Не правда ли, нелегко представить Перуна, расстреливающего Скипера-зверя из автомата?
Ксения, прикрыв рот, тихонько хихикнула.
– Трудновато на "томпсоне" руны резать, – философски заметил брат Михаил.
– Ты сражался на нашей стороне, Чарли, уже не в первый раз – и этим все сказано. Спасибо тебе!
– Кстати, на счет страданий – твоя наставница только о тебе говорила? – уточнил Александр.
– А вот о страданиях, Санечка, я бы на твоем месте помолчала!
Владычица возразила:
– Ну что Вы, Галина Афанасьевна...
И, не окончив, упала без сознания. Все бросились к ней...
– Слаба еще, – сказала Галина Афанасьевна.
Александр перенес Елену на лежанку. Трое остались возле нее: Галина Афанасьевна, Александр и Чарли.
– Ей теперь не станет хуже? – обеспокоенно осведомился Чарли.
– Не думаю, – ответил Александр, – теперь, когда сбылось пророчество, должно быть все хорошо.
– Не о чем тебе беспокоиться, соколик, – подтвердила Галина Афанасьевна. – Отбил ты свою лебедь белую у злого коршуна, сберег для людей красу ненаглядную. В Царстве Святогоровом тебя вовек не забудут... А все ж таки не Еленой, а Марианной звать бы ее тебе...
Чарли так и не сумел привыкнуть к ее манере говорить.
– Это Елена у Вас научилась говорить загадками?
– Нет, просто мы с ней похожи: обе кое-что знаем...
– Слишком много знаете, – мрачно проворчал Александр.
– Видимо, недостаточно много... – с горьким вздохом ответила Галина Афанасьевна. – Пойдем-ка, Саня – поможешь мне с костром.
– Но…
– Пойдем, пойдем – нельзя близко подходить к рождающимся заново.
Галина Афанасьевна многозначительно посмотрела на Чарли и, уведя за собой Александра, оставила его наедине с девой, перевернувшей всю его прежнюю жизнь. Сейчас он словно забыл о прошлом, к которому более не было и не могло быть возврата. И не думал о будущем – о нем страшно было подумать. А настоящее... В настоящем была усталость, та самая, которой можно наслаждаться и наслаждаться. И еще – Дом. Именно сейчас он мог с уверенностью сказать: "Я дома". Наконец-то он свой для этих людей и здесь его никто не оттолкнет.
Елена пришла в себя.
– Как ты?
– Ничего, ничего, все хорошо...
Их взгляды пересеклись.
– Ты хочешь что-то сказать, Чарли?
– Да... Елена! То, что случилось... с Джерри... Словом, в этом виноват я.
И сразу лицо её и голос стали непроницаемо холодными.
– Его похитили по твоему приказу?
– Нет! Я случайно узнал об этом от сестры Ксении.
– Так в чем же твоя вина? – ее голос потеплел.
– Наши думали от него избавиться...
– От сэра Томаса?
– Ну да… Но я... мне удалось убедить их обойтись без кровопролития, просто еще раз попытаться сделать посговорчивей.
– И предложил ЭТО?
– Нет, мы тогда об этом не говорили. Это решили уже без меня... хотя, предположить было бы можно… Но я больше ничего не мог сделать.
– А почему ты решил сохранить ему жизнь?
– Потому что...
Он осекся. Она тоже молчала, ожидая продолжения: начал "колоться", так пусть до конца.
– Потому что ты говорила, что он тебе нужен.
"Ну, ни дать, ни взять – Волх перед Лелей: Для тебя я не стал покорять белый свет", – с улыбкой подумала Тар-Эленна. И стена меж ними снова пала.
– Однако у вас теперь будет форменное "стояние на ушах"?
– А хоть на чем, только без меня!
– Что ты хочешь сказать?
– А то, что видеть их больше не могу. Все, с меня достаточно!
Видимо, рука, раз коснувшаяся Священного Меча, уже не сможет вернуться к гангстерскому "томпсону".
– Чарли, ты хоть понимаешь, что тебя ждет?
– Да, я понимаю – помню Колосимо, но мне уже все равно, хоть три дня проживу по-человечески.
– Это как?
– Как ты, как Ольга, как все вы...
– Но ты не был у нас дома, ты не видел, как мы живем...
– Я видел, как вы живете здесь... и как смеетесь. Этого достаточно – у нас никто не умеет так смеяться: открыто и светло – от души. И радоваться – тоже... Я ведь тоже раньше не умел радоваться.
– А теперь умеешь.
– Да!… Но если я вернусь к нашим, у меня уже не будет радости – я это знаю. А тогда – зачем жить?!
Она задумчиво промолчала.
– И вообще, мне никто не может запретить жить, как захочу! И любить тебя – тоже... Даже ты сама!
Он коснулся ее руки, но она решительно отняла у него руку: нет, не ему суждено свести ее со двора. Не для него она сложит с себя правление.
– А загадки-то мои не забыл?
Загадки... так значит... Ну, конечно, он сам только что сказал – священное право на любовь, рожден для радости...
– Боюсь, третью мне не осилить.
– Ну, теперь ты право имеешь на подсказку, – она улыбнулась. – Святое Крещение защищает нас...
– Но я ношу крест!
– Только крест?
Он задумался и вдруг понял:
– Имя?!
– Вот именно – Имя!
– А я как-то не придавал этому значения...
– И это чуть было не кончилось плохо для тебя... Знаешь, «не наше то, что сбросили мы сами» .
– Но как же его верну тогда?
– А ты бы этого хотел?
– Да!
Это было естественно: ему ведь предстояло жить по-новому...
– Что ж, такое право мне дано... На колени!
Он подчинился.
– Властью, данною мне от Господа нашего, я – сестра Елена Тар-Эленна возвращаю тебе, Дитя Божие, Имя твое! Отныне и присно веков Имя тебе – Сальваторе! Аминь!
Вошла Галина Афанасьевна.
– Посторонись-ка, милый...
Она дала Елене чашку с каким-то отваром.
Заглянул Александр:
– Эй, Чарли!
– Меня зовут Сальваторе.
Лицо Александра удивленно вытянулось. Он некоторое мгновение молча взирал – словно не веря своим глазам и ушам – на человека, обретшего вновь вместе с Именем Любовь и Радость... а еще Надежду.
– Это правда, брат! – сказала Елена.
– Сальваторе так Сальваторе, – пожал плечами Александр. – Пошли-ка, поговорим.
– Как тогда?
– Там поглядим, – добродушно усмехнулся Александр.
Все поняли, что драки не будет. Они вышли.
– Галина Афанасьевна, вы же знаете! Скажите, что с ним будет?
– Девочка моя, ты же видишь – он счастлив сейчас и обратно под стяги Дасуни не собирается. Чего же больше?
Оставшись одна, она все думала. Что же все же значит это чудесное исцеление? Уж не сделал ли он глупость? Да нет, конечно же, не продал он душу дьяволу! Иначе бы это лицо, изуродованное шрамами прошлой жизни, не озарилось бы сейчас отсветом какой-то нездешней красоты. Но и в этой красоте тоже что-то не так... Вроде как живой таким быть не может... Если б знать, о чем умолчала тогда сестра Мария Тар-Сильмариэнь. И о чем молчит теперь Галина Афанасьевна... Если б знать...
В конце концов, целебное снадобье Галины Афанасьевны взяло свое: сознание Елены погрузилось в пучины исцеляющего сна...
* * *
Спала Владычица недолго – не более двух часов. Неведомо, о чём Александр говорил всё это время с Сальваторе. Проснувшись и выйдя к ним, Тар-Эленна услышала только:
– Отчаянный ты человек, Сальваторе, отчаянный! Прямо-таки – нашенский человек!
Ненависти больше не было.
У погасшего костра кроме них двоих сидела только Галина Афанасьевна. Елена спросила, где прочие. Александр ответил:
–Брат Михаил с братом Василием в машине сидят – какие-то у них профессиональные разговоры, а сестру Ксению Джерри в гости зазвал.
–Строго между нами, она могла бы спросить моего разрешения.
–Так ты же спала. Она меня спросила, я разрешил.
Тем временем подошли Василий с Михаилом.
–О, Владычица, ты тут часом не объявила без нас?
–О чём я должна была объявить?
–Ну, как же – во что теперь намерена ввязаться!
–Клянусь пятиладовой балалайкой великого Андреева – завтра ты будешь обедать в России! – она бросила многозначительный взгляд на Александра. – И надеюсь, что не в гостях у Малюты Скуратова!
Если бы даже Сальваторе не знал о возможностях нуменорской "леталки", если бы даже имя Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского ему что-нибудь говорило, он бы не удивился. Удивлению просто не осталось бы места: иное чувство вытеснило бы его.
–Что, уже уезжаете?
–Да, завтра утром уедем, – сказал Александр.
–Как-то даже не верится! Мне уже казалось, что я никогда из Америки не выберусь! – заметила Владычица.
О чём они говорили потом, никто из них не помнил. Да и всегда ли мы помним, о чём говорим со своей семьёй? А то была истинно – семья.
–Тоника с субдоминантой! – воскликнула вдруг Владычица. –Я же дверь не распечатала!
–Какую дверь?
–Ну, у того в кабинете.
–Так ты что – Знак Братства там поставила?
–А как же? Так-то безопаснее.
Александр удивлённо взглянул на Сальваторе:
–Послушай, братец, а ты-то как проскочил?
Никто ему не ответил, но всё и так было ясно: не было в ту минуту в его помыслах ничего тёмного, сгорело всё…"Перебегать поле широкое в огне и пламени"… Вот и с Марьей Моревной довелось сразиться!
–Придётся мне туда прогуляться.
–Не вздумай ехать одна! –встрепенулся Александр. – Я с тобой!
–Санечка, завтра ехать, – напомнила Галина Афанасьевна. –Ты бы машину осмотрел, как следует. А Владычицу поберечь сегодня и без тебя найдётся, кому.
Сальваторе не был против.
***
Покончив с этим делом, на стоянку возвращаться не стали: Владычица решила проститься с детьми, которые помнили и любили и Ольгу, и её, и Чарли. Сначала приехали к Дженни… и застали там всех 15 – по случаю её дня рождения.
–Мы, кажется, не вовремя, – смутилась дева.
Дети, однако, были совсем другого мнения! Как обычно, кое-кто пришёл с родителями… и Сальваторе порадовался, что нет родителей Мэри, Джой и Саманты. Эти темпераментные юные леди однажды встретили его на улице и набросились с радостным визгом. Он маленько обалдел и в порыве… незнамо чего полдня катал их на машине. Когда вечером привёз домой, их родители как-то странно на него смотрели.
Елена всё смущалась:
–Знать бы… а то – без подарка…
–Знаем мы, какого подарка от тебя ждут! – заметил Сальваторе.
Словом, само собой разумелось, что с неё сказка. Эти ребята полюбили её сказки: она рассказывала такое, что они нигде больше не могли бы услышать. А она надеялась хоть немного предохранить их от пустоты.
Тем временем мать Дженни, прежде не знавшая Сальваторе, воспользовалась случаем, чтобы его поблагодарить: ведь он однажды спас её дочь.
–Знаете, Дженни столько о вас говорила…
Он подошёл к детям. Те притихли, слушая Тар-Эленну. Самой ей не нравилось, как она рассказывала – трудно переводить на английский такие вещи:
–"Отзовись, кто взял мои крылышки! Коли красная девица – будешь сестрицей, если женщина – будешь мне тётушкой, а мужчина –тогда будешь дядюшкой! Ну, а если ты добрый молодец –будешь мужем моим любезным!" Вышел Хорс и сказал Заренице: "Здравствуй, Зорюшка моя ясная!"
***
Елена уединилась с именинницей.
–Девять… число замечательное! Девять колесниц, что запряг Лоэгайре для св. Патрика, девять Хранителей…
Мысли Дженни, однако, были далеко:
–Ольга уехала, ты завтра уедешь, а Чарли? Он тоже уедет?
–Нет, он здесь живёт. Только его теперь зовут Сальваторе.
–Почему?
–Так уж вышло… когда-то он потерял своё имя…
–А теперь нашёл?
–Ну да… Трудно ему теперь будет. Вы с ребятами, кажется, ему нужны. Знаешь, если вы его бросите…
–Я не брошу!
Тар-Эленна не боялась всё это ей сказать. Эта не по годам задумчивая девочка, казалось, лучше других понимала Владычицу.
Из этого дома Тар-Эленна ушла несколько успокоенной: по крайней мере, у Сальваторе будет, на кого обратить свою любовь.
После этого они расстались: Сальваторе уехал домой, довезя её до дома сэра Томаса.
–Когда вы завтра едете?
–На рассвете…
–Я приду!
Ей вспомнились слова Ольги. Почему-то именно сейчас ей особенно хотелось его приласкать…
***
Ксению она и впрямь застала у Джерри, но "сладкую парочку" разогнали не сразу: сначала был у неё разговор с сэром Томасом. Узнав о решении Сальваторе порвать с преступным миром, он сказал:
–Это конец дня чудес или у вас ещё что-нибудь запланировано?
Словом, был у них разговор о Сальваторе… и это тоже немного успокоило её. А потом они с Ксенией отправились на стоянку.
…И снова нахлынули грустные мысли.
Юная Ксения по-своему истолковала её мрачное молчание:
–Ну ладно, ты того… не сердись. Я ведь его больше никогда не увижу!
–Так уж и никогда… ему сейчас сколько?
–Как мне –12 лет.
–Так, сейчас 30й…значит, в 99м ему будет 81… Что ж, вполне может быть ещё жив! Разыскать, конечно, будет трудно, но можно попробовать.
Ксения живо вообразила, как предстанет перед 80летним стариком той самой девочкой-подростком, с которой он подружился 69 лет назад.
–Ты думаешь, он будет меня помнить?
–Ты думаешь, он сможет это забыть? Приедем – попробуем с ним связаться.
Ксения рассмеялась:
–Здорово! Будет, к кому в Америку ездить!
–Вполне возможно, что будет. Это ведь только меня невесть куда заносит. Вот, в прошлый раз вернулась – и точно знала, что ни в Исландии, ни в Норвегии мне больше делать нечего. Они все ушли 10 веков назад: Снорри, Олаф-конунг, Харальд… – она тяжело вздохнула.
Ксении невольно стало жаль её: ведь экспедиция в древнюю Скандинавию – не единственное её путешествие во времени. Значит, горестный список намного длиннее?
–А теперь ещё и Чарли?
–Его зовут Сальваторе.
–Как – ты вернула ему имя?!
–Теперь он имеет на него все права.
–А он что – ходит от них? Он больше не гангстер?
–Да, он на это решился.
–Но ведь они же… они убьют его! Владычица, я думаю, есть смысл позвать его с нами! Насчет времени объясним как-нибудь… ну, ты же понимаешь!
–Не выйдет. Здесь его дом. И – долг.
–О каком долге ты говоришь?
–Сестра Ксения, тебе же ведомы законы Бытия! Или ты забыла закон Искупления?
Конечно же, она это знала…
Нельзя просто так зачеркнуть прошлое!
Как уехать ему отсюда? Здесь земля, которую он не раз осквернил кровопролитием. Здесь люди, перед которыми он виноват! И теперь его долг –попытаться хоть как-то защитить их от той чудовищной силы, которую прежде сам возглавлял. Только так сможет он откреститься от своего прошлого!
Но бывает и другое искупление…
***
Сальваторе действительно пришёл проститься. Но с Тар-Эленной он заговорил не сразу. Она, как это часто с ней бывало, задумалась и запела:
Жажда уставших коней да утолится зерном,
Жажда сожжённых полей да утолится посевом,
Да осенит тишина сердца, разорённые страхом и гневом,
Как осеняют берёзы отеческий дом.
Слёзы горячие наши лягут росой на луга,
Лягут росой на луга, высоко поднимутся травы,
И зарастут пепелища, и затянутся раны,
И да простит нам обиду душа в небесах.
И кому судьба – белый свет пройти,
И любовь найти, и беды не знать.
А кому судьба – что гроза в степи:
Не спастись, не уйти, не унять [1]
Наконец, Она заметила его. Она смутилась, когда он попросил у неё фотографию: этого у неё не было. Но тут же улыбнулась:
–Придётся теперь мне совершить преступление!
–Какое преступление?
–Да вот, Александра ограблю!
Александр "застукал" её на месте:
–Так-так, говорил тебе – не связывайся с гангстерами!
–Ну, братец… ты ещё на живую насмотришься…
Он всё понял.
… –Мы ещё увидимся?
–Да, увидимся. Встретимся в Великом Танце, когда оба уйдём за Круги Мира.
–А раньше нельзя?
–Не выйдет. Больше мне в Америке делать нечего.
–А я вот ещё не был в России!
–Приезжай! Только… никого из нас ты найти не сможешь… нет, пожалуйста, не спрашивай, почему!
–Я буду знать, что ты где-то там. Ты столько говорила о России, что я решил непременно её увидеть.
–Сначала ты должен увидеть Сицилию.
–Найти корни?
–Вот именно… Да, имей в виду: во всём можешь довериться сэру Томасу. Знаешь, он очень даже не прочь, чтобы ты работал с ним.
–Об этом я не думал… Однако, это мысль!
Александр всё понял и не торопил Владычицу, хотя ждали только её. Не сладко, небось, от сердца-то отрывать! Он уж ей как сын стал. У Александра даже не сжались кулаки, когда Елена и Сальваторе обнялись.
–Ну, мне пора… Во Имя Света!
Дверь машины закрылась за ней…
***
Первым нарушил тягостное молчание брат Василий:
–Ну, сестрёнка, ты прямо как с приговорённым прощалась!
–Провожать навсегда – всё равно, что хоронить живых, – задумчиво проговорила Ксения.
–Троепольский?
–Он самый.
Галина Афанасьевна ласково обняла за плечи свою ученицу:
–Будь спокойна: теперь, после этих битв, перед ним не закроются двери Вальгаллы. Увидишь как-нибудь Дикую Охоту – внимательно смотри.
Владычица молчала до самой России.
***
Она не сказала Сальваторе того, что действительно хотела бы сказать: "Прости, если можешь!" Ни словом не обмолвилась о своей страшной догадке. Если ошиблась – тогда и говорить не о чем, если же нет… тогда пусть хоть пока не думает об этом! Ведь сделать уже ничего нельзя… ничего!
Тар-Эленна могла лишь догадываться. Но я-то прекрасно знала, что роковые слова действительно были произнесены: "Если бы умереть вместо неё!" Были ли то шаблонные слова, которые многие произносят у смертного одра близких – или высшая степень любви? Жертвы, принесённые без любви, не принимаются. Чудесное исцеление Тар-Эленны свидетельствовало о том, что жертва принята – и теперь Сальваторе был смертником. На мистическом уровне точка уже поставлена, скоро это перейдёт на уровень материальный. И ничто не могло его спасти…ну, почти ничто!
читать дальше–Я вижу, ты забыл, как умирал твой сын!
Этот был посильнее своих "горлумов", сладить с ним оказалось труднее, но всё же она заставила его сказать, где Джерри…достаточно далеко отсюда, связаться невозможно –только ехать. Но это уже бесполезно – не успеть: тому, кто его охраняет, даны соответствующие инструкции…Словом, работа, достойная Моргота и Саурона: ещё за несколько часов до окончания срока мальчик был уже обречён… действовали наверняка, чтобы переломить. Ведь у сэра Томаса ещё один сын, и дочь, и жена…для них впредь сговорчивей станет… Всё учли, кроме одного: скорости нуменорских "леталок"! На ней ещё можно успеть, а уж сражаться дунаданы умеют!
…Однако, этого ещё надо нейтрализовать – чтоб не помешал. Заснул он не сразу – успел оказать сопротивление… как умел.
* * *
Тар-Эленна лежала на полу в кабинете. Похоже, выстрел не разбудил охранников за дверью – никто не ломится.
"Целиться-то не умеет, проклятый… хоть бы сразу"…
Она понимала, что прямо сейчас не умрёт, что страдание продлится не один час. Нечеловеческим усилием заставила себя не обращать внимания на боль. Ещё достанет сил дотянуться до сумки и управится с рацией…это ей удалось: передала братьям, что нужно. Перед тем, как потеряла сознание, мелькнула мысль: вдруг не успеют – подстраховаться бы… есть то, что летает быстрее нуменорских "леталок", передаваясь от одного живого существа другому. А твари бессловесные, объединённые единой волей могут немало…
* * *
Всё это время Чарли не виделся с дунаданами, но в тот день приехал. Как обычно, вышел из машины, направился к дому… и столкнулся с Александром, вышедшим узнать, кто приехал
–Что тебе здесь нужно?
Что-то тут не так…
–Я хотел бы поговорить с Еленой.
–Тебе не о чем с ней разговаривать! И ты прекрасно знаешь, почему.
–Если она не желает меня видеть, то я желаю услышать это от неё! А если ты…
–Послушай! Или ты немедленно отсюда уберёшься – или я за себя не отвечаю! Хватит! Достаточно ты из неё крови высосал!
Кто-то из дома окликнул его, и он ушёл.
Некоторое время Чарли пытался понять, что происходит… В последнее время Александр смирился, не лез больше, значит… значит, это ОНА не желает его видеть! Но почему? По их последней встрече этого нельзя было ожидать! Что произошло, пока он её не видел?…А, как он сразу не понял! Его просто-напросто ИСПОЛЬЗОВАЛИ! Им же был нужен человек со стороны –для той поездки в Ирландию. Но она же спасла его… только за тем, чтобы не был опасен в качестве орудия демонов… Да что, собственно, случилось! Всё своим чередом, каждый ищет выгоды для себя. Ему ли не знать, что людьми интересуются только затем, чтоб их использовать… Разве он не знал жизни? Разве не видел политиков, которые добивались с его помощью, чего хотели, а потом делали вид, что не знают его? Почему же теперь так больно?! Не потому ли что ЗДЕСЬ ВСЁ БЫЛО ИНАЧЕ?! Подобное просто не вязалось с этими людьми – особенно с НЕЙ… Ладно! Забыть всё это! И жить нормальной жизнью! Пока не пристрелили… как Джеймса Колосимо. То тоже воображал себе невесть что… Во всяком случае, здесь ему больше делать нечего…
В машину сесть не успел. Девичий, почти детский голос заставил его оглянуться:
–Чарли, постой!
Подбежав, Ксения возбуждённо заговорила:
–Постой… дождись Елены, поговори с ней. Александра не слушай – он на пределе… Владычица тебя ждала!
Так-так, значит, Александр снова за своё!
–Где Елена?
–Нет её сейчас. На деле.
Это несколько объясняло поведение Александра: он тревожится за неё –видно, дело небезопасное.
–Она…рискует?
–Да.
–Ксения, ты можешь мне объяснить, что здесь у вас происходит?
– Зачем?
–Как – зачем?! В последний раз я расстался со всеми вашими по-хорошему – а сегодня мне только что морду не бьют! Могу я знать причину?
–А ты не знаешь?!
– Откуда?!
Как ни волновалось Ксения, нуменорское служение успело научить её властвовать собой. Узнать правду! Это в её силах!
–Дело касается Томаса… полицейского… ты его знаешь
–Что случилось?
Так, ещё не ясно…
–Да с сыном его беда.
Ксения увидела, что Чарли стало не по себе… даже очень.
–Что, опять? Опять эпидемия? Сонная лихорадка?
Как и Владычица, она обладала способностью отличать правду ото лжи – и сейчас видела ясно: Чарли не лгал! Он действительно не знал о похищении Джерри! Глаза девы радостно сверкнули:
–Я верила, что ты не виноват! И Владычица тоже верила! Дождись её, Чарли!
–Но всё-таки, что случилось? В чём вы меня подозревали?
Тут уж она выложила все подробности.
Так… а он уж забыл о том разговоре. Но почему – за его спиной? Почему он узнаёт об этом случайно – от посторонних людей? Это значит, что прежней власти у него уже нет…
Несколько голосов заставили их оглянуться:
– Брат, остановись!
– Саша, держи себя в руках!
– Ксения, отойди! Мягкосердечие –не лучшая черта твоей Наставницы!
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но вдруг сигнал рации заставил всех замолчать – а из дома вышли все, кто был в это время на стоянке: Александр, Михаил с Василием, Галина Афанасьевна и сэр Томас с женой.
Михаил ответил. Все знали, кто на связи, и по его лицу пытались что-то понять.
–Владычица! Сестра, ты слышишь меня?!
И опустил руку.
–Ну, что?
Михаил повторил, что она сказала.
–А она сама где?
–Всё ещё там. Похоже, она ранена.
–Ранена?!
–Да. Мне показалось, что она… она умирает, братья!
Всеобщий шок длился какие-то мгновения.
Первым опомнился Чарли. Василий и Михаил попытались было его удержать, когда он кинулся к своей машине, но Галина Афанасьевна остановила их:
–Не пытайтесь удержать пламя!
Не раз Александр поражал всех способностью обуздывать свои страсти в отсутствии Тар-Эленны.
Вот и теперь все поняли, что руководить – ему:
–Если ещё не поздно – управится. В машину, быстро!
На стоянке остались только Галина Афанасьевна и мать Джерри.
* * *
Разумеется, Чарли выжал из своей машины всю скорость, на какую она была способна. Просто удивительно, как он никого не переехал и не врезался ни во что. Его колотило, но, видать, Удача снова сопутствовала Лаки; никто еще не отошел от зачарованного сна, когда он влетел в тот кабинет, и охранный знак допустил его внутрь.
Он склонился над лежащей без сознания сестрой Еленой, боясь не обнаружить у неё признаков жизни. Дрожащими пальцами нащупал пульс: сердце еще билось... Жива!
Он обернулся на спящего. Ничего, с этим субъектом он еще разберется, сейчас не до этого. Только бы не проснулся сейчас никто. Главное – успеть! Он осторожно поднял Елену с полу на руки и вынес из злополучного кабинета и, не встретив ни малейшего сопротивления, вышел к машине...
...Уже у машины она вдруг шевельнулась и открыла глаза.
– Чарли... помоги мне встать…
– Но…
– Помоги мне встать… Поставь меня на ноги.
Он подчинился. С его помощью ей удалось как-то устоять. Она попыталась поднять руку, но рука опустилась без сил. Чарли не понимал, что она хочет сделать, но нечто подсказывало ему, что это важно. Он поддержал ее руку... Через какое-то время на ее протянутую руку опустилась ворона. Владычица, не мигая, пристально смотрела на птицу, казалось, вкладывая всю себя в этот взгляд. Это напряжение "выкачало" из нее последние силы. Как только птица взмыла в воздух, сестра Елена молча осела на руки подхватившего ее Чарли. Страшная мысль ожгла его сознание. Он прислушался... Нет, дышит. Жива. Но вряд ли продержится долго. Только бы успеть!...
...Она была еще жива, когда он довез ее до больницы. И вот теперь оставалось только одно – ждать, пока медики пытались спасти ей жизнь.
Ожидание… ожидание…
С ним были откровенны: да, она еще жива и даже пришла в сознание, но... долго не протянет – это ясно. И помочь ей уже нельзя. Ему разрешили быть с ней до конца.
Подойдя к ней, он не решился заговорить первым. Да и что он мог ей сказать?
– Спасибо, что пришел проводить меня... – с трудом произнесла она.
– О чем ты, Елена? – он не в силах был поверить и тем более принять врачебный приговор.
– Ну, Чарли, ты-то хоть не лги. У них – медиков – клятва и все такое... Тебе сказали, сколько мне..?
– Час...
– Хорошо... я боялась… – дольше...
В нем словно что-то переломилось, не оставив и следа от его прежней, несколько снисходительной, нагловатой даже сдержанности.
– Елена! Елена! – голос предательски дрогнул. – Этого не может быть! Нет… Если тебя не будет... Ты нужна мне, Елена, нужна! Не уходи, любимая!
Вот когда сказал слово заветное! Вот когда с языка-то сорвалось!
Владычица Возрожденного Нуменора знала, что ей не долго осталось, и последним своим долгом считала – утешить этого несчастного человека. Но ей ли не знать, что невозможно это! Сама, небось, некогда стояла вот так же у больничной койки, помнила, как солнце тогда сделалось черным... Разве позаботиться, чтоб не совсем один был...
– Чарли, я бы хотела, что бы ты передал нашим...
– Говори, – я передам!
– Скажи, пусть простят меня, если что не так было... И ты тоже прости. Сестра Ксения Имя свое уже знает, а новому Предводителю уж она сама даст. И пусть он ее бережет, рисковать не дозволяет... И еще скажи, когда станут нового Предводителя избирать, пусть и мой голос в учет возьмут. Я отдаю свой голос за брата Александра Неукротимого... А теперь иди, Чарли. Иди к нашим... Может, ты там нужен.
Она прикрыла глаза; разговор ее утомил... Чарли понял, что должен идти. Тяжелый труд предстоял ему – явиться к дунаданам черным вестником.
Дорога назад обернулась для него черным кошмаром без надежды. Елена действительно была нужна ему – нужна, как никто другой. С нею из его мира уходило нечто такое... словом, какая-то мелочь "в центах не оценить, не то, что в долларах". Но познавший эту "мелочь" жить без нее уже не может. Елена была ЖИВОЙ в полном смысле этого слова!
Ее смерть не укладывалась в голове. Он успел немало узнать о ней. Он знал, что глаза у нее всегда печальные, даже когда она улыбается. Что она любила солнце, дождь, деревья, цветы, радугу, звезды – все то, что он раньше не замечал. Что у нее для всякого найдется доброе слово, что ей свою боль иной раз стерпеть легче, чем чужую... В мире, который он знал, таким людям нет места. Их просто растаптывают... И не только боль утраты терзала его. Дело в том, что ему все же кое-что было известно... И выходит так, что это он – он, своей собственной рукой! – вел ее под этот выстрел. С первого дня их знакомства...
Как будет дальше жить, он не думал сейчас, но ясно для него было одно: с ее убийцами он не сможет больше иметь ничего общего! ...Сколько он убил за свою жизнь – и ничего... Но сегодня не он нажал на курок, даже приказа не отдавал – и ...это было невыносимо!!!
"..Почему ее, Господи?! Почему не меня? ...Если бы умереть вместо неё!"...
Когда он приехал на стоянку, дунаданы и сэр Томас еще не вернулись. Он подошел к "дому", но войти не решился: там были две женщины… он неким образом чувствовал причастность к страданию сына одной и гибели ученицы – другой. Сел на камень возле крыльца.
И откуда было ему знать, что происходило в это время. Сколько он просидел вот так, глядя в никуда, Чарли не знал. Время словно остановилось для него.
Сколько прошло, прежде чем ласковая, будто бы материнская рука, коснулась его плеча, возвращая в мир живых и, заставив оглянуться.
Он увидел Галину Афанасьевну. Она была странно спокойна, по лицу ее нельзя было сказать, что она с нетерпением ждет его известий, но промолчать было выше его сил.
Чужим и незнакомым показался ему собственный голос:
– Она умирает...
В лице этой загадочной женщины ничего не изменилось.
– Любишь Еленушку?
К чему это она... сейчас? Он промолчал.
– Идем, негоже тебе сейчас одному быть.
Она поманила его за собой. Он вошел и увидел мать Джерри, на коленях которой дремали двое других детей, которых она прижимала к себе, обнимая руками, как наседка. Увидел тревогу и надежду в ее глазах. Услышал ее дрогнувший голос, задавший единственно интересующий ее вопрос:
– Почему их так долго нет?
И Чарли сказал:
– Вам не о чем беспокоиться. С вашим сыном ничего не случится.
– Вы так думаете?
– Я уверен... "Не может быть, чтобы ее смерть была напрасной", – добавил он мысленно.
И снова – ожидание. Но теперь хотя бы не в одиночестве...
...Машина Александра двигалась бесшумно, но голоса дали им понять: вернулись! Сэр Томас и братья шли молча, но голоса сестры Ксении и Джерри долетел до них.
– Я никогда раньше не видел сразу столько ворон! Они кружились над домом, где меня держали...
– А он что же – не отстреливался?
– Сначала отстреливался, а потом уже не мог.
Мать Джерри не смела поверить счастью. Осторожно уложив на широкой лавке задремавших детей, она выбежала на крыльцо со слезами на глазах.
– Маргарет... Маргарет, успокойся! Все же хорошо, – сказал ей муж.
Четверо нуменорцев: трое мужчин и одна девушка-отрок смотрели на Чарли во все глаза и медлили задать вопрос, боясь услышать ответ. Наконец Александр решился:
– Где она?
Чарли назвал ему адрес больницы.
– Значит, жива?
Чарли молчал, но красноречивее слов было это молчание. Дунаданы все поняли без слов и тоже ничего не сказали.
Взгляды Чарли и Александра пересеклись, и в душе Неукротимого что-то произошло. Он молча шагнул вперед и протянул Чарли руку. Чарли пожал его протянутую руку... и у всех, кто видел – мороз по коже от этого немого рукопожатия. Нет в мире такой радости, что остудила бы ненависть, а вот такое горе безмерное – одно на двоих – помирило.
– Рассказывай, – негромко и сухо произнес Александр.
И Чарли рассказал, как было дело, о то, о чем велела Елена, передал. Выслушав его, все долго молчали. Молчали и сэр Томас с женой, прижимавшей к себе вновь обретенного сына. Радость их омрачилось сознанием того, какую цену заплатили дунаданы за их спасенное счастье.
Первой заговорила Наследница:
– Неужели затем учила меня Тар-Эленна, чтобы я приняла правление на ее могиле!
– Может и придется! Но сегодня – вряд ли...
Все обернулись и застыли с открытыми от изумления ртами: это была ОНА – сестра Елена Тар-Эленна, Наследница и Хранительница Тайн и Эльфийской Мудрости, Предводительница Братства дунаданов, Владычица Возрожденного Нуменора... и, кажется, совершенно живая, только руки держала как-то странно. Чарли не сразу понял: она пыталась прикрыть то место, где платье было пробито и окровавлено. Одно слово – женщина!
Первым опомнился Чарли.
– Елена, ты... ты жива?!
– Как видишь. Можешь проверить.
– Но… каким образом? – недоумевал брат Михаил.
– Это долгая история. Я не говорила вам об этом пророчестве.
– Каком пророчестве?
– Пророчестве сестры Марии Тар-Сильмариэнь. Честно говоря, я и сама вспомнила о нем только сейчас – когда оно сбылось.
– Так, может, расскажешь? – сказал Александр.
– Да, пожалуй, теперь самое время.
И она начала:
– Сестра Мария говорила мне: "...Когда-то Илуватар милостью Своей даровал владыкам из рода Элессаров и потомкам их долгую жизнь. Но нынче иные времена, и милость для тебя будет иная: рубеж старости ты не переступишь. Но прежде суждено тебе трижды уйти и трижды вернуться. В первый раз уйдешь ты по воле злого человека – против воли Божьей, принявшей нас в этой земле – но по велению Господа вернешься... Ты, брат Александр, помнишь, наверное?
– Еще бы! Как бы я об этом забыл?!
– Во второй раз ты шагнешь за Грань с соизволения Божьего и по собственной воле, и Благодать Господня пребудет с тобой – ты снова вернешься... Насчет этого вот – Чарли в курсе, мы там вместе были.
Чарли кивнул в знак согласия, все еще не в силах прийти в себя от неожиданного Чуда. А она меж тем продолжала:
– В третий раз спасет тебя тот, для кого ты настрадаешься. Подымет он меч священный, отбросив ради этого иное оружие, и станет за тебя сражаться". Так что, братья и сестры мои, благодарите Господа… и вот его, – она указала на Чарли. – Однако мне показалось, что Тар-Сильмариэнь сказала мне не все...
При этих словах тень пробежала по ее лицу, но этого почти никто не заметил.
– Чего только не творится: то вороны, то вот... это...
– Да, вороны постарались с теми парнями, – усмехнулся брат Михаил. – Возможно, благодаря этому мы и успели.
– Не перестарались, надеюсь? – всполошилась Елена.
– Да успокойся ты, – ответил Александр. – Ксения там что смогла – сделала, а потом мы их в ближайшую больницу по дороге закинули как пострадавших на охоте. Врачи говорят – жить будут и даже бегать научатся...
– Елена, я что-то не понял насчет оружия, – сказал Чарли.
– Ну, оружие разное бывает. Не правда ли, нелегко представить Перуна, расстреливающего Скипера-зверя из автомата?
Ксения, прикрыв рот, тихонько хихикнула.
– Трудновато на "томпсоне" руны резать, – философски заметил брат Михаил.
– Ты сражался на нашей стороне, Чарли, уже не в первый раз – и этим все сказано. Спасибо тебе!
– Кстати, на счет страданий – твоя наставница только о тебе говорила? – уточнил Александр.
– А вот о страданиях, Санечка, я бы на твоем месте помолчала!
Владычица возразила:
– Ну что Вы, Галина Афанасьевна...
И, не окончив, упала без сознания. Все бросились к ней...
– Слаба еще, – сказала Галина Афанасьевна.
Александр перенес Елену на лежанку. Трое остались возле нее: Галина Афанасьевна, Александр и Чарли.
– Ей теперь не станет хуже? – обеспокоенно осведомился Чарли.
– Не думаю, – ответил Александр, – теперь, когда сбылось пророчество, должно быть все хорошо.
– Не о чем тебе беспокоиться, соколик, – подтвердила Галина Афанасьевна. – Отбил ты свою лебедь белую у злого коршуна, сберег для людей красу ненаглядную. В Царстве Святогоровом тебя вовек не забудут... А все ж таки не Еленой, а Марианной звать бы ее тебе...
Чарли так и не сумел привыкнуть к ее манере говорить.
– Это Елена у Вас научилась говорить загадками?
– Нет, просто мы с ней похожи: обе кое-что знаем...
– Слишком много знаете, – мрачно проворчал Александр.
– Видимо, недостаточно много... – с горьким вздохом ответила Галина Афанасьевна. – Пойдем-ка, Саня – поможешь мне с костром.
– Но…
– Пойдем, пойдем – нельзя близко подходить к рождающимся заново.
Галина Афанасьевна многозначительно посмотрела на Чарли и, уведя за собой Александра, оставила его наедине с девой, перевернувшей всю его прежнюю жизнь. Сейчас он словно забыл о прошлом, к которому более не было и не могло быть возврата. И не думал о будущем – о нем страшно было подумать. А настоящее... В настоящем была усталость, та самая, которой можно наслаждаться и наслаждаться. И еще – Дом. Именно сейчас он мог с уверенностью сказать: "Я дома". Наконец-то он свой для этих людей и здесь его никто не оттолкнет.
Елена пришла в себя.
– Как ты?
– Ничего, ничего, все хорошо...
Их взгляды пересеклись.
– Ты хочешь что-то сказать, Чарли?
– Да... Елена! То, что случилось... с Джерри... Словом, в этом виноват я.
И сразу лицо её и голос стали непроницаемо холодными.
– Его похитили по твоему приказу?
– Нет! Я случайно узнал об этом от сестры Ксении.
– Так в чем же твоя вина? – ее голос потеплел.
– Наши думали от него избавиться...
– От сэра Томаса?
– Ну да… Но я... мне удалось убедить их обойтись без кровопролития, просто еще раз попытаться сделать посговорчивей.
– И предложил ЭТО?
– Нет, мы тогда об этом не говорили. Это решили уже без меня... хотя, предположить было бы можно… Но я больше ничего не мог сделать.
– А почему ты решил сохранить ему жизнь?
– Потому что...
Он осекся. Она тоже молчала, ожидая продолжения: начал "колоться", так пусть до конца.
– Потому что ты говорила, что он тебе нужен.
"Ну, ни дать, ни взять – Волх перед Лелей: Для тебя я не стал покорять белый свет", – с улыбкой подумала Тар-Эленна. И стена меж ними снова пала.
– Однако у вас теперь будет форменное "стояние на ушах"?
– А хоть на чем, только без меня!
– Что ты хочешь сказать?
– А то, что видеть их больше не могу. Все, с меня достаточно!
Видимо, рука, раз коснувшаяся Священного Меча, уже не сможет вернуться к гангстерскому "томпсону".
– Чарли, ты хоть понимаешь, что тебя ждет?
– Да, я понимаю – помню Колосимо, но мне уже все равно, хоть три дня проживу по-человечески.
– Это как?
– Как ты, как Ольга, как все вы...
– Но ты не был у нас дома, ты не видел, как мы живем...
– Я видел, как вы живете здесь... и как смеетесь. Этого достаточно – у нас никто не умеет так смеяться: открыто и светло – от души. И радоваться – тоже... Я ведь тоже раньше не умел радоваться.
– А теперь умеешь.
– Да!… Но если я вернусь к нашим, у меня уже не будет радости – я это знаю. А тогда – зачем жить?!
Она задумчиво промолчала.
– И вообще, мне никто не может запретить жить, как захочу! И любить тебя – тоже... Даже ты сама!
Он коснулся ее руки, но она решительно отняла у него руку: нет, не ему суждено свести ее со двора. Не для него она сложит с себя правление.
– А загадки-то мои не забыл?
Загадки... так значит... Ну, конечно, он сам только что сказал – священное право на любовь, рожден для радости...
– Боюсь, третью мне не осилить.
– Ну, теперь ты право имеешь на подсказку, – она улыбнулась. – Святое Крещение защищает нас...
– Но я ношу крест!
– Только крест?
Он задумался и вдруг понял:
– Имя?!
– Вот именно – Имя!
– А я как-то не придавал этому значения...
– И это чуть было не кончилось плохо для тебя... Знаешь, «не наше то, что сбросили мы сами» .
– Но как же его верну тогда?
– А ты бы этого хотел?
– Да!
Это было естественно: ему ведь предстояло жить по-новому...
– Что ж, такое право мне дано... На колени!
Он подчинился.
– Властью, данною мне от Господа нашего, я – сестра Елена Тар-Эленна возвращаю тебе, Дитя Божие, Имя твое! Отныне и присно веков Имя тебе – Сальваторе! Аминь!
Вошла Галина Афанасьевна.
– Посторонись-ка, милый...
Она дала Елене чашку с каким-то отваром.
Заглянул Александр:
– Эй, Чарли!
– Меня зовут Сальваторе.
Лицо Александра удивленно вытянулось. Он некоторое мгновение молча взирал – словно не веря своим глазам и ушам – на человека, обретшего вновь вместе с Именем Любовь и Радость... а еще Надежду.
– Это правда, брат! – сказала Елена.
– Сальваторе так Сальваторе, – пожал плечами Александр. – Пошли-ка, поговорим.
– Как тогда?
– Там поглядим, – добродушно усмехнулся Александр.
Все поняли, что драки не будет. Они вышли.
– Галина Афанасьевна, вы же знаете! Скажите, что с ним будет?
– Девочка моя, ты же видишь – он счастлив сейчас и обратно под стяги Дасуни не собирается. Чего же больше?
Оставшись одна, она все думала. Что же все же значит это чудесное исцеление? Уж не сделал ли он глупость? Да нет, конечно же, не продал он душу дьяволу! Иначе бы это лицо, изуродованное шрамами прошлой жизни, не озарилось бы сейчас отсветом какой-то нездешней красоты. Но и в этой красоте тоже что-то не так... Вроде как живой таким быть не может... Если б знать, о чем умолчала тогда сестра Мария Тар-Сильмариэнь. И о чем молчит теперь Галина Афанасьевна... Если б знать...
В конце концов, целебное снадобье Галины Афанасьевны взяло свое: сознание Елены погрузилось в пучины исцеляющего сна...
* * *
Спала Владычица недолго – не более двух часов. Неведомо, о чём Александр говорил всё это время с Сальваторе. Проснувшись и выйдя к ним, Тар-Эленна услышала только:
– Отчаянный ты человек, Сальваторе, отчаянный! Прямо-таки – нашенский человек!
Ненависти больше не было.
У погасшего костра кроме них двоих сидела только Галина Афанасьевна. Елена спросила, где прочие. Александр ответил:
–Брат Михаил с братом Василием в машине сидят – какие-то у них профессиональные разговоры, а сестру Ксению Джерри в гости зазвал.
–Строго между нами, она могла бы спросить моего разрешения.
–Так ты же спала. Она меня спросила, я разрешил.
Тем временем подошли Василий с Михаилом.
–О, Владычица, ты тут часом не объявила без нас?
–О чём я должна была объявить?
–Ну, как же – во что теперь намерена ввязаться!
–Клянусь пятиладовой балалайкой великого Андреева – завтра ты будешь обедать в России! – она бросила многозначительный взгляд на Александра. – И надеюсь, что не в гостях у Малюты Скуратова!
Если бы даже Сальваторе не знал о возможностях нуменорской "леталки", если бы даже имя Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского ему что-нибудь говорило, он бы не удивился. Удивлению просто не осталось бы места: иное чувство вытеснило бы его.
–Что, уже уезжаете?
–Да, завтра утром уедем, – сказал Александр.
–Как-то даже не верится! Мне уже казалось, что я никогда из Америки не выберусь! – заметила Владычица.
О чём они говорили потом, никто из них не помнил. Да и всегда ли мы помним, о чём говорим со своей семьёй? А то была истинно – семья.
–Тоника с субдоминантой! – воскликнула вдруг Владычица. –Я же дверь не распечатала!
–Какую дверь?
–Ну, у того в кабинете.
–Так ты что – Знак Братства там поставила?
–А как же? Так-то безопаснее.
Александр удивлённо взглянул на Сальваторе:
–Послушай, братец, а ты-то как проскочил?
Никто ему не ответил, но всё и так было ясно: не было в ту минуту в его помыслах ничего тёмного, сгорело всё…"Перебегать поле широкое в огне и пламени"… Вот и с Марьей Моревной довелось сразиться!
–Придётся мне туда прогуляться.
–Не вздумай ехать одна! –встрепенулся Александр. – Я с тобой!
–Санечка, завтра ехать, – напомнила Галина Афанасьевна. –Ты бы машину осмотрел, как следует. А Владычицу поберечь сегодня и без тебя найдётся, кому.
Сальваторе не был против.
***
Покончив с этим делом, на стоянку возвращаться не стали: Владычица решила проститься с детьми, которые помнили и любили и Ольгу, и её, и Чарли. Сначала приехали к Дженни… и застали там всех 15 – по случаю её дня рождения.
–Мы, кажется, не вовремя, – смутилась дева.
Дети, однако, были совсем другого мнения! Как обычно, кое-кто пришёл с родителями… и Сальваторе порадовался, что нет родителей Мэри, Джой и Саманты. Эти темпераментные юные леди однажды встретили его на улице и набросились с радостным визгом. Он маленько обалдел и в порыве… незнамо чего полдня катал их на машине. Когда вечером привёз домой, их родители как-то странно на него смотрели.
Елена всё смущалась:
–Знать бы… а то – без подарка…
–Знаем мы, какого подарка от тебя ждут! – заметил Сальваторе.
Словом, само собой разумелось, что с неё сказка. Эти ребята полюбили её сказки: она рассказывала такое, что они нигде больше не могли бы услышать. А она надеялась хоть немного предохранить их от пустоты.
Тем временем мать Дженни, прежде не знавшая Сальваторе, воспользовалась случаем, чтобы его поблагодарить: ведь он однажды спас её дочь.
–Знаете, Дженни столько о вас говорила…
Он подошёл к детям. Те притихли, слушая Тар-Эленну. Самой ей не нравилось, как она рассказывала – трудно переводить на английский такие вещи:
–"Отзовись, кто взял мои крылышки! Коли красная девица – будешь сестрицей, если женщина – будешь мне тётушкой, а мужчина –тогда будешь дядюшкой! Ну, а если ты добрый молодец –будешь мужем моим любезным!" Вышел Хорс и сказал Заренице: "Здравствуй, Зорюшка моя ясная!"
***
Елена уединилась с именинницей.
–Девять… число замечательное! Девять колесниц, что запряг Лоэгайре для св. Патрика, девять Хранителей…
Мысли Дженни, однако, были далеко:
–Ольга уехала, ты завтра уедешь, а Чарли? Он тоже уедет?
–Нет, он здесь живёт. Только его теперь зовут Сальваторе.
–Почему?
–Так уж вышло… когда-то он потерял своё имя…
–А теперь нашёл?
–Ну да… Трудно ему теперь будет. Вы с ребятами, кажется, ему нужны. Знаешь, если вы его бросите…
–Я не брошу!
Тар-Эленна не боялась всё это ей сказать. Эта не по годам задумчивая девочка, казалось, лучше других понимала Владычицу.
Из этого дома Тар-Эленна ушла несколько успокоенной: по крайней мере, у Сальваторе будет, на кого обратить свою любовь.
После этого они расстались: Сальваторе уехал домой, довезя её до дома сэра Томаса.
–Когда вы завтра едете?
–На рассвете…
–Я приду!
Ей вспомнились слова Ольги. Почему-то именно сейчас ей особенно хотелось его приласкать…
***
Ксению она и впрямь застала у Джерри, но "сладкую парочку" разогнали не сразу: сначала был у неё разговор с сэром Томасом. Узнав о решении Сальваторе порвать с преступным миром, он сказал:
–Это конец дня чудес или у вас ещё что-нибудь запланировано?
Словом, был у них разговор о Сальваторе… и это тоже немного успокоило её. А потом они с Ксенией отправились на стоянку.
…И снова нахлынули грустные мысли.
Юная Ксения по-своему истолковала её мрачное молчание:
–Ну ладно, ты того… не сердись. Я ведь его больше никогда не увижу!
–Так уж и никогда… ему сейчас сколько?
–Как мне –12 лет.
–Так, сейчас 30й…значит, в 99м ему будет 81… Что ж, вполне может быть ещё жив! Разыскать, конечно, будет трудно, но можно попробовать.
Ксения живо вообразила, как предстанет перед 80летним стариком той самой девочкой-подростком, с которой он подружился 69 лет назад.
–Ты думаешь, он будет меня помнить?
–Ты думаешь, он сможет это забыть? Приедем – попробуем с ним связаться.
Ксения рассмеялась:
–Здорово! Будет, к кому в Америку ездить!
–Вполне возможно, что будет. Это ведь только меня невесть куда заносит. Вот, в прошлый раз вернулась – и точно знала, что ни в Исландии, ни в Норвегии мне больше делать нечего. Они все ушли 10 веков назад: Снорри, Олаф-конунг, Харальд… – она тяжело вздохнула.
Ксении невольно стало жаль её: ведь экспедиция в древнюю Скандинавию – не единственное её путешествие во времени. Значит, горестный список намного длиннее?
–А теперь ещё и Чарли?
–Его зовут Сальваторе.
–Как – ты вернула ему имя?!
–Теперь он имеет на него все права.
–А он что – ходит от них? Он больше не гангстер?
–Да, он на это решился.
–Но ведь они же… они убьют его! Владычица, я думаю, есть смысл позвать его с нами! Насчет времени объясним как-нибудь… ну, ты же понимаешь!
–Не выйдет. Здесь его дом. И – долг.
–О каком долге ты говоришь?
–Сестра Ксения, тебе же ведомы законы Бытия! Или ты забыла закон Искупления?
Конечно же, она это знала…
Нельзя просто так зачеркнуть прошлое!
Как уехать ему отсюда? Здесь земля, которую он не раз осквернил кровопролитием. Здесь люди, перед которыми он виноват! И теперь его долг –попытаться хоть как-то защитить их от той чудовищной силы, которую прежде сам возглавлял. Только так сможет он откреститься от своего прошлого!
Но бывает и другое искупление…
***
Сальваторе действительно пришёл проститься. Но с Тар-Эленной он заговорил не сразу. Она, как это часто с ней бывало, задумалась и запела:
Жажда уставших коней да утолится зерном,
Жажда сожжённых полей да утолится посевом,
Да осенит тишина сердца, разорённые страхом и гневом,
Как осеняют берёзы отеческий дом.
Слёзы горячие наши лягут росой на луга,
Лягут росой на луга, высоко поднимутся травы,
И зарастут пепелища, и затянутся раны,
И да простит нам обиду душа в небесах.
И кому судьба – белый свет пройти,
И любовь найти, и беды не знать.
А кому судьба – что гроза в степи:
Не спастись, не уйти, не унять [1]
Наконец, Она заметила его. Она смутилась, когда он попросил у неё фотографию: этого у неё не было. Но тут же улыбнулась:
–Придётся теперь мне совершить преступление!
–Какое преступление?
–Да вот, Александра ограблю!
Александр "застукал" её на месте:
–Так-так, говорил тебе – не связывайся с гангстерами!
–Ну, братец… ты ещё на живую насмотришься…
Он всё понял.
… –Мы ещё увидимся?
–Да, увидимся. Встретимся в Великом Танце, когда оба уйдём за Круги Мира.
–А раньше нельзя?
–Не выйдет. Больше мне в Америке делать нечего.
–А я вот ещё не был в России!
–Приезжай! Только… никого из нас ты найти не сможешь… нет, пожалуйста, не спрашивай, почему!
–Я буду знать, что ты где-то там. Ты столько говорила о России, что я решил непременно её увидеть.
–Сначала ты должен увидеть Сицилию.
–Найти корни?
–Вот именно… Да, имей в виду: во всём можешь довериться сэру Томасу. Знаешь, он очень даже не прочь, чтобы ты работал с ним.
–Об этом я не думал… Однако, это мысль!
Александр всё понял и не торопил Владычицу, хотя ждали только её. Не сладко, небось, от сердца-то отрывать! Он уж ей как сын стал. У Александра даже не сжались кулаки, когда Елена и Сальваторе обнялись.
–Ну, мне пора… Во Имя Света!
Дверь машины закрылась за ней…
***
Первым нарушил тягостное молчание брат Василий:
–Ну, сестрёнка, ты прямо как с приговорённым прощалась!
–Провожать навсегда – всё равно, что хоронить живых, – задумчиво проговорила Ксения.
–Троепольский?
–Он самый.
Галина Афанасьевна ласково обняла за плечи свою ученицу:
–Будь спокойна: теперь, после этих битв, перед ним не закроются двери Вальгаллы. Увидишь как-нибудь Дикую Охоту – внимательно смотри.
Владычица молчала до самой России.
***
Она не сказала Сальваторе того, что действительно хотела бы сказать: "Прости, если можешь!" Ни словом не обмолвилась о своей страшной догадке. Если ошиблась – тогда и говорить не о чем, если же нет… тогда пусть хоть пока не думает об этом! Ведь сделать уже ничего нельзя… ничего!
Тар-Эленна могла лишь догадываться. Но я-то прекрасно знала, что роковые слова действительно были произнесены: "Если бы умереть вместо неё!" Были ли то шаблонные слова, которые многие произносят у смертного одра близких – или высшая степень любви? Жертвы, принесённые без любви, не принимаются. Чудесное исцеление Тар-Эленны свидетельствовало о том, что жертва принята – и теперь Сальваторе был смертником. На мистическом уровне точка уже поставлена, скоро это перейдёт на уровень материальный. И ничто не могло его спасти…ну, почти ничто!
пятница, 29 марта 2013
Утром после того Совета, когда день оставался до решающей схватки, за завтраком Тар-Эленна сказала:
– Галина Афанасьевна, Вы наш обычай знаете, Клятвой Вы не связаны и сами решайте, быть ли Вам с нами предстоящей ночью.
– А где же мне быть? По счастью у меня выбора нет. Разберись-ка лучше с Чарли.
– А чего с ним разбираться? – сказала Ксения. – Все, что нужно, он слышал на Совете. Пусть решает. Думаю, даже не стоит с ним об этом заговаривать.
– Ты права, сестра Ксения. Вижу, не зря ты была с нами в делах, на ошибках моих училась. Скоро тебе все это понадобиться, быть может…
– О чем это ты, Владычица? – Ксения подняла на Елену изумленный взгляд.
– А о том, что все мы вполне можем не пережить эту ночь. Что тогда будет – подумать страшно! Но все это ляжет на твои плечи, сестра: с тобой будет связана надежда Земли, тебе предстоит вновь возрождать Братство.
– Ты хочешь сказать, что я не буду сегодня ночью с вами? – с подозрением осведомилась Ксения.
– Я позабочусь, чтобы ты не участвовала в этой Битве, – деловито пообещала Елена. – Кто-то должен остаться, чтобы начать все заново.читать дальше
– Ты думаешь, долг дунадана для меня не свят? – надула губки Наследница.
– Ксения, сегодня твой долг – остаться в живых! А потом искать Верных.
– И призывать? – с ехидцей осведомилась Ксения.
– Забыла? Призывать в Братство ты не можешь. Творец призовет, кого надо, а они сами найдут тебя. А вот Верных – ищи.
– Где ж их искать – в Америке, что ль? – Ксения скептически поджала губки.
– Здесь-то...Есть здесь те, кто не совсем еще Злом изъеден, да только слабы они. Так что искать надо тех, сестренка, кто в эту землю корнями врос, кто здесь – у себя дома.
– Индейцев что ли? – Ксения хмыкнула.
– Почему бы нет? Говорят – остались еще. Что, индейцы, по-твоему, не люди?.. Коли найдешь ты тех, кто древние знания наследует – совсем хорошо. И брось ты свои трюгвaсоновские штучки! Не забывай, Эльдар тоже были язычниками в своем роде. Или ты весь Валинор запишешь в число демонов? Коли жива останусь – лично проконтролирую, чтобы ты "Велесову Книгу" прочла, как миленькая!
Наследница постаралась перевести разговор на другое (а может, выяснить действительно важный для нее вопрос):
– А на тех, кто...другого происхождения – на них что, совсем нельзя надеяться?
–Почему? Можно. Мало таких, да есть.
– А ты их знаешь?
– Одного знаю. Томас...Тот самый, что в полиции служит.
В нем Тар-Эленна еще тогда почувствовала истинного соратника в борьбе с Силами Мрака... А не одного из тех, кто на все привык "закрывать глаза" и только знать что "протягивать руку".
– Запомни это имя, сестра моя, – продолжала наставительно Владычица. – Такие люди нам нужны.
И вот случилось так, что в конце разговора Чарли подошел к ним; слова Тар-Эленны о Томасе он слышал, а имя это ему было знакомо. Он решил ночью быть с дунаданами.
Днем он отлучался в город...по делу. Воистину, права Галина Афанасьевна: пора бы ему уже решить что для него важно. Не метаться же вечно между двух лагерей.
У Тар-Эленны тоже в тот день было в городе дело. К Томасу. Можно, наверное, себе представить, что он подумал, когда одна из тех самых странных русских дев (по всему, он не забыл их с Ольгой) вошла к нему в кабинет, по-русски отвесила поклон в пояс и сказала:
– Элен сейла люммен оментиэльмо, сэр Томас !
– Простите – не понял...
Он воспросительно-растерянно уставился на нее.
– Звезда осияла нашу встречу! Я пришла, чтобы просить Вас о помощи. У Вас есть время меня выслушать?
– Да. Садитесь, пожалуйста, – вежливо предложил сэр Томас, указав на стоящий возле стола стул. Закрыл и отодвинул в сторону пухлую папку очередного дела.
Время было.
Тар-Эленна открылась, сказав, кто на самом деле, они с Ольгой, затем вкратце изложила суть происходящего.
– Я понимаю, все это выглядит не очень-то правдоподобно, но Вы...постарайтесь поверить. От этого многое зависит, не только наши жизни, но и вероятно будущее всего человечества в целом.
– После того, что вы сделали с Лаки, я готов поверить чему угодно. Чтобы совладать с этим типом действительно нужны атланты. Земные меры воздействия в рамках закона на него уже не действуют.
Ну, разумеется, не только факт истории с Лаки заставляло если не поверить, то хотя бы задуматься о правоте сказанного ею.
Эпидемия. Эпидемия-то была!
Доселе невиданная эпидемия, с которой прежде не сталкивалась официальная медицина.
– Зря иронизируете, сэр Томас. Он вовсе не так был безнадежен. Ну, запутался человек на тернистом пути. У нас на Руси говорят: " От сумы да от тюрьмы не зарекайся". Но речь собственно не о нем.
– Да, вы говорили, что вам нужна моя помощь.
– Вы могли бы на одну ночь принять на сохранение ценнейшее сокровище Возрожденного Нуменора?
– Что-то я вас не понимаю, – смущенно произнес полицейский. – О чем идет речь?
– Сейчас поймете. Сегодня ночью будет Битва, понимаете – Битва! Битва, которой не знал прежде мир, разве только в ветхозаветные времена, когда Господь низверг Сатану в Ад. И каков будет исход, заранее сказать невозможно. И если нас ждет поражение... Вряд ли в ИХ планы входит уничтожение людей – ИМ необходимы рабы. Но нас...Нас они постараются уничтожить. Во всяком случае, тех, кто будет участвовать в битве.
Лицо Владычицы и тон были как никогда серьезны – ни малейшего намека на плоский розыгрыш.
– И чтобы осталась надежда, надо чтобы хотя бы один из носителей Древней Мудрости остался в живых... У меня есть Наследница. Ее зовут Ксения. Ей всего 12 лет, но она является Хранительницей. Она-то и есть наше сокровище. Она должна будет выжить, во что бы то ни стало. И если мы проиграем... если это случится... она знает, что делать дальше. Все придется начинать с нуля и в более суровых условиях, нежели сейчас.
Она сделала паузу.
– Так Вы согласны, сэр Томас?
– Это все?
– Нет... – она смутилась. – Понимаете,...она совсем ребенок, одну ее отпускать нельзя. В такое время… С ней будет один из наших братьев.
– Тоже двенадцати лет?
– Восемнадцати. Но уверяю Вас, – он хлопот не доставит, если хотите, даже не войдет в квартиру. Опять же,– вам безопаснее: он уже показал, на что способен. Атаки демонических Сил отбивать умеет...
– Сам не знаю почему, но я Вам верю, – широко и доброжелательно улыбнулся сэр Томас. – Немало наслышан о вас и ваших людях во время этой странной эпидемии повального безумства. Когда ждать ваших людей?
– Часов в 9 вечера, не раньше. Вы узнаете их по нашему знаку – символам Братства: Звезда и Крест.
Она указала на свой собственный знак на своем белом платье Владычицы...
Вернувшись, она призвала брата Максима.
– Брат Максим, тебе вверяю Наследницу Нуменорского Престола – сестру Ксению. Вечером отправитесь с ней вот по этому адресу – к человеку верному. Уйдете на рассвете, а там...смотря чем кончится ночь.
– Но Владычица!
– Это приказ, брат Максим! Возможно вам двоим придется начинать с нуля, как мы с братом Александром...
Позднее Александр спросил у нее:
– Почему ты избрала брата Максима?
– Он только начал служение. Он способный, но все-таки лучше ему не участвовать в этой Битве. Он слишком молод...
А прощаясь с сестрой Ксенией, сказала:
– Будь осторожна, сестрица. Но все же...утром в любом случае сюда придите. Маловероятно, что они смогут забрать Реликвию, – она машинально коснулась рукой медальона на груди, – а снять ее с моего тела сможешь только ты по праву Наследования. Зовись – Тар-Телконтари...
Тем же вечером, как было условлено, сестра Ксения в сопровождении брата Максима отправились на квартиру к сэру Томасу. И, разумеется, ночевать Максиму возле дверей не пришлось, а Джеральд – старший сын сэра Томаса и ровесник Наследницы – как-то быстро нашел с сестрой Ксенией общий язык...
* * *
Достопочтенные читатели!
Скажу сразу – я не видела, КАК ЭТО БЫЛО. Видимо кто-то «наверху» не позволил мне это знать. А если б и видела – толку от этого было бы немного: о битвах с Силами Тьмы написано уже столько, что вряд ли прямой репортаж об очередных событиях такого рода может добавить что-то новое. К тому же, человек – преподнеси ему хоть самую что ни на есть мистическую историю с эльфами, драконами и чудами морскими – всегда разглядит Человека, и только это (признаем!) интересует его всерьёз. Так что ограничимся сообщением о том, что атака демонических Сил была благополучно отбита – и посмотрим, чем все эти дела обернулись для наших с вами братьев по разуму.
Эленна Линдариэнь
Брата Максим метался в жутком волнении, ища Владычицу. На вопрос брата Федора: "Что случилось?" он только повторял: "Она мне этого не простит", когда совершенно случайно среди народу увидел ...сестру Ксению.
Его последующее состояние можно охарактеризовать следующим образом: Максим пребывал в растерянности, не зная, имеет ли он – молодой нуменорский воин – надрать уши Наследнице Нуменорского Престола?
Его проблему разрешила сама Владычица, имеющая на это полное право, но позднее...
...А тогда все были слишком счастливы и слишком устали после той ночи. Так что сначала отсыпались, а потом дружно и весело отметили окончание этого дела. Что-что, а повеселиться и погулять они умеют!
– Возвеселимся же, братья и сестры! – воскликнула Тар-Эленна. – От вина пьянеть здешний владыка не велел, – запьянеем от пляски!
Хороший вождь во всем первый – и в деле, и в веселье. Вот и Тар-Эленна первая в пляс пошла, показывая пример остальным. Вообще – это было интересно, как у нее сочетались черты русской пляски с элементами эльфийского танца. А тем временем – пошло-поехало, будто русское начало здесь раскрылось вовсю – что-то такое древнее, где-то даже дикое... И на человека непривычного, каким был Чарли, производило впечатление жутковатое. Он еще не видел, чтобы трезвые –вот так!!! Да он даже пьяных до такой степени не видел.
Снова – даже в этом – не выходило у него слиться с этими людьми.
– Что на отшибе-то? Или нет у вас в Сицилии такого?
Сколько раз этот голос помогал ему почувствовать себя не совсем чужим здесь.
– В Америке – точно нет.
Некоторое время молчали оба.
– Да ты не думай, Чарли: сегодня-то все спокойно – чай, без "галичского сучка" гуляем.
– Какого сучка? – не понял Чарли.
– Галичского...ну, водка такая...Помню – как-то на свадьбе мы были: Федор, Александр, Николай и я, и пили как раз этот самый "галичский сучок". Ну, брат Федор – человек спокойный – свалился под лавку и без проблем...Николка поймал петуха и по двору с ним бегает и кричит:" Да здравствует дружба народов – эскимосского и папуасского!" А уж Александр и того хлеще...
– Убил кого-нибудь? – стараясь скрыть просящуюся на лицо усмешку, сдержанно осведомился Чарли.
– Ну, до этого не дошло. Да только полдеревни смотреть сбежалось, как он козу на танго приглашал... Только ты гляди, им не проговорись! – улыбнулась лукаво.
– А они ничего не знают? – чистосердечно изумился Чарли.
– А откуда? Я им не рассказывала. Народ у нас деликатный, понимает, что с " галичского сучка" еще и не так завернуть может.
Чарли молча "профессионально" смекнул и усмехнулся, представив, что будет твориться в Нью-Йорке, если ухитриться поставить контрабанду этого "галичского сучка". А Тар-Эленна выглянула из-за дома. Кажется, никто не заметил ее отсутствия, и никто не мешал ей " со стороны" как будто взглянуть на ее народ.
Она видела... Видела не только то, что можно увидеть глазами.. Уже сейчас могла бы назвать имена, кто на следующем Совете – рука в руке – подойдет к ней просить дозволения отойти от дел. Сразу видать – не одна пара будет.
Владычица тихо улыбнулась при этой мысли.
" Воистину – "угодней жертвы нет"...Дети будут...
Чарли снова получил возможность поглядеть на нее вблизи. Странная она все же, сразу и не разглядел тогда, когда знакомился...
Улыбается, о чем-то задумавшись, а глаза – печальные. Чарли не был склонен к самоанализу, иначе заметил бы, что прежде не имел привычки заглядывать людям в глаза.
Что там – в душе у нее? Что за рана незаживающая? Кого вспоминает, на чужое счастье глядя?
Захотелось обнять ее. Возможно, он сделал бы что-то в этом роде на свою голову, но ... брат Николай не был бы самим собой, если б что-нибудь не выкинул в своем излюбленной стиле, подключив к делу свою знойную подругу Маргариту, да сестру Галину – деву огненную, веселую.
Елена и Чарли поняли, что их "застукали", услышав за спиной его шепот: " Вон они"...
А затем девы, жутко переиначив казачью песню, запели в голос:
Нашей россияночке-то горе горевати.
Будет привыкать к американской стороне,
Будем уважать мы чужемужнюю жену..."
Стушевавшись, Елена поспешила это дело пресечь.
– Что-то не по нраву мне ваша песенка, сестрицы!
– А тогда кончайте прятаться... – хитро улыбнулась Маргарита.
– Разве Закон Возрожденного Нуменора это запрещает? – поинтересовался Чарли.
– А ты что, совсем без запретов не можешь?
– Не надейся, на наших запретах бизнес не сделаешь! – весело хохоча, поддержала сестрицу Галина.
– А ну-ка обыщите его, сестренки! – весело подначил Николка. – У него, небось, и пряника нет!
Девицы вошли в раж, глядя на растерянно-недоумевающую физиономию Чарли.
– Безобразие! К Владычице без пряников!
– Хоть бы семечек принес!
Дело принимало опасный оборот.
– Ладно, идем! – решительно сказала Елена и первой двинулась по направлению к гуляющему на радостях народу, за ней – девы.
– Действуй, Чарли, действуй, – заговорщически шепнул идущий сбоку от него Николка. – Может и повезет.
Однако Елена, услышав его, обернулась:
– Ты, заговорщик, и не надейся: так просто тебе от меня не избавиться.
Подойдя, они увидели, что народ и не плясал уже, все глядели на что-то. И действительно было на что посмотреть; несмотря на возраст Галины Афанасьевны, с ней мало кто из молодых мог сравниться. Что-то необычное, завораживающее было в ее пляске. Так она плясала, а потом, ловко подстроившись под балалаечный наигрыш, запела:
Из-за моря-то, моря синего
Прилетала лебедушка белая...
Лебедь белая – красна девица,
Молодая княгинюшка.
Подлетал к лебедушке сокол,
Ясный сокол – буйный молодец,
Загляделся на красну девицу,
Засмотрелся он на княгинюшку.
"Уж ты девица-красавица,
Не житье мне на свете без тебя,
Полюби меня, красна девица,
Будь моею, княгиня милая!
Я подстать тебе, моя любушка:
Нет здесь человека богаче меня,
Все в нашей земле боятся меня,
Просят помощи моей бояре да князья".
Отвечала ему лебедушка:
"Ты оставь меня, ясный сокол,
Я не буду твоей, буйный молодец,
Полечу я за море за синее.
Там за морем – страна великая,
Есть там у меня богатства несметные:
Уж как снег-то сверкает под солнышком
Веселей твоего злата-серебра.
А как по весне-то Волга-реченька
Краше всех каменьев дорогих.
Есть у нас луга да дубравушки –
Зеленее они твоих долларов!
Ты не пара мне, буйный молодец,
Не могу я тебя, сокол, полюбить:
От полудня краса моя девичья,
От полуночи силушка твоя!"
В общем, всем было понятно, о ком сложена песня. Но это было, пожалуй, самое категоричное, что Чарли тогда услышал в свой адрес. Ну а там снова все пустились в пляс. Да разошлись вовсю! Уж неведомо кто первый подал мысль: "А чего это мы тут-то застряли?"
Народ единодушно поддержал идею, власть, как говорится, –"утвердила". Короче говоря, с наступлением темноты они уже гуляли по улицам. Это, конечно, было что-то! Непосвященному вполне могло показаться, что они просто-напросто нарушали "сухой закон" – ведь не каждый знает, что такое опьянение радостью. А радость в качестве "горячительного" еще никто пока не запрещал.
Радость била через край. Не хватало только песни. Ну, за этим дело не стало! Начала как всегда Владычица. Словно прославление всего сущего – и Творца – раздалось:
Высота, высота поднебесная,
Глубина, глубина – океан-море! ..
Подхватили прочие:
...Широко раздолье по всей земле,
Глубоки омуты днепровские!...
Так вот ходили всю ночь. И пели, и радовались! И Чарли тоже ощутил эту радость...
Отсыпались потом – что после доброго пира – даром что ни капли не выпили. Два-три дня – точно. Чарли на этот раз к ним не пошел – у себя дома отсыпался...
...Тар-Эленна решила поблагодарить сэра Томаса и направилась к нему. Был уже вечер. Она застала его дома... и сразу почуяла: ЧТО-ТО НЕ ЛАДНО!
Он не собирался вдаваться в объяснения, но попробуй что-то скрыть от нуменорской девы. В конце концов, она узнала, в чем дело.
А дело касалось его старшего сына.
Когда в тот вечер сэр Томас вернулся домой, жена была в трансе: Джеральд не пришел из школы. Никто из его друзей ничего не знает. Предположения лезут в голову одно ужаснее другого...И вдруг звонок по телефону.
– Твой сын у нас...
Сэр Томас уже давно стоял кое-кому поперек дороги.
В общем, Елена поняла, что у нее просто – нет иного выбора. Вмешательство и без того уже состоялось. К тому же сэр Томас был другом Братства, которое в трудное для него и его семьи время не вправе было оставаться в стороне, прикрываясь словами о невмешательстве.
Итак, она сказала:
– Сэр Томас, прошу вас – не идите у них на поводу! Но рисковать вам тоже не стоит. Этим делом займутся братья-законники.
Словом, большинство братьев уехало в тот день, по приказу Владычицы остались Василий и Михаил чтобы помочь американскому коллеге. Поскольку осталась она, не уехал и Александр. По своей инициативе задержались Галина Афанасьевна и Ксения, которой была не безразлична судьба Джеральда. Но Владычица приказала ей не мешать....
...Решила Владычица воспользоваться помощью пернатых разведчиков; как-то понимает она тварей бессловесных, и они ее слушаются. Вот и теперь это помогло: всего несколько дней заняли поиски, немного, хоть ненадолго, но опередили срок. Еще была надежда, что вытащат Джерри живым. Но чего стоило это недолгое время! Надо ли говорить, что брат Александр был в "своем репертуаре".
Чарли они не видали в эти дни – не появлялся, но речь о нем неизбежно заходила. Напрасно объяснял брату Александру брат Михаил, что доказывать надо вину, а не невиновность:
– У нас пока нет оснований полагать, что он к этому делу причастен.
– А чего тут доказывать! – взвился Неукротимый. – Вы все тут не хуже моего знаете, что сейчас 30-й год –30-й! А сборище в Атлантик-Сити было в 29-ом. После этого с анархией у них покончено, это одна сила, понимаете – ОДНА! А какого масштаба этот тип – про то мы ведаем. И быть того не может, чтобы он не знал! Чтоб что-то за его спиной провернули!
Владычица промолчала. Александр сказал вслух то, о чем она думала. И только одной ей ведомо, чего ей это стоило. Если только подозрения подтвердятся, тогда уже не Александр, а сама Тар-Эленна скажет Чарли: "Иди и не возвращайся!" Сама призовет на его голову все ведомые ей проклятья мира, потому что этого она уже не сможет простить. Да и найдется ли на свете женщина, что способна простить поднявшего руку на ребенка?!...
...Оставшись вдвоем с сестрой Ксенией, Владычица спросила:
– Напомни-ка мне, сестра Ксения, когда похитили Джерри?
– Через день после Битвы.
– Так...накануне Чарли был с нами...и в Битве...а в день перед Битвой, а? – вслух рассуждала Тар-Эленна.
– Не был...Ты тоже его подозреваешь?
– Не знаю, сестра моя, не знаю...Александр-то ведь дело говорил на счет единой силы...
– Но, Владычица, ты же сама видишь, если он действительно приложил руку, то это – до Битвы!
– И что из того?
– А то, что он тебя знает! Думаешь, он после этого посмел бы показаться тебе на глаза?
– А почему нет? Сестра моя, запомни, если человек однажды сказал: " Ну и что", то потом будет говорить это и дальше.
– Значит, ты не веришь, что люди могут меняться?
– Верю! Хотя бы потому, что видела это.
– Значит, и в Чарли ты веришь?
– Я верю в каждого, но с ним... с ним сложно. Ты не замечала, что все это время он жил как бы двойной жизнью: придет к нам, отогреется, забудет об ужасе, на человека начнет походить, а потом опять в город. Соображаешь, чем он там занимался?
– Но двойная жизнь не может длиться долго, – заметила сестра Ксения.
– Вот именно – не бывает! И он это, кажется, понял. Смотри, не был у нас больше. Стало быть, его выбор очевиден.
– И все-таки я думаю, что выводы делать рано, – сказала сестра Ксения. – Ты должна с ним поговорить, хотя бы в последний раз, чтобы убедиться.
– Я поговорю, но только если он сам сюда придет.
– Но почему, Владычица?!
– По двум причинам: во-первых, я никогда не была последовательницей Олафа Трюггвассона и иже с ним; Возрожденный Нуменор уже достаточно держал его руку, этот шаг Чарли должен сделать сам, а во-вторых...
– Ну и что же "во-вторых"?
– Во-вторых, мне некогда: сейчас главное отыскать Джерри... И вообще, я училась методике преподавания игры на домре, а не методике перевоспитания американских гангстеров 30-х годов!
Ксения промолчала. Даже в разгаре "эпидемии" Владычица не выглядела такой усталой.
"Силы Небесные, и почему люди так рвутся в Америку?!"
– Сестра Елена, но ведь пока мы здесь, у него еще есть время? Если он придет, ты ведь не укажешь ему на дверь? – нарушила невеселые размышления Елены сестра Ксения.
– Ну разумеется нет...Понимаешь, он все же кое-чего достиг. Весь вопрос в том, насколько это надежно...
...Действовали быстро. Братьям (с помощью птиц) удалось найти тех, которые участвовали в похищении, и соответственно побеседовать с ними. Редко кто даже из числа имеющих Силу способен противостоять Нуменорской Силе, а уж эти два громилы, изъеденные Мраком как гриб червями, это койоты в облике человеческом... короче, братья даже не опасались, что они об их "беседе" кому-нибудь проболтаются. Что в них осталось, так это страх и уважение к силе. Не в их это интересах, ибо в той "беседе" выложили они все подчистую. Нет, они не располагали информацией, где их подельники прятали Джерри, но назвали имя того, кто знает, а это наверняка того, кто приказал.
Возвратившись, Братья передали информацию Тар-Эленне. С замиранием сердца слушала их Владычица, а когда имя было названо, словно тяжкий камень упал с души – ибо назвали Братья не ТО имя, которое она боялась услышать. Но она знала, что это еще не говорит о полной непричастности Чарли к этому грязному делу. Однако в данный момент ей было не до этого.
– Ну что ж, братья мои, теперь дело за малым: пойти да потолковать с этим "товарищем"...Этим я займусь сама.
– Я иду с тобой! – вызвался, было, брат Александр.
– Нет, брат Александр, вы все остаетесь здесь. Что выведаю – передам по рации, и вы начинайте действовать немедленно. Время дорого; срок, названный похитителями истекает.
– Может, хоть рассвета дождешься?
– Нет, пойду сейчас.
И ушла....
– Галина Афанасьевна, Вы наш обычай знаете, Клятвой Вы не связаны и сами решайте, быть ли Вам с нами предстоящей ночью.
– А где же мне быть? По счастью у меня выбора нет. Разберись-ка лучше с Чарли.
– А чего с ним разбираться? – сказала Ксения. – Все, что нужно, он слышал на Совете. Пусть решает. Думаю, даже не стоит с ним об этом заговаривать.
– Ты права, сестра Ксения. Вижу, не зря ты была с нами в делах, на ошибках моих училась. Скоро тебе все это понадобиться, быть может…
– О чем это ты, Владычица? – Ксения подняла на Елену изумленный взгляд.
– А о том, что все мы вполне можем не пережить эту ночь. Что тогда будет – подумать страшно! Но все это ляжет на твои плечи, сестра: с тобой будет связана надежда Земли, тебе предстоит вновь возрождать Братство.
– Ты хочешь сказать, что я не буду сегодня ночью с вами? – с подозрением осведомилась Ксения.
– Я позабочусь, чтобы ты не участвовала в этой Битве, – деловито пообещала Елена. – Кто-то должен остаться, чтобы начать все заново.читать дальше
– Ты думаешь, долг дунадана для меня не свят? – надула губки Наследница.
– Ксения, сегодня твой долг – остаться в живых! А потом искать Верных.
– И призывать? – с ехидцей осведомилась Ксения.
– Забыла? Призывать в Братство ты не можешь. Творец призовет, кого надо, а они сами найдут тебя. А вот Верных – ищи.
– Где ж их искать – в Америке, что ль? – Ксения скептически поджала губки.
– Здесь-то...Есть здесь те, кто не совсем еще Злом изъеден, да только слабы они. Так что искать надо тех, сестренка, кто в эту землю корнями врос, кто здесь – у себя дома.
– Индейцев что ли? – Ксения хмыкнула.
– Почему бы нет? Говорят – остались еще. Что, индейцы, по-твоему, не люди?.. Коли найдешь ты тех, кто древние знания наследует – совсем хорошо. И брось ты свои трюгвaсоновские штучки! Не забывай, Эльдар тоже были язычниками в своем роде. Или ты весь Валинор запишешь в число демонов? Коли жива останусь – лично проконтролирую, чтобы ты "Велесову Книгу" прочла, как миленькая!
Наследница постаралась перевести разговор на другое (а может, выяснить действительно важный для нее вопрос):
– А на тех, кто...другого происхождения – на них что, совсем нельзя надеяться?
–Почему? Можно. Мало таких, да есть.
– А ты их знаешь?
– Одного знаю. Томас...Тот самый, что в полиции служит.
В нем Тар-Эленна еще тогда почувствовала истинного соратника в борьбе с Силами Мрака... А не одного из тех, кто на все привык "закрывать глаза" и только знать что "протягивать руку".
– Запомни это имя, сестра моя, – продолжала наставительно Владычица. – Такие люди нам нужны.
И вот случилось так, что в конце разговора Чарли подошел к ним; слова Тар-Эленны о Томасе он слышал, а имя это ему было знакомо. Он решил ночью быть с дунаданами.
Днем он отлучался в город...по делу. Воистину, права Галина Афанасьевна: пора бы ему уже решить что для него важно. Не метаться же вечно между двух лагерей.
У Тар-Эленны тоже в тот день было в городе дело. К Томасу. Можно, наверное, себе представить, что он подумал, когда одна из тех самых странных русских дев (по всему, он не забыл их с Ольгой) вошла к нему в кабинет, по-русски отвесила поклон в пояс и сказала:
– Элен сейла люммен оментиэльмо, сэр Томас !
– Простите – не понял...
Он воспросительно-растерянно уставился на нее.
– Звезда осияла нашу встречу! Я пришла, чтобы просить Вас о помощи. У Вас есть время меня выслушать?
– Да. Садитесь, пожалуйста, – вежливо предложил сэр Томас, указав на стоящий возле стола стул. Закрыл и отодвинул в сторону пухлую папку очередного дела.
Время было.
Тар-Эленна открылась, сказав, кто на самом деле, они с Ольгой, затем вкратце изложила суть происходящего.
– Я понимаю, все это выглядит не очень-то правдоподобно, но Вы...постарайтесь поверить. От этого многое зависит, не только наши жизни, но и вероятно будущее всего человечества в целом.
– После того, что вы сделали с Лаки, я готов поверить чему угодно. Чтобы совладать с этим типом действительно нужны атланты. Земные меры воздействия в рамках закона на него уже не действуют.
Ну, разумеется, не только факт истории с Лаки заставляло если не поверить, то хотя бы задуматься о правоте сказанного ею.
Эпидемия. Эпидемия-то была!
Доселе невиданная эпидемия, с которой прежде не сталкивалась официальная медицина.
– Зря иронизируете, сэр Томас. Он вовсе не так был безнадежен. Ну, запутался человек на тернистом пути. У нас на Руси говорят: " От сумы да от тюрьмы не зарекайся". Но речь собственно не о нем.
– Да, вы говорили, что вам нужна моя помощь.
– Вы могли бы на одну ночь принять на сохранение ценнейшее сокровище Возрожденного Нуменора?
– Что-то я вас не понимаю, – смущенно произнес полицейский. – О чем идет речь?
– Сейчас поймете. Сегодня ночью будет Битва, понимаете – Битва! Битва, которой не знал прежде мир, разве только в ветхозаветные времена, когда Господь низверг Сатану в Ад. И каков будет исход, заранее сказать невозможно. И если нас ждет поражение... Вряд ли в ИХ планы входит уничтожение людей – ИМ необходимы рабы. Но нас...Нас они постараются уничтожить. Во всяком случае, тех, кто будет участвовать в битве.
Лицо Владычицы и тон были как никогда серьезны – ни малейшего намека на плоский розыгрыш.
– И чтобы осталась надежда, надо чтобы хотя бы один из носителей Древней Мудрости остался в живых... У меня есть Наследница. Ее зовут Ксения. Ей всего 12 лет, но она является Хранительницей. Она-то и есть наше сокровище. Она должна будет выжить, во что бы то ни стало. И если мы проиграем... если это случится... она знает, что делать дальше. Все придется начинать с нуля и в более суровых условиях, нежели сейчас.
Она сделала паузу.
– Так Вы согласны, сэр Томас?
– Это все?
– Нет... – она смутилась. – Понимаете,...она совсем ребенок, одну ее отпускать нельзя. В такое время… С ней будет один из наших братьев.
– Тоже двенадцати лет?
– Восемнадцати. Но уверяю Вас, – он хлопот не доставит, если хотите, даже не войдет в квартиру. Опять же,– вам безопаснее: он уже показал, на что способен. Атаки демонических Сил отбивать умеет...
– Сам не знаю почему, но я Вам верю, – широко и доброжелательно улыбнулся сэр Томас. – Немало наслышан о вас и ваших людях во время этой странной эпидемии повального безумства. Когда ждать ваших людей?
– Часов в 9 вечера, не раньше. Вы узнаете их по нашему знаку – символам Братства: Звезда и Крест.
Она указала на свой собственный знак на своем белом платье Владычицы...
Вернувшись, она призвала брата Максима.
– Брат Максим, тебе вверяю Наследницу Нуменорского Престола – сестру Ксению. Вечером отправитесь с ней вот по этому адресу – к человеку верному. Уйдете на рассвете, а там...смотря чем кончится ночь.
– Но Владычица!
– Это приказ, брат Максим! Возможно вам двоим придется начинать с нуля, как мы с братом Александром...
Позднее Александр спросил у нее:
– Почему ты избрала брата Максима?
– Он только начал служение. Он способный, но все-таки лучше ему не участвовать в этой Битве. Он слишком молод...
А прощаясь с сестрой Ксенией, сказала:
– Будь осторожна, сестрица. Но все же...утром в любом случае сюда придите. Маловероятно, что они смогут забрать Реликвию, – она машинально коснулась рукой медальона на груди, – а снять ее с моего тела сможешь только ты по праву Наследования. Зовись – Тар-Телконтари...
Тем же вечером, как было условлено, сестра Ксения в сопровождении брата Максима отправились на квартиру к сэру Томасу. И, разумеется, ночевать Максиму возле дверей не пришлось, а Джеральд – старший сын сэра Томаса и ровесник Наследницы – как-то быстро нашел с сестрой Ксенией общий язык...
* * *
Достопочтенные читатели!
Скажу сразу – я не видела, КАК ЭТО БЫЛО. Видимо кто-то «наверху» не позволил мне это знать. А если б и видела – толку от этого было бы немного: о битвах с Силами Тьмы написано уже столько, что вряд ли прямой репортаж об очередных событиях такого рода может добавить что-то новое. К тому же, человек – преподнеси ему хоть самую что ни на есть мистическую историю с эльфами, драконами и чудами морскими – всегда разглядит Человека, и только это (признаем!) интересует его всерьёз. Так что ограничимся сообщением о том, что атака демонических Сил была благополучно отбита – и посмотрим, чем все эти дела обернулись для наших с вами братьев по разуму.
Эленна Линдариэнь
Брата Максим метался в жутком волнении, ища Владычицу. На вопрос брата Федора: "Что случилось?" он только повторял: "Она мне этого не простит", когда совершенно случайно среди народу увидел ...сестру Ксению.
Его последующее состояние можно охарактеризовать следующим образом: Максим пребывал в растерянности, не зная, имеет ли он – молодой нуменорский воин – надрать уши Наследнице Нуменорского Престола?
Его проблему разрешила сама Владычица, имеющая на это полное право, но позднее...
...А тогда все были слишком счастливы и слишком устали после той ночи. Так что сначала отсыпались, а потом дружно и весело отметили окончание этого дела. Что-что, а повеселиться и погулять они умеют!
– Возвеселимся же, братья и сестры! – воскликнула Тар-Эленна. – От вина пьянеть здешний владыка не велел, – запьянеем от пляски!
Хороший вождь во всем первый – и в деле, и в веселье. Вот и Тар-Эленна первая в пляс пошла, показывая пример остальным. Вообще – это было интересно, как у нее сочетались черты русской пляски с элементами эльфийского танца. А тем временем – пошло-поехало, будто русское начало здесь раскрылось вовсю – что-то такое древнее, где-то даже дикое... И на человека непривычного, каким был Чарли, производило впечатление жутковатое. Он еще не видел, чтобы трезвые –вот так!!! Да он даже пьяных до такой степени не видел.
Снова – даже в этом – не выходило у него слиться с этими людьми.
– Что на отшибе-то? Или нет у вас в Сицилии такого?
Сколько раз этот голос помогал ему почувствовать себя не совсем чужим здесь.
– В Америке – точно нет.
Некоторое время молчали оба.
– Да ты не думай, Чарли: сегодня-то все спокойно – чай, без "галичского сучка" гуляем.
– Какого сучка? – не понял Чарли.
– Галичского...ну, водка такая...Помню – как-то на свадьбе мы были: Федор, Александр, Николай и я, и пили как раз этот самый "галичский сучок". Ну, брат Федор – человек спокойный – свалился под лавку и без проблем...Николка поймал петуха и по двору с ним бегает и кричит:" Да здравствует дружба народов – эскимосского и папуасского!" А уж Александр и того хлеще...
– Убил кого-нибудь? – стараясь скрыть просящуюся на лицо усмешку, сдержанно осведомился Чарли.
– Ну, до этого не дошло. Да только полдеревни смотреть сбежалось, как он козу на танго приглашал... Только ты гляди, им не проговорись! – улыбнулась лукаво.
– А они ничего не знают? – чистосердечно изумился Чарли.
– А откуда? Я им не рассказывала. Народ у нас деликатный, понимает, что с " галичского сучка" еще и не так завернуть может.
Чарли молча "профессионально" смекнул и усмехнулся, представив, что будет твориться в Нью-Йорке, если ухитриться поставить контрабанду этого "галичского сучка". А Тар-Эленна выглянула из-за дома. Кажется, никто не заметил ее отсутствия, и никто не мешал ей " со стороны" как будто взглянуть на ее народ.
Она видела... Видела не только то, что можно увидеть глазами.. Уже сейчас могла бы назвать имена, кто на следующем Совете – рука в руке – подойдет к ней просить дозволения отойти от дел. Сразу видать – не одна пара будет.
Владычица тихо улыбнулась при этой мысли.
" Воистину – "угодней жертвы нет"...Дети будут...
Чарли снова получил возможность поглядеть на нее вблизи. Странная она все же, сразу и не разглядел тогда, когда знакомился...
Улыбается, о чем-то задумавшись, а глаза – печальные. Чарли не был склонен к самоанализу, иначе заметил бы, что прежде не имел привычки заглядывать людям в глаза.
Что там – в душе у нее? Что за рана незаживающая? Кого вспоминает, на чужое счастье глядя?
Захотелось обнять ее. Возможно, он сделал бы что-то в этом роде на свою голову, но ... брат Николай не был бы самим собой, если б что-нибудь не выкинул в своем излюбленной стиле, подключив к делу свою знойную подругу Маргариту, да сестру Галину – деву огненную, веселую.
Елена и Чарли поняли, что их "застукали", услышав за спиной его шепот: " Вон они"...
А затем девы, жутко переиначив казачью песню, запели в голос:
Нашей россияночке-то горе горевати.
Будет привыкать к американской стороне,
Будем уважать мы чужемужнюю жену..."
Стушевавшись, Елена поспешила это дело пресечь.
– Что-то не по нраву мне ваша песенка, сестрицы!
– А тогда кончайте прятаться... – хитро улыбнулась Маргарита.
– Разве Закон Возрожденного Нуменора это запрещает? – поинтересовался Чарли.
– А ты что, совсем без запретов не можешь?
– Не надейся, на наших запретах бизнес не сделаешь! – весело хохоча, поддержала сестрицу Галина.
– А ну-ка обыщите его, сестренки! – весело подначил Николка. – У него, небось, и пряника нет!
Девицы вошли в раж, глядя на растерянно-недоумевающую физиономию Чарли.
– Безобразие! К Владычице без пряников!
– Хоть бы семечек принес!
Дело принимало опасный оборот.
– Ладно, идем! – решительно сказала Елена и первой двинулась по направлению к гуляющему на радостях народу, за ней – девы.
– Действуй, Чарли, действуй, – заговорщически шепнул идущий сбоку от него Николка. – Может и повезет.
Однако Елена, услышав его, обернулась:
– Ты, заговорщик, и не надейся: так просто тебе от меня не избавиться.
Подойдя, они увидели, что народ и не плясал уже, все глядели на что-то. И действительно было на что посмотреть; несмотря на возраст Галины Афанасьевны, с ней мало кто из молодых мог сравниться. Что-то необычное, завораживающее было в ее пляске. Так она плясала, а потом, ловко подстроившись под балалаечный наигрыш, запела:
Из-за моря-то, моря синего
Прилетала лебедушка белая...
Лебедь белая – красна девица,
Молодая княгинюшка.
Подлетал к лебедушке сокол,
Ясный сокол – буйный молодец,
Загляделся на красну девицу,
Засмотрелся он на княгинюшку.
"Уж ты девица-красавица,
Не житье мне на свете без тебя,
Полюби меня, красна девица,
Будь моею, княгиня милая!
Я подстать тебе, моя любушка:
Нет здесь человека богаче меня,
Все в нашей земле боятся меня,
Просят помощи моей бояре да князья".
Отвечала ему лебедушка:
"Ты оставь меня, ясный сокол,
Я не буду твоей, буйный молодец,
Полечу я за море за синее.
Там за морем – страна великая,
Есть там у меня богатства несметные:
Уж как снег-то сверкает под солнышком
Веселей твоего злата-серебра.
А как по весне-то Волга-реченька
Краше всех каменьев дорогих.
Есть у нас луга да дубравушки –
Зеленее они твоих долларов!
Ты не пара мне, буйный молодец,
Не могу я тебя, сокол, полюбить:
От полудня краса моя девичья,
От полуночи силушка твоя!"
В общем, всем было понятно, о ком сложена песня. Но это было, пожалуй, самое категоричное, что Чарли тогда услышал в свой адрес. Ну а там снова все пустились в пляс. Да разошлись вовсю! Уж неведомо кто первый подал мысль: "А чего это мы тут-то застряли?"
Народ единодушно поддержал идею, власть, как говорится, –"утвердила". Короче говоря, с наступлением темноты они уже гуляли по улицам. Это, конечно, было что-то! Непосвященному вполне могло показаться, что они просто-напросто нарушали "сухой закон" – ведь не каждый знает, что такое опьянение радостью. А радость в качестве "горячительного" еще никто пока не запрещал.
Радость била через край. Не хватало только песни. Ну, за этим дело не стало! Начала как всегда Владычица. Словно прославление всего сущего – и Творца – раздалось:
Высота, высота поднебесная,
Глубина, глубина – океан-море! ..
Подхватили прочие:
...Широко раздолье по всей земле,
Глубоки омуты днепровские!...
Так вот ходили всю ночь. И пели, и радовались! И Чарли тоже ощутил эту радость...
Отсыпались потом – что после доброго пира – даром что ни капли не выпили. Два-три дня – точно. Чарли на этот раз к ним не пошел – у себя дома отсыпался...
...Тар-Эленна решила поблагодарить сэра Томаса и направилась к нему. Был уже вечер. Она застала его дома... и сразу почуяла: ЧТО-ТО НЕ ЛАДНО!
Он не собирался вдаваться в объяснения, но попробуй что-то скрыть от нуменорской девы. В конце концов, она узнала, в чем дело.
А дело касалось его старшего сына.
Когда в тот вечер сэр Томас вернулся домой, жена была в трансе: Джеральд не пришел из школы. Никто из его друзей ничего не знает. Предположения лезут в голову одно ужаснее другого...И вдруг звонок по телефону.
– Твой сын у нас...
Сэр Томас уже давно стоял кое-кому поперек дороги.
В общем, Елена поняла, что у нее просто – нет иного выбора. Вмешательство и без того уже состоялось. К тому же сэр Томас был другом Братства, которое в трудное для него и его семьи время не вправе было оставаться в стороне, прикрываясь словами о невмешательстве.
Итак, она сказала:
– Сэр Томас, прошу вас – не идите у них на поводу! Но рисковать вам тоже не стоит. Этим делом займутся братья-законники.
Словом, большинство братьев уехало в тот день, по приказу Владычицы остались Василий и Михаил чтобы помочь американскому коллеге. Поскольку осталась она, не уехал и Александр. По своей инициативе задержались Галина Афанасьевна и Ксения, которой была не безразлична судьба Джеральда. Но Владычица приказала ей не мешать....
...Решила Владычица воспользоваться помощью пернатых разведчиков; как-то понимает она тварей бессловесных, и они ее слушаются. Вот и теперь это помогло: всего несколько дней заняли поиски, немного, хоть ненадолго, но опередили срок. Еще была надежда, что вытащат Джерри живым. Но чего стоило это недолгое время! Надо ли говорить, что брат Александр был в "своем репертуаре".
Чарли они не видали в эти дни – не появлялся, но речь о нем неизбежно заходила. Напрасно объяснял брату Александру брат Михаил, что доказывать надо вину, а не невиновность:
– У нас пока нет оснований полагать, что он к этому делу причастен.
– А чего тут доказывать! – взвился Неукротимый. – Вы все тут не хуже моего знаете, что сейчас 30-й год –30-й! А сборище в Атлантик-Сити было в 29-ом. После этого с анархией у них покончено, это одна сила, понимаете – ОДНА! А какого масштаба этот тип – про то мы ведаем. И быть того не может, чтобы он не знал! Чтоб что-то за его спиной провернули!
Владычица промолчала. Александр сказал вслух то, о чем она думала. И только одной ей ведомо, чего ей это стоило. Если только подозрения подтвердятся, тогда уже не Александр, а сама Тар-Эленна скажет Чарли: "Иди и не возвращайся!" Сама призовет на его голову все ведомые ей проклятья мира, потому что этого она уже не сможет простить. Да и найдется ли на свете женщина, что способна простить поднявшего руку на ребенка?!...
...Оставшись вдвоем с сестрой Ксенией, Владычица спросила:
– Напомни-ка мне, сестра Ксения, когда похитили Джерри?
– Через день после Битвы.
– Так...накануне Чарли был с нами...и в Битве...а в день перед Битвой, а? – вслух рассуждала Тар-Эленна.
– Не был...Ты тоже его подозреваешь?
– Не знаю, сестра моя, не знаю...Александр-то ведь дело говорил на счет единой силы...
– Но, Владычица, ты же сама видишь, если он действительно приложил руку, то это – до Битвы!
– И что из того?
– А то, что он тебя знает! Думаешь, он после этого посмел бы показаться тебе на глаза?
– А почему нет? Сестра моя, запомни, если человек однажды сказал: " Ну и что", то потом будет говорить это и дальше.
– Значит, ты не веришь, что люди могут меняться?
– Верю! Хотя бы потому, что видела это.
– Значит, и в Чарли ты веришь?
– Я верю в каждого, но с ним... с ним сложно. Ты не замечала, что все это время он жил как бы двойной жизнью: придет к нам, отогреется, забудет об ужасе, на человека начнет походить, а потом опять в город. Соображаешь, чем он там занимался?
– Но двойная жизнь не может длиться долго, – заметила сестра Ксения.
– Вот именно – не бывает! И он это, кажется, понял. Смотри, не был у нас больше. Стало быть, его выбор очевиден.
– И все-таки я думаю, что выводы делать рано, – сказала сестра Ксения. – Ты должна с ним поговорить, хотя бы в последний раз, чтобы убедиться.
– Я поговорю, но только если он сам сюда придет.
– Но почему, Владычица?!
– По двум причинам: во-первых, я никогда не была последовательницей Олафа Трюггвассона и иже с ним; Возрожденный Нуменор уже достаточно держал его руку, этот шаг Чарли должен сделать сам, а во-вторых...
– Ну и что же "во-вторых"?
– Во-вторых, мне некогда: сейчас главное отыскать Джерри... И вообще, я училась методике преподавания игры на домре, а не методике перевоспитания американских гангстеров 30-х годов!
Ксения промолчала. Даже в разгаре "эпидемии" Владычица не выглядела такой усталой.
"Силы Небесные, и почему люди так рвутся в Америку?!"
– Сестра Елена, но ведь пока мы здесь, у него еще есть время? Если он придет, ты ведь не укажешь ему на дверь? – нарушила невеселые размышления Елены сестра Ксения.
– Ну разумеется нет...Понимаешь, он все же кое-чего достиг. Весь вопрос в том, насколько это надежно...
...Действовали быстро. Братьям (с помощью птиц) удалось найти тех, которые участвовали в похищении, и соответственно побеседовать с ними. Редко кто даже из числа имеющих Силу способен противостоять Нуменорской Силе, а уж эти два громилы, изъеденные Мраком как гриб червями, это койоты в облике человеческом... короче, братья даже не опасались, что они об их "беседе" кому-нибудь проболтаются. Что в них осталось, так это страх и уважение к силе. Не в их это интересах, ибо в той "беседе" выложили они все подчистую. Нет, они не располагали информацией, где их подельники прятали Джерри, но назвали имя того, кто знает, а это наверняка того, кто приказал.
Возвратившись, Братья передали информацию Тар-Эленне. С замиранием сердца слушала их Владычица, а когда имя было названо, словно тяжкий камень упал с души – ибо назвали Братья не ТО имя, которое она боялась услышать. Но она знала, что это еще не говорит о полной непричастности Чарли к этому грязному делу. Однако в данный момент ей было не до этого.
– Ну что ж, братья мои, теперь дело за малым: пойти да потолковать с этим "товарищем"...Этим я займусь сама.
– Я иду с тобой! – вызвался, было, брат Александр.
– Нет, брат Александр, вы все остаетесь здесь. Что выведаю – передам по рации, и вы начинайте действовать немедленно. Время дорого; срок, названный похитителями истекает.
– Может, хоть рассвета дождешься?
– Нет, пойду сейчас.
И ушла....
среда, 27 марта 2013
Дважды «перейдя речку Смородину», Чарли смутно ощущал, что мир расколот надвое. Он побывал там, где радости нет... Не удивительно, что при таком раскладе человеку мерещатся дьявольские лики в облике тех, кто Аду подчиняется. В себе он пока этой печати не разглядел. Он по-прежнему был заодно с теми людьми и не собирался пока бросать свое ремесло, но... несколько дней подряд приходил на стоянку – спасался от того, чему не мог найти объяснения, и что с каждым днем сильнее давило на него. Он не спрашивал себя, как долго еще может жить двойной жизнью...
За время посещения стоянки Чарли успел познакомиться с другими представителями Братства. Узнав через сестру Ольгу подробности их с Еленой, "приключений" и о том, что что-то держит Владычицу в той земле, дунаданы решили, что все это неспроста....читать дальше
С Галиной Афанасьевной у него контакт, кажется, наладился. Не сразу, не сразу... Мудрая женщина не была столь сурова и столь непримирима к нему и его промахам. Она попросила Чарли не обижаться на братьев и сестер. По молодости своей они суровы, от неопытности бывают непримиримы, продолжали доставать его. Первое время он огрызался, однако чувствовал себя еще глупее. Одно дело – огрызаться с Маранзано и его ребятами по поводу кто у кого "дубинку украл" и другое – на женщину-дунаданку. Мудрость и жизненный опыт помогали Галине Афанасьевне пропускать его реплики мимо ушей, отвечая на очередную вспышку доброжелательной полуулыбкой...
Бывает такое: своих детей нет – привязываешься к тем, что рядом. Вот с Ольгой так, в профессиональном смысле. Не зря она выбрала профессию педагога. Тар-Эленна совершенно определённо была создана для материнства. Прибавьте к этому ее статус в Братстве – Владычица. Издавна вождь звался Воинским Отцом. Она, соответственно, имела все основания именоваться Матерью. И это было заметно по ее отношению к тем, кого опекала, в том числе – к Чарли, хотя он был ее на 12 лет старше. Эта ее привязанность к Чарли укрепилась после его "экскурсии в Ад". А уж для Галины Афанасьевны он и по возрасту в сыновья годился.
Что до Галины Афанасьевны, она смотрела на него как–то странно, как на приговоренного, словно видела то, что не могли разглядеть другие, но ничем не могла помочь ему. Александр за эти дни не сказал Чарли ни слова. Так вот тихо ненавидел. Он, возможно, в душе надеялся, что Чарли навсегда уйдет из их жизни, но он время от времени возвращался, вызывая в душе Неукротимого глухое раздражение. Чарли это прекрасно понимал, как и то, что говорил ему взгляд некоторых из дунаданов – он среди них ЧУЖОЙ.
Его терпят из милости. Может, повинуясь желанию Елены. Он уже понял, что она здесь главная. Однако вскоре имело место событие, о котором стоит рассказать...
В ту ночь на стоянке никто не ложился – был созван Совет. Чарли не слишком-то понимал всё, что там говорилось, уразумел только то, что дело обстояло не так безнадежно. В общем-то, даже знали, что делать, только не хватало малого звена в цепи. А за ответом предстояло отправиться ни далеко – ни близко – в Ирландию и поговорить там с каким-то Финтаном. И отправляться немедленно – к ночи на 1 ноября – ночи на Самайн.
А до того, как вернется посланец нужно как-то продержаться, отбиваясь. Ирландия – древняя земля, великие Силы властвуют на ней, тем более в такое время. Сложность заключалась в том, что визит туда надлежало держать в строжайшем секрете. В Ирландии могут оказаться ставленники Ада – как им там не быть? В лучшем случае посланца могут задержать, но уже одно это может привести к непредсказуемым последствиям. Это возможно, если посланца вычислят и опознают. Опознать дунадана – проще простого. Вот приходящий, человек верный, но не имеющей в себе Силы Свыше, рисковал бы куда меньше. Его нелегко будет вычислить.
Первым в успехе данного предприятия усомнился брат Александр:
– Хотите в Америке Верного найти!
– Это пустой спор, – заявила Елена. – Еду я!
– Да тебя ИМ и вычислять то не придется! – протестующе воскликнул Александр. – Сразу поймут, КТО перед ними!
– А обо мне ты, разумеется, забыла! – Чарли сам не знал, что подвигнуло его выставить свою кандидатуру. Может, он хотел этим стать ближе присутствующим на Совете людям? Он знал, если поискать, то нашлись бы более подходящие кандидатуры вроде мистера Томаса из полиции с его ирландскими корнями, но он хотел сам принять участие в деле, смысл которого вряд ли понимал. Только подсознательно чувствовал, что готовится нечто грандиозное и серьезное. И совсем не из-за него Тар-Эленна задержалась здесь, не из-за него сюда прибыли остальные дунаданы. Он лишь часть кем-то выстроенного плана.
Говорившие вполголоса смолкли; все взгляды обратились на него. В одних он читал удивление, в других негодование и недоверие – куда этот чужак лезет?! – в третьих интерес.
–"Смертный не воззовет, если к нему не воззвал Творец", – процитировала Тар–Эленна. – Значит, Господь указал на этого человека...
–Но он еще НЕ с НАМИ! Он все еще на ИХ стороне! Стоит ли ему доверять такое дело?!
Слова Владычицы вызвали у присутствующих бурную реакцию.
– Чарли, ты достаточно хорошо представляешь себе, что тебе предстоит? – обратилась к Чарли Тар–Эленна. – Тебе ведь не с живым человеком говорить надо будет...
– С живым было бы опаснее, – усмехнулся Чарли и хотел добавить вроде: "Мертвые не кусаются", да передумал.
Кто–то хмыкнул, откомментировав ответ гангстера. Кто-то по–прежнему недоверчиво косился на него. Кто-то с любопытством – выискался же гангстер "не от мира сего".
– Может он должок свой отработать хочет, – доброжелательно усмехнулся брат Николай. – Тот, перед Владычицей... Бог ему в помощь! – и покосился на Елену, та пропустила его остроту мимо ушей. Брат Александр сидел мрачнее тучи. Выражение его лица и взгляд красноречиво свидетельствовали, что он против всей этой затеи. Даже то, в каком виде ему не так давно пришлось лицезреть Чарли, ни то, как гангстер повел себя во время путешествия в компании ребятишек и сестер не смогли заставить сердце Неукротимого воспылать доверием к нему, какие бы тот благие цели ни преследовал. "Гангстер – всегда остается гангстером. Он как волк. А как волка ни корми – он все равно в лес смотрит".
Среди высказавшихся за то чтобы доверить это рискованное дело Чарли был брат Алексей. В ту ночь получилось так, что на Совете они оказались рядом. Сказав свое слово, брат Алексей шепнул Чарли, садясь на свое место:
– У меня тоже кровь на руках...
После Совета Тар-Эленна, отпустив всех, осталась с Чарли наедине и объяснила ему суть того, что от него требуется, а так же наскоро познакомила его с историей Ирландии, о ее скрытых для непосвященных страницах, превращенных в сказания и легенды – о народе Богини Дану, про Тару и друидов...
Еще раз они встретились в день отъезда Чарли. Все необходимое было собрано, документы оформлены, на всякий случай сочинена "легенда" пребывания Чарли в Ирландии. Чарли заставили выучить ее наизусть. Впрочем, риск, что Чарли смогут вычислить, был минимальным...
– Ну, мне пора...
– Постой! – Елена достала что-то из своей сумки. Это что–то оказалось золотым обручьем с рунической символикой. Опытный специалист на глаз определил бы – сработано в Норвегии, где-то в конце Х века. Чарли таким познанием не обладал, просто по привычке прикинул, насколько сие украшение потянет в долларах.
– Это мне один хороший друг подарил из Норвегии. Специально для меня сработал, – Эленна покрутила в руках обручье, задумчиво любуясь им.
– А что это за значки?
– Это руны. Он рунической магией занимался. Вот руна Воина, вот – Защиты, вот – Пути. Остальных я, увы, не знаю, не сильна в этой науке. По замыслу дар его должен был охранять меня, помогая в делах, но я храню его больше как память. Возьми, надень его и не снимай, даже когда спишь.
Чарли надел.
– А они поймут меня... ну, те, с кем я говорить буду?
–Поймут, если ты будешь говорить на наречии крови – для тебя сицилийское наречие – язык земли, где родился... Ну, теперь иди и постарайся выдержать, Чарли. Сейчас вся наша надежда на тебя. Большие Силы восстают против нас, но еще большие на нашей стороне... И не задерживайся там лишнего дня – время дорого!
Им предстояло отбиваться своими силами и ждать возвращения Чарли, и они ждали, продолжая бороться с охватившим американскую землю безликим ужасом. Эпидемия пошла на спад, но успокаиваться еще было рано – у сил Ада мог отыскаться запасной вариант.
Владычица после многодневных уговоров согласилась-таки на отдых, передав инициативу сестре Ксении и остальным дунаданам. Она и так едва держалась на ногах. Однако Елена продолжала со своей стороны наблюдать за Ксенией, всегда готовая прийти на помощь. Та, в силу своей свойственной юности пылкости, с жаром бросилась в борьбу с демоническими силами...
* * *
Однажды ночью Елена проснулась – ее тормошили:
–Владычица! Владычица! Тар–Эленна!
–А?!...Что случилось, сестра Ксения?
–Ты… ты плакала во сне. Что с тобой?
–Ничего, все хорошо. Спи...
Ксения вскоре уснула, а сестра Елена долго не могла сомкнуть глаз. Чарли уже в Ирландии. Завтра – Самайн. Как–то он там? Она знала, на что шла, отстаивая свою точку зрения. Он уже достаточно окреп и изменился. Определенно, он уже был НЕ ТОТ, кого она впервые встретила в одной из нью-йоркских забегаловок, куда зашла, ища брата Александра. Он в последнее время даже своих стал сторониться, увидел, стало быть, их истинные личины... Но Ирландия, да еще в ночь на Самайн... Справится ли?
Ведь не готов он еще к встрече с ушедшими за Грань. А какой человек готов? Даже ей было немного не по себе... Да еще сон этот…
...Снилось ей, что бегут они с Чарли от погони. Она говорит ему, что главное для них – переправиться через реку, там – владения государя Элронда. (Странный сон. С чего бы это?) Туда нечисти вход заказан.
Он схватил ее за руку, притянул к себе:
–Я должен тебе сказать...
–Потом скажешь!
–Потом не будет... времени.
Нечисть подобралась ближе, они бросились в реку, поплыли. Пока плыли, над головой просвистело несколько стрел, но ни одна не настигла цели. Вот уже берег. Они выбрались. Елена вздохнула с облегчением – "Спасены!" Но через миг Чарли, вскрикнув и успев заслонить ее, падает к ее ногам с орочьей стрелой в груди...
...Этот сон не давал Елена покоя. Что он значит? Что-то страшное. Оставалось только молиться, и она молилась, чтобы этот сон не был из числа вещих, а просто кошмарным сном...
* * *
В Ирландии его, судя по всему, все же опознали ставленники сил Ада. В открытую напасть не решились – видимо, покровительство Владычицы Возрожденного Нуменора что-то да значит. Пытались остановить иначе. У демонов большой опыт по части влезания в душу, недаром их Хозяина "Лукавым" называют и "Искусителем". И если искушению плоти еще можно как–то плохо ли – хорошо ли противостоять, то нет ничего сложнее, чем противостоять искушению духа. При таких обстоятельствах удобнее всего сыграть на том, что обычно называется "здравым смыслом", в свете которого все происходящее – и его знакомство с дунаданами, и выполняемое им задание Тар-Эленны – кажется полнейшей ерундой, за разглашение и попытку доказать кому-либо "здравомыслящему" важность выше упомянутого вполне можно попасть в "тихий дом" с неограниченным сроком пребывания... Что они и пытались сделать.
У Чарли, однако, была защита от их наветов – Память. Та самая, что так его изводила. Он помнил то, что случилось с ним, значит, все вполне реально... И еще – память о Елене. После возвращения из Ада он невольно стал иначе относиться ко всему, и особенно – к ней...
Словом, ему удалось узнать, что требовалось исходя из полученного им задания (хотя для Чарли сподручнее все же общаться с живыми, нежели получать информацию от обитателей потустороннего мира). А вот с возвращением неувязочка вышла. Вероятно, здесь тоже не обошлось без вмешательства "агентуры Ада": то ли обморочили его, то ли что иное, но, короче говоря, в тот день, когда его возвращения ждали в Америке, он еще находился в Ирландии. Конечно, он не обладал Тайной мудростью дунаданов, но помнил предупреждение Владычицы, что задержка будет стоить дорого не только для самого Чарли, но и для всего Братства...
Однако помощь порой приходит оттуда, откуда совсем ее не ждешь...
– Сицилиец!
Чарли не сразу понял, что обращаются к нему. Он брел вдоль ленты прибоя, обдумывая сложившуюся ситуацию, а главное – как из нее будет выпутываться, дабы успеть домой к назначенному времени. И понимал задним умом, что ситуация по всему безвыходная.
– Сицилиец, сколько можно тебя звать?!
Голос доносился со стороны моря и был сдержанно-доброжелательным, однако в тоне произносимого проскальзывали нотки раздражения.
Чарли, не оборачиваясь, хотел сказать все, что думает по поводу подобной наглости и послать по известному адресу, но когда все же оглянулся... обомлел от неожиданности: почти у самой линии прибоя стояла, чуть покачиваясь на волнах, настоящая колесница, в которую были впряжена пара невиданных прежде Чарли дивных коней, державшихся на глади воды так же уверенно как на суше. Кони нетерпеливо перебирали сильными изящными ногами, кося глазом на обомлевшего человека.
Чарли мельком оглянулся – как ни странно, кругом не было ни души.
Обратившийся к нему хозяин необычного для Чарли передвижного средства выглядел и одет был совершенно не в стиле ХХ века, словно неведомым образом ожил и сошел с иллюстрации к книге ирландских преданий.
Да-а, такое увидишь не каждый день! Однако Чарли довольно скоро обрел дар речи:
–Это ты ко мне?
–А к кому же еще? – чуть усмехнулся странный незнакомец. – Подымись на мою колесницу, сицилиец. И поторопись: я знаю, что тебя ждут.
Ничего себе – предложил подбросить от Ирландии до Америки! Если б Чарли был любителем русского фольклора, то, наверное, припомнил бы одну известную пословицу: "Назвался груздем – полезай в кузов". Если уж впутался в историю мистического порядка, то доведи ее до конца. Хуже все равно уже не будет... Еще неизвестно, что в Нью-Йорке было, пока он тут предавался деловому "базару" с мертвецами.
Чарли окинул странного незнакомца оценивающим взглядом, раздумывая, можно ли ему доверять?
– Сицилиец, у тебя мало времени! – поторопил его незнакомец.
Ага, еще бы на часы посмотрел! Но не было у незнакомца часов.
–Меня зовут Чарли, – сдержанно представился Чарли и нерешительно ступил в воду прибоя, направившись к колеснице. Она оказалась вполне материальной и не истаяла при его приближении.
Незнакомец, протянув ему руку в перчатке, помог забраться в колесницу. Задним умом Чарли поймал себя на том, что низ брюк и обувь, как ни странно, вовсе не вымокли, несмотря на пребывание в воде.
Незнакомец хитро и в тоже время доброжелательно усмехнулся, уловив мысли Чарли, затем взялся за вожжи и что-то крикнул коням на незнакомом Чарли звучном древнем языке.
И вот – началось! Это были не просто скачки по поверхности моря, как ожидал Чарли, и не просто перемещение в пространстве – это было нечто вроде переброски, скольжения по грани двух миров, с коротким, практически незаметным "соскальзыванием" то в один, то в другой.
Во время этого головокружительного "полета" по грани миров, они могли говорить. Ни качки, ни тошноты не ощущалось: они вместе с конями и колесницей словно бы замерли на месте – двигался и менялся мир вокруг них.
После Чарли, как ни старался, не мог ни вспомнить, ни объяснить, на каком же языке он и его таинственный благодетель общались, прекрасно понимая друг друга.
Чарли несколько доставало, что его спутник упорно продолжает называть его по "территориальному признаку". Тогда еще он не понимал причины.
–А с чего это ты вдруг решил помочь мне? – провокационно поинтересовался Чарли, исходя из принятых в его "служебной среде" стереотипов, предполагая логически, что за оказанную услугу от него что–то обязательно потребуется в качестве платы.
–Да уж, разумеется, не за твои красивые глаза и не потому, что ты этого достоин, – усмехнулся незнакомец. – Я делаю это ради твоей госпожи.
–Какой еще…(американское – "народное", непереводимое и непечатное)... госпожи?!
–Ты молодец, что не хочешь говорить о ней с первым встречным, – одобрительно кивнул незнакомец.– Но от меня можешь не таиться: я друг ей, хотя она меня пока и не знает.
Чарли не собирался таиться – он действительно не представлял, о какой "госпоже" идет речь, в чьи подчиненные его вот так, с размаху, записали, не спросив его на то согласия.
А незнакомец меж тем продолжал:
–Темному Хозяину мало того, что он натворил в вашем мире; нечто подобное он хотел учинить и у нас… Когда-то два ЕГО прислужника проникли к нам... и мы оказались не в силах им противостоять, – голос незнакомца слегка дрогнул, возможно, от горечи не совсем приятных воспоминаний, но вновь обрел прежние твердость и упругость. – Тогда нам помог Смертный, которого призвала моя жена. Его звали Кухулин. Тогда мы справились... Но минуло время, и Темный Хозяин набрал силу небывалую. И снова бы вторгся к нам, если б у вас не нашлось силы, способной обуздать его. Я говорю о Возрожденном Нуменоре, созванном волей Высшего Провидения. Они пока не подозревают, что вместе со своим миром защищают и наш. Но это не означает, что мы должны забыть о должной благодарности. За это я и мой народ благодарны твоей госпоже – деве, что восседает на престоле Элессаров. Очень бы хотелось пригласить ее в мои владения, да только не время сейчас. Но мы с ней еще все равно встретимся... и не раз. А ты передай все, что я тебе только что сказал? Владычице, имя которой означает – "Королева Земли-под-Звездой". Прощай, сицилиец, наше совместное путешествие подошло к концу!
... Исчез, даже не назвавшись. Чарли не понял, как он оказался на берегу родного ему американского материка... Что вообще это было? Было ли вообще? Какая Дева на Престоле? Поручение от неведомо кого неведомо кому... Да что он, в самом–то деле – курьером заделался?! Ладно, расскажет обо всем Елене – и по поводу поручения, и на счет этого, в колеснице, пусть сама разбирается, что к чему и почему, а у него и без того своих дел хватает...
... Вряд ли стоит объяснять, что было в то время на стоянке. Все ждали его возвращения. Если не явится сегодня, явится еще не скоро. Чего это будет стоить – все прекрасно понимали. Вполне возможно, что и возвращаться будет некуда и неоткуда... Информация, за которой был послан Чарли, была особенно важна...
"Почему он медлит? Что с ним там случилось?!"
Владычица без того не могла еще забыть и о своем сне. Что он пророчит? На сердце было тревожно. Ее тревога как по незримой цепи передавалась всем остальным...
Совет еще не начался, но время близилось. Брат Пятрас обходил стоянку, благословляя каждый костер. А возле "предела" стояли Владычица, брат Александр грознее грозной тучи, метающей громы и молнии, Галина Афанасьевна и Наследница.
– Не зря видно я ему не доверял...
– Успокойся брат; любого из нас опознали бы еще вернее.
–Скоро Совет. Хотел бы я знать, что ты скажешь братьям и сестрам.
–Что скажу? А то, что будем сражаться, несмотря ни на что, умрем, как подобает Светлым Воителям. Как некогда Финголфин. Помнишь такого?
Александр негромко хмыкнул.
–Вечно вы – молодые – торопитесь с выводами.
–Ну, так развейте, пожалуйста, наши заблуждения, Галина Афанасьевна! По правде сказать, я бы очень хотел заблуждаться...
–Терпение, Санечка, терпение. Если мне не изменяет память, Еленочка с Ксенечкой говорили – у нас есть еще больше суток...
–А толку?! Теперь раньше чем через неделю и ждать нечего! Ну, попадись мне этот бутлегер за Кругами Мира – разукрашу физиономию, как не знаю кому!
– Что ж, вполне возможно, что вы и встретитесь в Вальгалле…
–Да Вы что, Галина Афанасьевна! Это сколько же Один должен выпить, чтобы допустить этого типа в свою дружину?!
–Я знаю его лучше, нежели ты, Санечка. И сдается мне...
–Смотрите! Кто-то идет! – перебила ее Ксения.
–Силы Небесные! Неужели опять "дыхание мрака"?!
–Этого еще не хватало!
–Терпение, мой милый, – на посветлевшем лице Галины Афанасьевны заиграла победоносная улыбка, когда она разглядела, кто неторопливо, усталой походкой приближается к стоянке.
–Вернулся! Слава Господи – вернулся!!!
Да, такого приема Чарли ожидать не мог. Елена бросилась к нему навстречу, обняла, как обняла бы сына. Она одна в какой-то мере могла оценить всю опасность данного предприятия. Александру же опять примерещилось нечто иное.
–Тоже мне – "свиданье, как в романе"! – сдержанно процедил он сквозь зубы. – Может, хватит обниматься, здесь несовершеннолетняя!
Ксения едва слышно хихикнула, а затем, сделав вид, что обиделась, деланно сухим тоном сказала:
–Зови всех на Совет, братец.
На Совете в присутствии всех братьев и сестер Чарли выложил то, за чем его посылали.
–Ты принес важные вести... Как я и предполагала, все должно решиться следующей ночью. Но теперь нам известны ИХ планы, и мы будем знать что делать.
Тар-Эленна подала Чарли чашу с водой и ломоть хлеба. По выражению лиц и взглядам окружающих Чарли понял, что ему оказана честь, выше которой в этом обществе нет.
Затем слово взял брат Александр.
–Я бы все же хотел знать, каким макаром ты добирался?
Словом, пришлось Чарли выложить все, что изначально хотел поведать только Елене, будучи не вполне уверенным, что ему поверят.
Однако нуменорцы не нашли в его рассказе ничего противоестественного.
–Так это же был сам Мананнан! – замирая от восторга, воскликнула Ксения.
–Кто-кто? – оторопел Чарли.
–Мананнан, сын Лера – Владыка Земли Обетованной и покровитель Ирландии. Видишь, какая тебе оказана честь, Чарли!
– Скорее уж не мне. Он все твердил про какую-то госпожу, которой он обязан, про какой-то Престол Элессаров... Откуда мне знать, где эту "госпожу" искать?!
Он осекся – вокруг народ едва не лопался от неудержимого смеха. Усмехнулся даже мрачный Александр:
– Елки-моталки! Он до сих пор ничего не понял!
Сестра Елене с укором взглянула на брата Александра.
–Не беспокойся, Чарли, далеко идти тебе не придется. У Древнего Нуменора, что в этом мире после нарекли Атлантидой, – действительно были определенные пространственные пределы, а что до Возрожденного, так это мы... наше Братство. А поручение Мананнана ты уже выполнил. Это я та Дева – Владычица Возрожденного Нуменора. Я ношу имя Тар–Эленна, что означает "Королева Земли-под–Звездой", памятка о земле Эленна, затопленной по воле Богов. Но это было давно и не здесь, – она улыбнулась несколько растерянному ее откровением Чарли, взирающего на нее с округлившимися глазами.
Впервые он увидел ее такой, какая она есть – во всей ее Силе, красе и славе, что обычно оставляется на втором плане. Правда, Силу ее он уже видел однажды, когда отбивались от преследователей, но тогда не было времени что-либо как следует заметить и обмозговать. Они оторвались, и это было удачей. Но сейчас он получил возможность разглядеть, как следует. На других, тоже "раскрывшихся", так же стоило посмотреть, только Чарли не замечал ни юной Ксении, подобной нераскрывшемуся еще бутону, скрывающему за лепестками дремлющую в нем тайну, ни древней суровости Александра-Защитника, ни серьезного, основательного Леонида, ни кроткой спокойной Юлии, ни беспокойного насмешника Николая, ни "знойной" южной красавицы Маргариты, ни пылкого Василия и рассудительного Михаила, ни лучащейся материнской любовью глаз Ольги – он смотрел и видел только Владычицу.
Чарли никогда не смог бы объяснить, что с ним происходило в тот момент – до сей поры он с малолетства привыкал к терминологии иного мира, жил в иной среде, где было неуместно и просто смешно то, что казалось абсолютно естественным сейчас – перед этой Девой, которая несла в себе такой источник Жизни, Власти и Любви. Она восседала на камне, как на Троне, и исходившей от нее Силе невозможно было сопротивляться. Да и не хотелось... Нет, как ему могло показаться, что ОНА нуждается в его защите?! Перед этой царицей естественно было бы преклонить колени, поцеловать край платья... Но где было Чарли научиться чему–то такому?! Он просто стоял и смотрел на Нее. И снова, как тогда, в гостинице, поднялось из глубин души что-то великое, древнее, сильное и подступило к самому горлу, выливаясь в единое слово... И снова он промолчал...
За время посещения стоянки Чарли успел познакомиться с другими представителями Братства. Узнав через сестру Ольгу подробности их с Еленой, "приключений" и о том, что что-то держит Владычицу в той земле, дунаданы решили, что все это неспроста....читать дальше
С Галиной Афанасьевной у него контакт, кажется, наладился. Не сразу, не сразу... Мудрая женщина не была столь сурова и столь непримирима к нему и его промахам. Она попросила Чарли не обижаться на братьев и сестер. По молодости своей они суровы, от неопытности бывают непримиримы, продолжали доставать его. Первое время он огрызался, однако чувствовал себя еще глупее. Одно дело – огрызаться с Маранзано и его ребятами по поводу кто у кого "дубинку украл" и другое – на женщину-дунаданку. Мудрость и жизненный опыт помогали Галине Афанасьевне пропускать его реплики мимо ушей, отвечая на очередную вспышку доброжелательной полуулыбкой...
Бывает такое: своих детей нет – привязываешься к тем, что рядом. Вот с Ольгой так, в профессиональном смысле. Не зря она выбрала профессию педагога. Тар-Эленна совершенно определённо была создана для материнства. Прибавьте к этому ее статус в Братстве – Владычица. Издавна вождь звался Воинским Отцом. Она, соответственно, имела все основания именоваться Матерью. И это было заметно по ее отношению к тем, кого опекала, в том числе – к Чарли, хотя он был ее на 12 лет старше. Эта ее привязанность к Чарли укрепилась после его "экскурсии в Ад". А уж для Галины Афанасьевны он и по возрасту в сыновья годился.
Что до Галины Афанасьевны, она смотрела на него как–то странно, как на приговоренного, словно видела то, что не могли разглядеть другие, но ничем не могла помочь ему. Александр за эти дни не сказал Чарли ни слова. Так вот тихо ненавидел. Он, возможно, в душе надеялся, что Чарли навсегда уйдет из их жизни, но он время от времени возвращался, вызывая в душе Неукротимого глухое раздражение. Чарли это прекрасно понимал, как и то, что говорил ему взгляд некоторых из дунаданов – он среди них ЧУЖОЙ.
Его терпят из милости. Может, повинуясь желанию Елены. Он уже понял, что она здесь главная. Однако вскоре имело место событие, о котором стоит рассказать...
В ту ночь на стоянке никто не ложился – был созван Совет. Чарли не слишком-то понимал всё, что там говорилось, уразумел только то, что дело обстояло не так безнадежно. В общем-то, даже знали, что делать, только не хватало малого звена в цепи. А за ответом предстояло отправиться ни далеко – ни близко – в Ирландию и поговорить там с каким-то Финтаном. И отправляться немедленно – к ночи на 1 ноября – ночи на Самайн.
А до того, как вернется посланец нужно как-то продержаться, отбиваясь. Ирландия – древняя земля, великие Силы властвуют на ней, тем более в такое время. Сложность заключалась в том, что визит туда надлежало держать в строжайшем секрете. В Ирландии могут оказаться ставленники Ада – как им там не быть? В лучшем случае посланца могут задержать, но уже одно это может привести к непредсказуемым последствиям. Это возможно, если посланца вычислят и опознают. Опознать дунадана – проще простого. Вот приходящий, человек верный, но не имеющей в себе Силы Свыше, рисковал бы куда меньше. Его нелегко будет вычислить.
Первым в успехе данного предприятия усомнился брат Александр:
– Хотите в Америке Верного найти!
– Это пустой спор, – заявила Елена. – Еду я!
– Да тебя ИМ и вычислять то не придется! – протестующе воскликнул Александр. – Сразу поймут, КТО перед ними!
– А обо мне ты, разумеется, забыла! – Чарли сам не знал, что подвигнуло его выставить свою кандидатуру. Может, он хотел этим стать ближе присутствующим на Совете людям? Он знал, если поискать, то нашлись бы более подходящие кандидатуры вроде мистера Томаса из полиции с его ирландскими корнями, но он хотел сам принять участие в деле, смысл которого вряд ли понимал. Только подсознательно чувствовал, что готовится нечто грандиозное и серьезное. И совсем не из-за него Тар-Эленна задержалась здесь, не из-за него сюда прибыли остальные дунаданы. Он лишь часть кем-то выстроенного плана.
Говорившие вполголоса смолкли; все взгляды обратились на него. В одних он читал удивление, в других негодование и недоверие – куда этот чужак лезет?! – в третьих интерес.
–"Смертный не воззовет, если к нему не воззвал Творец", – процитировала Тар–Эленна. – Значит, Господь указал на этого человека...
–Но он еще НЕ с НАМИ! Он все еще на ИХ стороне! Стоит ли ему доверять такое дело?!
Слова Владычицы вызвали у присутствующих бурную реакцию.
– Чарли, ты достаточно хорошо представляешь себе, что тебе предстоит? – обратилась к Чарли Тар–Эленна. – Тебе ведь не с живым человеком говорить надо будет...
– С живым было бы опаснее, – усмехнулся Чарли и хотел добавить вроде: "Мертвые не кусаются", да передумал.
Кто–то хмыкнул, откомментировав ответ гангстера. Кто-то по–прежнему недоверчиво косился на него. Кто-то с любопытством – выискался же гангстер "не от мира сего".
– Может он должок свой отработать хочет, – доброжелательно усмехнулся брат Николай. – Тот, перед Владычицей... Бог ему в помощь! – и покосился на Елену, та пропустила его остроту мимо ушей. Брат Александр сидел мрачнее тучи. Выражение его лица и взгляд красноречиво свидетельствовали, что он против всей этой затеи. Даже то, в каком виде ему не так давно пришлось лицезреть Чарли, ни то, как гангстер повел себя во время путешествия в компании ребятишек и сестер не смогли заставить сердце Неукротимого воспылать доверием к нему, какие бы тот благие цели ни преследовал. "Гангстер – всегда остается гангстером. Он как волк. А как волка ни корми – он все равно в лес смотрит".
Среди высказавшихся за то чтобы доверить это рискованное дело Чарли был брат Алексей. В ту ночь получилось так, что на Совете они оказались рядом. Сказав свое слово, брат Алексей шепнул Чарли, садясь на свое место:
– У меня тоже кровь на руках...
После Совета Тар-Эленна, отпустив всех, осталась с Чарли наедине и объяснила ему суть того, что от него требуется, а так же наскоро познакомила его с историей Ирландии, о ее скрытых для непосвященных страницах, превращенных в сказания и легенды – о народе Богини Дану, про Тару и друидов...
Еще раз они встретились в день отъезда Чарли. Все необходимое было собрано, документы оформлены, на всякий случай сочинена "легенда" пребывания Чарли в Ирландии. Чарли заставили выучить ее наизусть. Впрочем, риск, что Чарли смогут вычислить, был минимальным...
– Ну, мне пора...
– Постой! – Елена достала что-то из своей сумки. Это что–то оказалось золотым обручьем с рунической символикой. Опытный специалист на глаз определил бы – сработано в Норвегии, где-то в конце Х века. Чарли таким познанием не обладал, просто по привычке прикинул, насколько сие украшение потянет в долларах.
– Это мне один хороший друг подарил из Норвегии. Специально для меня сработал, – Эленна покрутила в руках обручье, задумчиво любуясь им.
– А что это за значки?
– Это руны. Он рунической магией занимался. Вот руна Воина, вот – Защиты, вот – Пути. Остальных я, увы, не знаю, не сильна в этой науке. По замыслу дар его должен был охранять меня, помогая в делах, но я храню его больше как память. Возьми, надень его и не снимай, даже когда спишь.
Чарли надел.
– А они поймут меня... ну, те, с кем я говорить буду?
–Поймут, если ты будешь говорить на наречии крови – для тебя сицилийское наречие – язык земли, где родился... Ну, теперь иди и постарайся выдержать, Чарли. Сейчас вся наша надежда на тебя. Большие Силы восстают против нас, но еще большие на нашей стороне... И не задерживайся там лишнего дня – время дорого!
Им предстояло отбиваться своими силами и ждать возвращения Чарли, и они ждали, продолжая бороться с охватившим американскую землю безликим ужасом. Эпидемия пошла на спад, но успокаиваться еще было рано – у сил Ада мог отыскаться запасной вариант.
Владычица после многодневных уговоров согласилась-таки на отдых, передав инициативу сестре Ксении и остальным дунаданам. Она и так едва держалась на ногах. Однако Елена продолжала со своей стороны наблюдать за Ксенией, всегда готовая прийти на помощь. Та, в силу своей свойственной юности пылкости, с жаром бросилась в борьбу с демоническими силами...
* * *
Однажды ночью Елена проснулась – ее тормошили:
–Владычица! Владычица! Тар–Эленна!
–А?!...Что случилось, сестра Ксения?
–Ты… ты плакала во сне. Что с тобой?
–Ничего, все хорошо. Спи...
Ксения вскоре уснула, а сестра Елена долго не могла сомкнуть глаз. Чарли уже в Ирландии. Завтра – Самайн. Как–то он там? Она знала, на что шла, отстаивая свою точку зрения. Он уже достаточно окреп и изменился. Определенно, он уже был НЕ ТОТ, кого она впервые встретила в одной из нью-йоркских забегаловок, куда зашла, ища брата Александра. Он в последнее время даже своих стал сторониться, увидел, стало быть, их истинные личины... Но Ирландия, да еще в ночь на Самайн... Справится ли?
Ведь не готов он еще к встрече с ушедшими за Грань. А какой человек готов? Даже ей было немного не по себе... Да еще сон этот…
...Снилось ей, что бегут они с Чарли от погони. Она говорит ему, что главное для них – переправиться через реку, там – владения государя Элронда. (Странный сон. С чего бы это?) Туда нечисти вход заказан.
Он схватил ее за руку, притянул к себе:
–Я должен тебе сказать...
–Потом скажешь!
–Потом не будет... времени.
Нечисть подобралась ближе, они бросились в реку, поплыли. Пока плыли, над головой просвистело несколько стрел, но ни одна не настигла цели. Вот уже берег. Они выбрались. Елена вздохнула с облегчением – "Спасены!" Но через миг Чарли, вскрикнув и успев заслонить ее, падает к ее ногам с орочьей стрелой в груди...
...Этот сон не давал Елена покоя. Что он значит? Что-то страшное. Оставалось только молиться, и она молилась, чтобы этот сон не был из числа вещих, а просто кошмарным сном...
* * *
В Ирландии его, судя по всему, все же опознали ставленники сил Ада. В открытую напасть не решились – видимо, покровительство Владычицы Возрожденного Нуменора что-то да значит. Пытались остановить иначе. У демонов большой опыт по части влезания в душу, недаром их Хозяина "Лукавым" называют и "Искусителем". И если искушению плоти еще можно как–то плохо ли – хорошо ли противостоять, то нет ничего сложнее, чем противостоять искушению духа. При таких обстоятельствах удобнее всего сыграть на том, что обычно называется "здравым смыслом", в свете которого все происходящее – и его знакомство с дунаданами, и выполняемое им задание Тар-Эленны – кажется полнейшей ерундой, за разглашение и попытку доказать кому-либо "здравомыслящему" важность выше упомянутого вполне можно попасть в "тихий дом" с неограниченным сроком пребывания... Что они и пытались сделать.
У Чарли, однако, была защита от их наветов – Память. Та самая, что так его изводила. Он помнил то, что случилось с ним, значит, все вполне реально... И еще – память о Елене. После возвращения из Ада он невольно стал иначе относиться ко всему, и особенно – к ней...
Словом, ему удалось узнать, что требовалось исходя из полученного им задания (хотя для Чарли сподручнее все же общаться с живыми, нежели получать информацию от обитателей потустороннего мира). А вот с возвращением неувязочка вышла. Вероятно, здесь тоже не обошлось без вмешательства "агентуры Ада": то ли обморочили его, то ли что иное, но, короче говоря, в тот день, когда его возвращения ждали в Америке, он еще находился в Ирландии. Конечно, он не обладал Тайной мудростью дунаданов, но помнил предупреждение Владычицы, что задержка будет стоить дорого не только для самого Чарли, но и для всего Братства...
Однако помощь порой приходит оттуда, откуда совсем ее не ждешь...
– Сицилиец!
Чарли не сразу понял, что обращаются к нему. Он брел вдоль ленты прибоя, обдумывая сложившуюся ситуацию, а главное – как из нее будет выпутываться, дабы успеть домой к назначенному времени. И понимал задним умом, что ситуация по всему безвыходная.
– Сицилиец, сколько можно тебя звать?!
Голос доносился со стороны моря и был сдержанно-доброжелательным, однако в тоне произносимого проскальзывали нотки раздражения.
Чарли, не оборачиваясь, хотел сказать все, что думает по поводу подобной наглости и послать по известному адресу, но когда все же оглянулся... обомлел от неожиданности: почти у самой линии прибоя стояла, чуть покачиваясь на волнах, настоящая колесница, в которую были впряжена пара невиданных прежде Чарли дивных коней, державшихся на глади воды так же уверенно как на суше. Кони нетерпеливо перебирали сильными изящными ногами, кося глазом на обомлевшего человека.
Чарли мельком оглянулся – как ни странно, кругом не было ни души.
Обратившийся к нему хозяин необычного для Чарли передвижного средства выглядел и одет был совершенно не в стиле ХХ века, словно неведомым образом ожил и сошел с иллюстрации к книге ирландских преданий.
Да-а, такое увидишь не каждый день! Однако Чарли довольно скоро обрел дар речи:
–Это ты ко мне?
–А к кому же еще? – чуть усмехнулся странный незнакомец. – Подымись на мою колесницу, сицилиец. И поторопись: я знаю, что тебя ждут.
Ничего себе – предложил подбросить от Ирландии до Америки! Если б Чарли был любителем русского фольклора, то, наверное, припомнил бы одну известную пословицу: "Назвался груздем – полезай в кузов". Если уж впутался в историю мистического порядка, то доведи ее до конца. Хуже все равно уже не будет... Еще неизвестно, что в Нью-Йорке было, пока он тут предавался деловому "базару" с мертвецами.
Чарли окинул странного незнакомца оценивающим взглядом, раздумывая, можно ли ему доверять?
– Сицилиец, у тебя мало времени! – поторопил его незнакомец.
Ага, еще бы на часы посмотрел! Но не было у незнакомца часов.
–Меня зовут Чарли, – сдержанно представился Чарли и нерешительно ступил в воду прибоя, направившись к колеснице. Она оказалась вполне материальной и не истаяла при его приближении.
Незнакомец, протянув ему руку в перчатке, помог забраться в колесницу. Задним умом Чарли поймал себя на том, что низ брюк и обувь, как ни странно, вовсе не вымокли, несмотря на пребывание в воде.
Незнакомец хитро и в тоже время доброжелательно усмехнулся, уловив мысли Чарли, затем взялся за вожжи и что-то крикнул коням на незнакомом Чарли звучном древнем языке.
И вот – началось! Это были не просто скачки по поверхности моря, как ожидал Чарли, и не просто перемещение в пространстве – это было нечто вроде переброски, скольжения по грани двух миров, с коротким, практически незаметным "соскальзыванием" то в один, то в другой.
Во время этого головокружительного "полета" по грани миров, они могли говорить. Ни качки, ни тошноты не ощущалось: они вместе с конями и колесницей словно бы замерли на месте – двигался и менялся мир вокруг них.
После Чарли, как ни старался, не мог ни вспомнить, ни объяснить, на каком же языке он и его таинственный благодетель общались, прекрасно понимая друг друга.
Чарли несколько доставало, что его спутник упорно продолжает называть его по "территориальному признаку". Тогда еще он не понимал причины.
–А с чего это ты вдруг решил помочь мне? – провокационно поинтересовался Чарли, исходя из принятых в его "служебной среде" стереотипов, предполагая логически, что за оказанную услугу от него что–то обязательно потребуется в качестве платы.
–Да уж, разумеется, не за твои красивые глаза и не потому, что ты этого достоин, – усмехнулся незнакомец. – Я делаю это ради твоей госпожи.
–Какой еще…(американское – "народное", непереводимое и непечатное)... госпожи?!
–Ты молодец, что не хочешь говорить о ней с первым встречным, – одобрительно кивнул незнакомец.– Но от меня можешь не таиться: я друг ей, хотя она меня пока и не знает.
Чарли не собирался таиться – он действительно не представлял, о какой "госпоже" идет речь, в чьи подчиненные его вот так, с размаху, записали, не спросив его на то согласия.
А незнакомец меж тем продолжал:
–Темному Хозяину мало того, что он натворил в вашем мире; нечто подобное он хотел учинить и у нас… Когда-то два ЕГО прислужника проникли к нам... и мы оказались не в силах им противостоять, – голос незнакомца слегка дрогнул, возможно, от горечи не совсем приятных воспоминаний, но вновь обрел прежние твердость и упругость. – Тогда нам помог Смертный, которого призвала моя жена. Его звали Кухулин. Тогда мы справились... Но минуло время, и Темный Хозяин набрал силу небывалую. И снова бы вторгся к нам, если б у вас не нашлось силы, способной обуздать его. Я говорю о Возрожденном Нуменоре, созванном волей Высшего Провидения. Они пока не подозревают, что вместе со своим миром защищают и наш. Но это не означает, что мы должны забыть о должной благодарности. За это я и мой народ благодарны твоей госпоже – деве, что восседает на престоле Элессаров. Очень бы хотелось пригласить ее в мои владения, да только не время сейчас. Но мы с ней еще все равно встретимся... и не раз. А ты передай все, что я тебе только что сказал? Владычице, имя которой означает – "Королева Земли-под-Звездой". Прощай, сицилиец, наше совместное путешествие подошло к концу!
... Исчез, даже не назвавшись. Чарли не понял, как он оказался на берегу родного ему американского материка... Что вообще это было? Было ли вообще? Какая Дева на Престоле? Поручение от неведомо кого неведомо кому... Да что он, в самом–то деле – курьером заделался?! Ладно, расскажет обо всем Елене – и по поводу поручения, и на счет этого, в колеснице, пусть сама разбирается, что к чему и почему, а у него и без того своих дел хватает...
... Вряд ли стоит объяснять, что было в то время на стоянке. Все ждали его возвращения. Если не явится сегодня, явится еще не скоро. Чего это будет стоить – все прекрасно понимали. Вполне возможно, что и возвращаться будет некуда и неоткуда... Информация, за которой был послан Чарли, была особенно важна...
"Почему он медлит? Что с ним там случилось?!"
Владычица без того не могла еще забыть и о своем сне. Что он пророчит? На сердце было тревожно. Ее тревога как по незримой цепи передавалась всем остальным...
Совет еще не начался, но время близилось. Брат Пятрас обходил стоянку, благословляя каждый костер. А возле "предела" стояли Владычица, брат Александр грознее грозной тучи, метающей громы и молнии, Галина Афанасьевна и Наследница.
– Не зря видно я ему не доверял...
– Успокойся брат; любого из нас опознали бы еще вернее.
–Скоро Совет. Хотел бы я знать, что ты скажешь братьям и сестрам.
–Что скажу? А то, что будем сражаться, несмотря ни на что, умрем, как подобает Светлым Воителям. Как некогда Финголфин. Помнишь такого?
Александр негромко хмыкнул.
–Вечно вы – молодые – торопитесь с выводами.
–Ну, так развейте, пожалуйста, наши заблуждения, Галина Афанасьевна! По правде сказать, я бы очень хотел заблуждаться...
–Терпение, Санечка, терпение. Если мне не изменяет память, Еленочка с Ксенечкой говорили – у нас есть еще больше суток...
–А толку?! Теперь раньше чем через неделю и ждать нечего! Ну, попадись мне этот бутлегер за Кругами Мира – разукрашу физиономию, как не знаю кому!
– Что ж, вполне возможно, что вы и встретитесь в Вальгалле…
–Да Вы что, Галина Афанасьевна! Это сколько же Один должен выпить, чтобы допустить этого типа в свою дружину?!
–Я знаю его лучше, нежели ты, Санечка. И сдается мне...
–Смотрите! Кто-то идет! – перебила ее Ксения.
–Силы Небесные! Неужели опять "дыхание мрака"?!
–Этого еще не хватало!
–Терпение, мой милый, – на посветлевшем лице Галины Афанасьевны заиграла победоносная улыбка, когда она разглядела, кто неторопливо, усталой походкой приближается к стоянке.
–Вернулся! Слава Господи – вернулся!!!
Да, такого приема Чарли ожидать не мог. Елена бросилась к нему навстречу, обняла, как обняла бы сына. Она одна в какой-то мере могла оценить всю опасность данного предприятия. Александру же опять примерещилось нечто иное.
–Тоже мне – "свиданье, как в романе"! – сдержанно процедил он сквозь зубы. – Может, хватит обниматься, здесь несовершеннолетняя!
Ксения едва слышно хихикнула, а затем, сделав вид, что обиделась, деланно сухим тоном сказала:
–Зови всех на Совет, братец.
На Совете в присутствии всех братьев и сестер Чарли выложил то, за чем его посылали.
–Ты принес важные вести... Как я и предполагала, все должно решиться следующей ночью. Но теперь нам известны ИХ планы, и мы будем знать что делать.
Тар-Эленна подала Чарли чашу с водой и ломоть хлеба. По выражению лиц и взглядам окружающих Чарли понял, что ему оказана честь, выше которой в этом обществе нет.
Затем слово взял брат Александр.
–Я бы все же хотел знать, каким макаром ты добирался?
Словом, пришлось Чарли выложить все, что изначально хотел поведать только Елене, будучи не вполне уверенным, что ему поверят.
Однако нуменорцы не нашли в его рассказе ничего противоестественного.
–Так это же был сам Мананнан! – замирая от восторга, воскликнула Ксения.
–Кто-кто? – оторопел Чарли.
–Мананнан, сын Лера – Владыка Земли Обетованной и покровитель Ирландии. Видишь, какая тебе оказана честь, Чарли!
– Скорее уж не мне. Он все твердил про какую-то госпожу, которой он обязан, про какой-то Престол Элессаров... Откуда мне знать, где эту "госпожу" искать?!
Он осекся – вокруг народ едва не лопался от неудержимого смеха. Усмехнулся даже мрачный Александр:
– Елки-моталки! Он до сих пор ничего не понял!
Сестра Елене с укором взглянула на брата Александра.
–Не беспокойся, Чарли, далеко идти тебе не придется. У Древнего Нуменора, что в этом мире после нарекли Атлантидой, – действительно были определенные пространственные пределы, а что до Возрожденного, так это мы... наше Братство. А поручение Мананнана ты уже выполнил. Это я та Дева – Владычица Возрожденного Нуменора. Я ношу имя Тар–Эленна, что означает "Королева Земли-под–Звездой", памятка о земле Эленна, затопленной по воле Богов. Но это было давно и не здесь, – она улыбнулась несколько растерянному ее откровением Чарли, взирающего на нее с округлившимися глазами.
Впервые он увидел ее такой, какая она есть – во всей ее Силе, красе и славе, что обычно оставляется на втором плане. Правда, Силу ее он уже видел однажды, когда отбивались от преследователей, но тогда не было времени что-либо как следует заметить и обмозговать. Они оторвались, и это было удачей. Но сейчас он получил возможность разглядеть, как следует. На других, тоже "раскрывшихся", так же стоило посмотреть, только Чарли не замечал ни юной Ксении, подобной нераскрывшемуся еще бутону, скрывающему за лепестками дремлющую в нем тайну, ни древней суровости Александра-Защитника, ни серьезного, основательного Леонида, ни кроткой спокойной Юлии, ни беспокойного насмешника Николая, ни "знойной" южной красавицы Маргариты, ни пылкого Василия и рассудительного Михаила, ни лучащейся материнской любовью глаз Ольги – он смотрел и видел только Владычицу.
Чарли никогда не смог бы объяснить, что с ним происходило в тот момент – до сей поры он с малолетства привыкал к терминологии иного мира, жил в иной среде, где было неуместно и просто смешно то, что казалось абсолютно естественным сейчас – перед этой Девой, которая несла в себе такой источник Жизни, Власти и Любви. Она восседала на камне, как на Троне, и исходившей от нее Силе невозможно было сопротивляться. Да и не хотелось... Нет, как ему могло показаться, что ОНА нуждается в его защите?! Перед этой царицей естественно было бы преклонить колени, поцеловать край платья... Но где было Чарли научиться чему–то такому?! Он просто стоял и смотрел на Нее. И снова, как тогда, в гостинице, поднялось из глубин души что-то великое, древнее, сильное и подступило к самому горлу, выливаясь в единое слово... И снова он промолчал...
вторник, 26 марта 2013
Глава 4.
Сомнений не оставалось – это было "дыхание Мрака". Не стоит уточнять, как двум дунаданам удалось пробиться в больничную палату, где находился один из пораженных странной болезнью, но только после того, как Тар–Эленна сделала то, что должна была сделать, к остальным больным ее допустили безоговорочно. Тут не пришлось уходить за Грань – было не столь серьезно, как у Чарли. Достаточно было – Позвать. Но все равно утомительно потому, как много...И лечить этот недуг на данный момент могла только она одна, обладающая для этого достаточной духовной Силой. По городу быстро разнесся слух о "чудесной русской деве", исцеляющей странную болезнь, против которой были бессильны все известные достижения местной медицины. Прознали, где она временно живет, и на стоянку потянулись просители, чьи родные, близкие и просто – друзья были поражены странным недугом. Теперь ей не удавалось даже по–настоящему поспать, работала, что говориться, "на износ". С утра до вечера с одного конца города на другой. Перекусывала на бегу у придорожных лотков с гамбургерами. Хорошо, если у просителя была в наличии машина, а иногда, что чаще всего, приходилось пешком. К концу дня ноги ныли и гудели – сил не было сносить, но приходилось терпеть.
читать дальшеОсобенно было страшно видеть детишек, пораженных этой болезнью. Они были такими – в гроб краше кладут. Их–то Елена лечила с большим усердием, не жалея собственных сил. Этот ад кромешный длился с неделю. Когда она в последний из вечеров буквально из последних сил приползла домой, брат Александр, взглянув на нее, не выдержал:
– Все! Так больше продолжаться не может! Объявляю экстренный общий сбор.
И пока Владычица приходила в себя от последней нелегкой битвы с невидимым за жизнь и душу очередного больного, Александр связался с прочими нуменоцами с помощью имевшегося у них в машине прибора межвременной и пространственной связи.
Скоро все были в сборе, за исключением тех, кому назначено дежурить в Доме Братства.
Приехала и Галина Афанасьевна – этой было нетрудно вытрясти правду из сестры Галины, сокурсницы Елены, и «многоуважаемая музыковедьма» решила лично съездить и посмотреть, что там за "события Вселенского масштаба", ради которых можно пренебречь учебой и сорвать запланированную фольклорную экспедицию. Тар-Эленна, конечно же, не забыла данного себе слова и при всем народе семь раз поклонилась до земли своей преподавательнице, на что та сказала:
– Ладно, будет тебе, голубушка, разделывайся покуда со своими "демонами", а что тебе в зачетку ставить – решим потом.
Великое дело – присутствие духа! Она знала прекрасно, что нужно сейчас ее ученице.
Брату Федору по прибытии был сделан выговор от Тар–Эленны за то, что привез с собой на ТАКОЕ дело приходящего, которому, по всему, нет и 18–ти.
–Мне уже есть восемнадцать, Владычица! – сообщил юноша. – День назад исполнилось.
–Поздравляю, – Елена невольно улыбнулась его юношеской смелости. – А звать-то тебя как, отрок?
–Максим. Слесарем собираюсь стать, как отец.
–А сейчас, стало быть, учишься?
–Еще нет... собираюсь поступать.
–Вот и славно. Брат Федор отвезет тебя назад, чтобы ты смог подготовиться к экзаменам.
–Но, Владычица! Я...
–Ты пойми меня, Максим, тут ведь не что–нибудь, а Великий Удар Ада готовится! А если с тобой что случится? Отвечать нам придется, как сманившим тебя на такое дело.
–За меня не надо отвечать! Я уже совершеннолетний и сам могу отвечать за свои поступки! Я приехал сюда не в игрушки играть! Я знаю, на ЧТО иду, и хочу стать одним из вашего Братства! Я не новичок какой-нибудь... Я много раз посещал Дом Братства!
–И Закон наш знаешь? – с невольной материнской улыбкой осведомилась Владычица, глядя на стоящего перед ней юношу.
–Знаю. Мне брат Федор рассказывал.
–И Клятву?
–И Клятву! – уверенно и дерзко, не опуская глаз.
–Коли так – дело другое. Господь указал перстом на этого юношу, еще вчерашнего школьника. Перед Господом мы все равны...
Сама Владычица по возрасту была немногим старше, но Сила, в свое время проснувшаяся в ней и Долг, который она несла на своих плечах вместе с титулом Владычицы, делали ее старше, чем было на самом деле.
–Ты все обдумал? – Владычица более не улыбалась. Голос ее был торжественен и официально прохладен.
– Все!
– Готов ли ты к тому, что ждет нас впереди? Обратного пути ни у тебя, ни у кого из нас уже не будет, разве только через смерть или позор Изгнания...
– Знаю, Владычица, – юноша не отвел взгляда и не опустил глаз.
– На колени!...
В тот вечер в Братстве дунаданов одним стало больше. Опека и присмотр за Максимом были поручены брату Федору.
– Отчаянный он, горячий, – сказала tet–a–tete брату Федору Владычица после собрания. – Ты присмотри за ним, мало ли что...
В ту же ночь, не откладывая, был созван Чрезвычайный Совет, на котором присутствовали как прибывшие на зов брата Александра дунаданы, так и приходящие из числа родителей некоторых подопечных сестры Ольги, а так же из числа тех, кому лично (или чьим близким и друзьям) сестра Елена оказала помощь. Они, что говорится, "на своей шкуре" испытали действие Адских Сил, и пришли на стоянку, несмотря на ночь.
После Совета все разлетелись, разъехались по городам. На стоянке оставались только обе Хранительницы – Тар–Эленна и юная ученица и Наследница Ксения, брат Александр, кому в свое время Тар–Сильмариэнь – основательница Братства – велела беречь и охранять Елену, брат Максим, которого еще не решились пустить на дело, брат Леонид, славившийся среди братьев как экзорцист, брат Егор-пастух, первый из Семи Пришедших, а так же сестра Юлия – студентка, аккордеонистка из Костромы.
Вскоре начали поступать тревожные вести. Симптомы первых проявлений "дыхания мрака" были обнаружены еще в нескольких крупных городах, а сильнее всего – в Чикаго.
–Ясно. Выезжаем, – ответила Владычица. И через несколько минут машина Александра, оторвавшись от земли, направилась в сторону Чикаго...
* * *
Пока Тар–Эленна "выкладывалась", воюя с охватившей Нью–Йорк и забирающейся в его окрестности невиданной доселе болезнью, "ломка" Чарли, похоже, продолжалась. В первый же день после того, как покинул стоянку, встретив "своих", Чарли шокировал одного странным полувопросом-полуфактом, как-то пугающе-отстраненно вглядываясь ему в лицо: "Кажись, я где–то тебя видел, Фрэнк... Причем совсем недавно...", на что пришедший в себя "браток", покрутив многозначительно пальцем у виска, высказал Чарли все, что о нем думал в лучших гангстерских словесных традициях Нью-Йорка и вообще – Америки, под конец посоветовав Чарли подыскать хорошего психиатра по средствам. Но это было только начало...
...Забыться ему не удавалось. Не помогало ни старое окружение, ни прежние развлечения. В обликах старых "братков" что-то неуловимое всякий раз напоминало Чарли о том, где он побывал, и что успел увидеть. Это пугало и раздражало Чарли. Не было спасением и одиночество. Он еще не вполне сознавал, что носит в себе, не в силах от сего груза избавиться.
Но хуже всего были ночи. В преддверии одной из них, вконец измотанный, Чарли не выдержал и отправился на стоянку. Он прекрасно помнил туда дорогу. Все эти дни он избегал контактов с дунаданами – главным образом не желая лишний раз сталкиваться с братом Александром, который, как цепной пес, верно и непоколебимо охранял Владычицу. Именно ее общества искал в данном случае Чарли, надеясь на ее помощь. Была бы возможность – позвонил, но он надеялся, что она сама позвонит. Ей же было не до того....
* * *
Первое, что бросилось в глаза в окутавшем землю вечернем полумраке – яркий костер, похожий на звезду в ночи. Возле костра сидели двое. Их силуэты отчетливо были видны, и Чарли поспешил к костру.
На стоянке с того времени, как он ушел, произошли изменения – откуда–то вырос рубленый дом в русской традиции, как он как-то видел на картинке. Чарли хорошо помнил – не было его здесь. Откуда ему было знать, что дом этот был сборный, привезенный с собою дунаданами в специальном контейнере, изобретенных так же братом Александром на манер сказочной сумы, куда можно упрятать даже царские хоромы. Особое поле неведомым образом уменьшало в N количество раз все, что туда попадало, так что строительные блоки, помещенные в такой контейнер размером не более саквояжа, выглядели и весили не более детского конструктора. На месте брат Федор с помощью других дунаданов быстро по заранее готовым чертежам собрали дом, так как, судя по всему, им придется задержаться здесь на неопределенное время. Брат Виктор и брат Василий уладили юридический вопрос на счет временной аренды земельного участка, представив Братство как русскую группу по сбору фольклора. Не рассказывать же властям, кто они такие и зачем здесь на самом деле...
Сидящие у костра оглянулись на подошедшего к ним человека. Он был им не знаком, как и Чарли, в свою очередь, не знал ни того, ни другого. Одному на вид было примерно лет 17 – 18,другой года на полтора старше. Но по тому, как они держались друг с другом, как старший беседовал с младшим, можно было подумать, что разница в возрасте на все 20 лет.
Подойдя ближе, Чарли уловил отрывки разговора и поймал себя на том, что понимает примерно половину сказанного... Странное дело! Когда он успел только выучиться?! Ведь он не преследовал такой цели, а вот ведь, осталось в голове.
Юноши называли друг друга "братьями". У Чарли такое обращение вызвало сперва ассоциацию с монастырем, хотя на монахов они не были похожи. Одного звали Максим (того, что помладше), второго – Егор. С его появлением разговор прервался. Юноши обернулись к нему, поднявшись навстречу, словно ждали его появления. Тот, кого звали Максимом, сказал на ломаном английском:
– Well come, mу brother!
Далее его речь так мало имела общего с английским, что Чарли был вынужден попросить его говорить по-русски, показав тем самым, что понимает этот язык лучше, чем то, что Максим выдавал за английский.
Позже выяснилось, что понимал Максим английскую речь куда лучше, чем говорил, так что они оказались в почти что равных условиях: Чарли плохо говорил по-русски, но понимал кое-что, Максим плохо владел разговорным английским, но понимал неплохо.
– Тебе подождать придется – нет их сейчас... Он или она с тобой?
– Кто? – не понял Чарли.
– Ну, кому исцеление нужно.
– Какое исцеление?
Юноша смутился и растерянно переводил взгляд с Чарли на брата Егора, словно ждал от него подсказки, потом снова на Чарли. Чарли догадался, что его не за того, видимо, приняли. Он, конечно, слышал о какой-то поразившей Нью–Йорк странной болезни, но до этого ему не было дела, у него были свои собственные проблемы.
–Я могу видеть Елену?
–Она сейчас в Чикаго. Когда вернется – нам неведомо...
–Как справятся, так и вернуться, – пробормотал брат Егор, помешав хворост и подбросив нового. Потом он присмотрелся к Чарли.
–Постой... кажется, я знаю, кто ты! Тебя случаем не Чарли звать? Это тебя сестра Елена из Ада вытаскивала?
–Она вам обо всем рассказала? – Чарли передернул плечами. То, что незнакомые люди знали о том, что с ним произошло, несколько раздражало Чарли....
В это время на крыльцо дома, освещаемого оранжевыми отблесками костра вышла черноволосая девушка, придерживая на груди накинутую на плечи шаль и кого-то высматривая, словно не могла дождаться. Затем она снова молча вернулась в дом, предварительно бросив взгляд на Чарли и перебросившись парой фраз с Егором.
– Волнуется...– произнес негромко Максим, кинув взгляд вслед вернувшейся в дом.
–А ты нет? 12 лет девчонке! Мы тоже хороши – отпустили. Вот уж сестра Елена задаст нам, когда вернется, – проворчал суховато брат Егор.
–С ней же брат Леонид.
–А что он сделает, коли ее "затянет"?! – взорвался Егор. В его голосе доминировала неподдельная тревога...
...Итак, Елены на стоянке не было, но уходить не хотелось, страшно было оставаться наедине с ночью и самим собой, а так же и тем, чего Чарли пока не понимал. Впрочем, его никто гнать не собирался. Рядом с жарко пылающим костром и этими людьми, казалось Чарли, тревога его тает. Однако он не представлял себе, о чем будет с ними говорить с этими людьми. Поймут ли они его?
–Так вот, стало быть, для кого моя ученица речку Смородину дважды переходила...
Чарли вздрогнул от неожиданности и поднял глаза на говорящую. Он так задумался, загипнотизированный пляской пламени, что не заметил появления на крыльце пожилой женщины. Чарли не удержался от кривоватой усмешки – бабуля, похоже, была слепа на один глаз. Женщина оценивающе окинула Чарли левым зрячим глазом; правый был безжизненно неподвижен, что производило несколько удручающее впечатление. Ей давно перевалило за пятьдесят. Но еще и сейчас, не смотря на физическое увечье, можно было с уверенностью сказать, что в молодости она была куда как красива и вполне составила бы конкуренцию многим голливудским дивам. Чарли разглядывал незнакомку, не заметив, как на него посмотрели двое у костра, а если б и заметил – вряд ли понял значение их взглядов. Он, один из числа тех, к которым ни раз обращались за разного рода "помощью" сильные мира сего, уже давно никому не кланялся в пояс, привыкши взглядом оценивать собеседника. Этим же людям казалось несусветной дикостью, что он не поприветствовал старую женщину, как полагается, почтительным поклоном. А она меж тем продолжала по-английски, которым владела намного лучше юного брата Максима.
–Ну, давай знакомиться, Чарли. Меня зовут Галиной Афанасьевной.
Довольно-таки проворно и легко для своего возраста спустившись по ступеням крыльца, она подошла к костру, встав с противоположной от Чарли стороны и протянула ему руку почти над самым пламенем (как только рука терпела? Горячо должно быть. Даже край рукава слегка затлел). Чарли не двинулся. Дунаданы с интересом наблюдали за ним. Они поняли, он – нет. Ему бы, не боясь обжечься, склониться над пламенем да руку ей поцеловать... Она присела у костра на принесенный из лесопарка толстый древесный ствол. Только тогда оба юношей и присоединившаяся к ним девушка, вышедшая к костру вслед за пожилой женщиной, позволили себе сесть. Чарли понял, что теперь уж ему по-быстрому исчезнуть не придется. В то же время не мог сказать, чтобы подобная встреча его устраивала. Через полминуты он не выдержал:
– Перестаньте, наконец, меня разглядывать!
–Дай срок, еще не так тебя разглядывать будут, мой мальчик, – снисходительно и в то же время доброжелательно ответила женщина.
Ну вот, приехали! Мало ему Маранзано, так теперь эта кривая старуха… Тот хотя бы "дон капо"...
Чарли выдавил кривоватую усмешку, чтобы скрыть нарастающую в нем неуверенность. Такое ощущение, словно единственный зрячий глаз пожилой дунаданки в саму душу проникает.
– Ты про меня, мой мальчик, ничего не знаешь, – тем же мягким тоном, который бесил Чарли, продолжала женщина, – а я про тебя многое ведаю. Знаю, есть у тебя зазнобушка, – она сбилась по привычке на русский, – да только не отдадут ее тебе...
– Это мне не отдадут? – самоуверенно усмехнулся Чарли.
– Это тебе, – ответила невозмутимо Галина Афанасьевна. – Потому как ты ей не ровня. Все мы не ровня ей. Эта лебедушка высоко летает, и крылья ее – белы перышки. Так что будут братья-воины гнать тебя от ее терема поганой метлой, покуда руки свои не отмоешь.
–На что вы намекаете, мамаша?! – с холодной яростью процедил, побледнев, Чарли.
– А еще знаю, – она словно не заметила его ярости, – что в прошлом году схватили тебя злые люди. А главного у них, кажись, Сальваторе зовут. И велел он тебе, чтобы ты убил Джо, а ты отказался. И били они тебя по его приказу, да только ты жив остался, за что после и получил прозвище свое – Лаки, "Счастливчик" значит. Да только прозвище – не Имя, а Имя свое законное ты потерял....
...Чарли не заметил, как внезапно исчезла кипевшая в нем ярость, сменившись недоумением и растерянностью. Эта женщина действительно знала о нем такое, что он не рассказывал ни Елене... Так что же это? А если это не все, что ей о нем известно? Что он скажет "своим"? Что нужно, мол, избавиться от какой–то ясновидящей старухи, глядящей на него сквозь пламя? Ржать над ним будет весь их синдикат.
– И это все, что вы знаете? – как можно небрежно, пряча за этой показной небрежностью свои неуверенность и страх, осведомился Чарли.
– Да что говорить про то, что было, – ответила многозначительным спокойным и в то же время многообещающим тоном женщина. – Про то ты сам знаешь не хуже меня. А вот, если хочешь, я скажу, что тебя ждет...
Она с немым вызовом уставилась выжидающе на Чарли. Это уже становилось занятным. Чарли усмехнулся. Игра ему начинала нравиться. "Может эта старая ведьма скажет, когда в стране "сухой закон" отменят", – подумал он.
– Ну, – утвердительно произнес он, готовый к очередным фокусам.
– Это посложней будет. Идем в дом, не бойся...
"Не бойся". Чего это себе старая карга возомнила?" – Чарли без каких–либо колебаний направился за ней в дом.
– Распоясывайся, – деловито приказала Галина Афанасьевна, когда они зашли в светлую, чисто убранную горницу.
– Зачем?
– Распоясывайся, кому говорю! Так надо.
Тон ее с мягко-доброжелательного сменился на деловито–приказной. Чарли растерянно и ошеломленно начал дрожащими пальцами расстегивать пряжку ремня.
«Надеюсь, она не прикажет мне снять штаны».
Галина Афанасьевна тоже скинула пояс, запалила огонь в чаше, затем велела Чарли опуститься на колени спиной к очагу. Некоторое время, держа чашу с курящимися в ней травами, она ходила вокруг него "посолонь" и шептала какой-то заговор. У виска щелкнули ножницы; она бросила отрезанную прядь в чашу и снова что-то шептала над ним. Затем поднесла дымящуюся чашу почти к самому его лицу, и некоторое время сосредоточенно смотрела на него сквозь язычки пламени, а потом заговорила медленно и как–то пугающе–отстраненно, словно читала:
–Суждено тебе, молодец, приложить руку к делу великому, одолеть без корабля море-океан... Перебегать тебе поле широкое в огне и пламени, сражаться тебе с Марьей Моревной... Батюшки! Да у тебя ж кровь на груди!..
...Резкий оклик возвратил их к действительности.
–Галина Афанасьевна! Ну сколько раз говорить – не нужно нам тут всяких ваших штучек! Фольклор – фольклором...
Девице-красавице, что почти что влетела в горницу, было не более 12 лет. Раскрасневшаяся, со сдвинутыми у переносицы бровями и горящими глазами она показалась Чарли старше своего возраста.
–Милочка, разве ты уже взошла на престол? – с некоторой долей иронии осведомилась Галина Афанасьевна.
–Я тоже Хранительница! И не допущу в Братстве никакого язычества!
–А уж эльфийской магии ты бы не потерпела ни под каким видом?
Они не заметили, как вошла в горницу Елена.
Девица смутилась и даже зарделась, услышав ее слова. Чарли даже стало чуточку ее жаль. Он пожалел о прерванном развлечении.
–Неплохая компания – Олаф Трюгвассон, Томас де Торквемада, Ксения Бокаева, – продолжала со сдержанной, чуть насмешливой назидательностью Елена.
–Привет! – она заметила Чарли. – Почему в таком виде?
–А что?
Она подала ему ремень.
–Это твое? Надевай немедленно, и чтобы я тебя больше без пояса не видела! – тоном суровой воспитательницы. Чарли неторопливо продел ремень под шлейки брюк и застегнул пряжку, кинув косой взгляд на Галину Афанасьевну.
–Что у тебя за дела в Чикаго? – как можно спокойней осведомился он, заправив в брюки вылезшую рубашку.
–Те же, что и тут. От "дыхания Мрака" лечу...– устало ответила Елена.
– "Сонная лихорадка?"
– Это так у вас называется. Давай-ка лучше о тебе поговорим. Выкладывай, как живешь? Впрочем, догадываюсь сама, коли к нам пожаловал.
– Да вот, начал по-вашему понимать, по-русски, – поделился с ней Чарли. – Не учил никогда...
– Этого стоило ожидать. Подсознание мудрее сознания, да и фиксирует все подчистую. Ты, когда в беспамятстве лежал, слышал русскую речь. Понимаешь?
– Что-то не очень...
– Не все сразу.
Она наклонилась завязать шнурок на одном из своих высоких ботинок и что-то подняла с пола, покрутив в пальцах.
– Твоя?...Вы тут новый способ гадания опробовали – на пуговице?
– При чем тут пуговица?
– Тебе лучше знать от чего она у тебя отлетела. Снимай-ка рубашку, пришью. Сам-то небось не умеешь.
Чарли протестующе фыркнул, но подчинился.
–Для таких дел у нас специальная служба есть, – заметил он.
–А у нас для того руки присноровлены, – ответила Елена, выбирая в резной шкатулке подходящую под цвет рубашки нитку. – А Галину Афанасьевну ты слушай – мудрая она, на своем веку всякого повидала.
Чарли передернул плечами, вспомнив ее пронзительный взгляд.
– Уже достаточно наслушался. С меня хватит, – процедил он сквозь зубы.
– А вот это зря. Ссориться с ней не рекомендуется.
– Со мной тоже.
Елена невольно улыбнулась.
– Не скажи. У нас в "Гнесинке", между прочим, про нее легенды складывают.
– Какие?
– А такие, – Елена взяла рубашку и неторопливо, со знанием дела, начала пришивать пуговицу. – Преподавать-то она недавно стала, а до того исследования вела.
– Какие исследования? – поинтересовался уже без иронии Чарли.
– А по фольклору, в основном славянскому. Изъездила всю Россию, в Сибири не раз была, в медвежьи углы забиралась, куда только на вертолете добраться можно. В столицах-то окромя заезженной "Мурки" ничего не вытрясешь. В глубинке самые корни находятся. Кое-где, к примеру, еще помнят, как танки водить, да и "Ой, дид-ладо" не везде зазря распевают. Так вот...
...Довольно бесцеремонно, игнорируя Чарли, в горницу ворвался взволнованный брат Александр. Чарли напрягся, памятуя прошлую встречу, до того, как попал в Ад. Но Александр даже не взглянул на него.
–Там из Нью-Йорка какой–то субъект приехал! Тебя видеть желает, беда у него!
–Извини, Чарли, – ее лицо в миг изменилось: исчезло та безмятежность, с которой она минуту назад рассказывала о Гарине Афанасьевне.
–Идем, – деловито сказала она, положив рубашку с недопришитой пуговицей на лавку.
Оба вышли...
* * *
Еще больше она забеспокоилась, не увидев Наследницы.
– Где сестра Ксения, брат?
– Я ее в машине уложил. Вымоталась, прямо у костра уснула.
– А я ее и не поздравила с "боевым крещением", – сокрушенно покачала головой Елена.
– Еще успеешь, – ответил ободряюще брат Александр.
...Что представлял из себя очередной "субъект", Тар-Эленна поняла сразу: из одной компании с Чарли по "ремеслу". Но она согласилась его выслушать, слишком красноречиво было выражение его лица, в глубине не на шутку испуганных происходящим глаз надежда. Прогнать человека, нуждающегося в помощи, было б непростительным грехом. У этого человека сынишка десяти лет умирал от "Дыхания Мрака". Ни один из нанятых врачей не мог ни поставить должный диагноз, ни облегчить страдания ребенка. Елена понимала, почему ИМ не доставляет великого труда атаковать не только тех, кто ИМ непосредственно служит, но и семьи их, родных. У слабого мужа жена без защиты, слабый отец дите не прикроет.
– Я слышал, что вы можете с ЭТИМ справиться!
Ведь как за соломинку цепляется за нее. Как такого прогонишь? Как откажешь в помощи немощному парнишке, чей отец ЭТИХ не раз своим "трудом" вскармливал? Только как объяснишь это прибывшему… Поймет ли?
– Насчет необходимого вознаграждения не беспокойтесь. Я в состоянии заплатить. О сумме мы договоримся.
" Боится, что откажусь, передумаю. Эх, отказалась бы, кабы могла. Но не имею на то права, даже коли устала и с ног валюсь"
– Оставь свои доллары при себе, – устало бросила Владычица. – Мы человеческую жизнь и душу дороже ценим. Я еду с тобой прямо сейчас!
– Но, Владычица! – вмешался было обескураженный Максим, видевший, какой она вернулась из недавней поездки; ведь еле на ногах держалась.
– Мы с братом Егором обошли пределы, как только стемнело... Сейчас нельзя ехать!
– Нам к опасностям не привыкать, – возразила Владычица и обернулась к пришедшему за помощью. – Значит так: едем на твоей машине, но за руль сядет брат Леонид... на всякий случай. Всякое может произойти на дороге в такую ночь, а у тебя нервишки пошаливают, – мягко располагающим тоном добавила она, дабы пришедший не подумал, что именно он причина ее недоверия.
Леониду дополнительного приказа не потребовалось.
– Александр, кинжал освященный держи наготове, – продолжала отдавать распоряжения Владычица. – В машину, быстро! Время не ждет!... Костер на твоей совести, сестра Юлия! Погаснет – не ведаю, что сделаю! Всем быть до рассвета начеку. И чтобы по одному не ходить!
– А гость наш что ж, без провожатых домой пойдет? – спросил Максим.
– Пусть на стоянке заночует, – ответила, смягчившись, Елена. – Не дело в такое время одному по ночи ходить.
Сев на заднее сиденье, захлопнула дверцу. – Едем!
* * *
Как только Тар–Эленна вышла вслед за Александром, оставив полураздетого, малость озадаченного происходящим Чарли, в горницу вошла Галина Афанасьевна. Он инстинктивно прикрылся пиджаком. Елены он почему–то не стеснялся. Та, не обратив внимания на его жест, села на лавку, невозмутимо принялась доделывать незаконченную работу, сокрушенно покачивая головой и что–то бормоча себе под нос.
– Вот жизнь то у девки, – произнесла, ни к кому собственно не обращаясь, Галина Афанасьевна. – Пуговицу пришить некогда... С Сашкой-то больше не грызетесь? – вдруг обратилась она к Чарли. Тот чуть вздрогнул и огрызнулся:
– Что вам, в конце-то концов, от меня надо?!
–Мне лично ничего от тебя не надобно, а вот тебе что надо? Пора бы уже решить, коли сюда надумал вернуться. Наши тебя ни о чем сами спрашивать не станут. Лягут костями за первого встречного, имя порой не спросят. Тут сам себя спрашивать начинаешь... одевайся.
Она подала ему рубашку.
–Леночку не обижай. Она – твоя берегиня... Ишь как выматывается, едва на ногах стоит, а снова в бой. Вот оно как...
Вошел брат Максим.
–Вы ночью тут оставайтесь, здесь безопасней будет.
Чарли не принял сказанного на свой счет и, одевшись, направился было к выходу.
–Эй, тебе до рассвета стоянку покидать не велено! – Максим схватил его за локоть, но тот рывком стряхнул пальцы дунадана со своего локтя, негодующе сверкнув глазами.
–Убери руки! Пока я САМ решаю, где мне ночевать!
–Чарли, – осуждающе вмешалась Галина Афанасьевна. – Это приказ Владычицы. Леночка знает что говорит, или ты, может, опять ТУДА захотел? Второй раз так не повезет...
Чарли вздрогнул, словно его стегнули невидимым кнутом. На его лице гримаса раздражения сменилась растерянностью и страхом от воспоминаний о пережитом.
–Хорошо, я останусь...– негромко подавленно выдавил он.
–Максим, где сестра Юлия? – осведомилась обеспокоенно Галина Афанасьевна. – Пусть в избу идет.
– Сестра Елена поручила ей присматривать за Освященным Огнем, – ответил Максим. – Я буду с ней. Доброй ночи...
Максим вышел из горницы, а потом, спустясь по лестнице, направился к костру темным силуэтом на фоне оранжево-золотистого пламени, возле которого, составляя сестре Юлии компанию, сидело несколько дунаданов.
–А для чего нужно поддерживать этот огонь? – с любопытством осведомился Чарли, в окно наблюдая за дунаданами у костра.
– А это, милый мой, непростой огонь. Этот костер брат Пятрас освятил, он окаянных не подпускает теперь...
...Чарли некоторое время смотрел на яркие пляшущие языки пламени на фоне непроглядной ночи, криво с некоторой долей скепсиса усмехнулся, но спорить не стал. Чем дальше он от НИХ будет – тем лучше...
– Знаешь что, иди-ка ты на лежанку, – раздался за его спиной голос Галины Афанасьевны. – Ложись спать. Утро вечера мудренее...
* * *
Чарли стал часто бывать у Нуменорцев. Однако он не сразу узнал, что Братством интересуется ещё кое-кто из его окружения, а именно – Сигел, который решил нагреть руки на происходящем. Он, разумеется, знал о русской деве, способной исцелять сей страшный недуг (корреспонденты и людская молва сделали из нее героиню дня), и с чисто американской (с криминальным уклоном) логикой предполагал, что русская с ее командой должны на этом очень даже неплохо зарабатывать, а 25%, значит, не отстегивают. Он решил этим заняться....
Дунаданы, конечно, не выдавали своих чувств при встрече с ним, когда Сигел явился к ним на стоянку (человек все же – не демон. Может, за помощью пришел. Дунаданы никому не отказывали в помощи), но они не могли не ощущать, что пришедший к ним по сути, скрываемой под холеной и неплохо "упакованной" оболочкой, много страшнее Чарли). Поистине, один из тех, "кого Сатана пожрал и переварил" , скатившийся настолько, что убийства и разного рода "разборки" доставляли ему удовольствие. Поэтому он предпочитал собственноручно "договариваться" со строптивой " клиентурой", хотя по статусу "крестного отца" гангстерской группировки в то время мог бы себе позволить этого не делать...
С Владычицей он говорил один на один. Она вначале немало удивилась, мол, какие еще такие "доходы"? Затем долго втолковывала в его башку, что 25% от нуля нулю и равны. Он, в конце концов, уразумел, о чем речь и давай ей объяснять, что к нулю надо бы что-нибудь прибавить, а то ведь можно и урезать срок ее присутствия в этом мире. Только Владычицу таким приемом не возьмешь: деликатно, но решительно дала понять, что "доходов" нет и впредь не предвидится. А те, что есть, мол, "не про Вашу честь". Угрозы не особенно ее смутили (ей уже приходилось бывать в "загробном мире", и в мир живых живых воротиться). Единственной ее реакцией было то, что Ксения после этого покидала пределы лагеря не иначе как под охраной брата Василия или Михаила.
Брату Николаю "крестный отец местной мафии" не понравился с первого взгляда, впрочем, как и всем остальным. Только выразил он свою антипатию по-своему, со свойственным ему чувством юмора.
"Обслужил" машину Сигела по первому разряду и даже бензинчиком заправил, позаимствовав у брата Руслана, который тот для своего мотоцикла привез.
Сигел застал его за сим занятием и не особенно деликатно поинтересовался, чего это он возле его машины делает. Николай не растерялся и непринужденно, с "милой" улыбочкой, под которой непосвященный не углядит мастерски скрытого подвоха, ответил:
– Да вот, небольшой профилактический осмотр... Все в порядке, можете ехать. Скатертью вам дорожка...
– Ладно, – буркнул Сигел, недовольный тем, что не получилось договориться с русской целительницей о 25 -ти процентах, – Сколько с меня?
– Да нисколько, – с той же улыбочкой развел руками Николай. – Вы у нас тысячный – юбилейный клиент, так что для Вас – бесплатно.
На лицах дунаданов, присутствующих при очередной тонко продуманной авантюре Николая, появились такие же двусмысленные, с виду радушные улыбки. Бенни Сигел забыл, однако, что "бесплатный сыр только в мышеловке бывает". Вспомнил он об этом только на первом перекрестке, когда оказалось, что тормоза выведены из строя.
Николай этого не скрывал, за что после получил нагоняй от Тар-Эленны.
–Вот что, Локи N 2, если проведаю, что Бенджамин Сигел сегодня кого переехал или сам погиб в автокатастрофе, – будешь изгнан из Братства за преднамеренное убийство. Ясно тебе?
Николай, как всегда, прикинулся "дурачком":
– А я то тут при чем, если кто-то ездить не умеет?!
* * *
Вечером следующего дня был зафиксирован очередной всплеск так именуемого "безымянного ужаса", объектом которого явились по неведомым причинам жители нескольких близстоящих друг к другу домов в одном из окраинных кварталов Нью-Йорка. "Безымянный ужас" выгнал людей из квартир и заставил всю эту "зомбированную" толпу двигаться неведомо куда; хотя, думается, "адская мелочь", управляющая этим процессом, прекрасно знала, куда гнала людей на ночь глядя.
Полицейские в растерянности жались к домам, ошеломленно глядя на проходящую мимо толпу: мужчины, женщины, дети с " невидящими" глазами. Они шли молча, без какого-либо оружия, не выкрикивали никаких лозунгов. Просто шли как кем-то заведенные автоматы, управляемые кем-то свыше. В их лица не возможно было глядеть без содрогания. Запоздалые прохожие, как и полицейские, пропускали "зомбированную" толпу, стараясь не смотреть идущим в лица, боясь ненароком отыскать в толпе идущих своих родных или друзей.
Во всех храмах шли усиленные молтвы. Никто ничего толком не мог понять, а тем более объяснить суть происходящего. На следующий день уважаемые журналы и газеты пестрели заголовками типа "Поход "Зомби", где в качестве "стрелочников" были выбраны некие никому неведомые засекреченные организации. Другие ссылались на происки шпионских групп, тайно ставящих опыты над американским населением. Ближе всех к истине были публикации в так именуемой "желтой прессе", чьи издания вкрадчиво напоминали рядовому гражданину свободной Америки о существовании потусторонних сил. Некоторые из бульварных газет предвещали начало Конца Света и прихода на Землю Антихриста, публикуя устрашающие пророчества, используя как строчки из Откровений, так и цитаты из Нострадамуса и прочих уважаемых провидцев.
Брат Леонид и брат Руслан, оказавшиеся в тот вечер свидетелями шествия "зомбированной" толпы, сразу же связались с Владычицей, изложив сложившуюся ситуацию. Воспользовавшись тем, что в таком состоянии люди пойдут туда, куда их поведут, братьям удалось (воспользовавшись своими ментальными способностями, дарованными им Силой Света) направить толпу в сторону стоянки, откуда навстречу выехали дунаданы. Работа была, конечно, адская. Даже по прошествии времени дунаданам не хотелось вспоминать об этом. Было все – и истерики, вызванные нервным срывом по выходу сознания из "зомбированного" состояния, и сердечные приступы, – в общем, работы было выше головы. А еще надо всех как-то разместить в пределах стоянки, накормить, обогреть, успокоить...
– Где брат Андрей? Не видели брата Андрея? – сестра Юлия была очень взволнована.
– Нет, а в чем дело? – осведомилась Елена.
– Там человеку плохо: бредит какими-то выборами...
– Несчастный…
Брат Николай был как всегда в курсе всех событий:
– Это, сестрички, губернатор штата, – сообщил он, сунув в руки дев какую-то газету.
–Я сама с ним поговорю! – решительно сказала Елена.
Минутой позднее Тар-Эленна возле одного из костров говорила какому-то человеку:
– Держись, брат мой! Если ты падешь духом – им что останется? – Она жестом руки указала на других несчастных, приходящих в себя после шока под заботливым участием целителей и целительниц Братства. Как губернатор штата мог оказаться среди "зомбированных" – было загадкой даже для дунаданов. Возможно, случайное совпадение. Его привезли несколько позже остальных в невменяемом состоянии. Когда малость "оттаял", начал говорить что-то о каких-то выборах и неведомых силах, являющихся вероятными конкурентами и желающими видеть в кресле губернатора своего человека. Насчет того, кем могут быть эти "свои" люди, у Елены сомнений не оставалось.
Подошла сестра Галина:
–Елена, привезли еще пятерых. Поражены "дыханием мрака"! Один при смерти!
– Началось! – Владычица поднялась. – Веди меня к умирающему. Имена у всех выяснить успели?
Он и впрямь был на последней стадии. Елене одного взгляда хватило, чтобы понять – сопротивляемость на нуле.
– Его имя Бенджамин, – сказала Галина.
– Я знаю, – коротко бросила сестра Елена.
Да, она узнала его: это был Бенни Сигел собственной персоной. Видать, с "адской мелочью" "договориться" не вышло; сам оказался в "петле". "Вытянуть" было непросто, но когда все же удалось, – пришел в себя без проблем и довольно скоро.
Открыв глаза и узнав Владычицу, спросил, как ни в чем не бывало:
– Так как на счет моих условий?
– Там видно будет, а пока – спи...
Потом сказала сестре Галине:
– За этим догляд особый нужен: тяжелая форма поражения. В случае чего – святой водой... Николай, отойди, – попросила она, заметив выражение лица Сигела, когда тот увидел вертевшегося поблизости брата Николая – виновника его недавнишних злоключений с машиной и крупной суммы штрафа. Только слабость во всем теле мешали ему разделаться с нахальным дунаданом так, как он привык убирать рискнувших встать поперек его дороги.
Николай отошел, чувствуя на себе красноречивый взгляд гангстера.
Наткнувшись на брата Леонида, он сказал:
– Видал, человек – едва в себя пришел и скорее о работе!
– А кем он работает?
Брат Леонид отсутствовал на стоянке во время визита Сигела. Слышать о нем он слышал, но в лицо не знал.
– Коллега нашего Чарли, – с некоторой небрежностью сообщил Николай.
После, выяснив у несчастных, пришедших в себя, подробности начавшегося кошмара, дунаданы отправили туда машину – разбираться на месте.
Тяжкая ночь, слава Богу, закончилась....
* * *
Сигел, однако, от своих намерений отказываться не собирался. Никто точно не припомнит самого момента, к счастью, неудавшегося покушения, но он быстро был схвачен. Братья Василий и Михаил держали его, профессионально заломив за спину руки; на отсутствие сил они не жаловались. Елена сунула кому-то из братьев изъятое у Сигела оружие, сухо бросив:
– В реку!
Сбежались все, кто в то время оставался на стоянке, не считая находящихся там под опекой сестры Юлии спасенных от "безымянного ужаса" граждан.
Это была совершенно дикая вспышка гнева. Говорили в основном по-русски. Бенни Сигел, разумеется, этого языка не знал, однако без переводчика прекрасно сознавал значение слов, бросаемых ему в лицо: "Смерть ему! Смерть!"
И вдруг – надрывный женский крик:
– Братья, да что с вами?! Не орк же...
Понял ли мистер Сигел, что хрупкая на вид черноволосая женщина вступилась за него? Если и понял, то наверняка приписал сие своему неотразимому обаянию, кое, по правде сказать, только для американок определенного круга и годилось. Что же касается дунаданок, то он явно был не в их вкусе.
– Молчи, сестра Юлия, а то ведь и камнями побьют!
Слова, сказанные человеком в сутане с ярко выраженным прибалтийским акцентом, заставил всех разом замолчать. Брат Пятрас, негодуя, продолжал:
– Да, я тревожусь за сестру Юлию. Потому, что кроме нее не вижу здесь христиан! Где они?! Вы ведь даже не вернулись в свое родное язычество – колыбель всех религий. Вы уподобились кровожадным римлянам! Вам мало просто остановить злодея – нет, бросить диким зверям, растерзать прилюдно! Кем же тогда вы будете?!
Сестра Юлия выкрикнула то, что и у Тар-Эленны было на душе. Правление ее кое-чему научило; эмоций и так больше чем достаточно, нужны слова, способные сквозь завесу разума коснуться сердца. Но их не так-то просто найти.
Пылкому Василию речь Пятраса пришлась не по душе.
– При чем тут древние римляне? Брат Пятрас, этот субъект мог убить нашу Владычицу!
– Ну не убил же, успокойся... – произнесла Елена, не желая разлада меж братьями.
– А что, надо было подождать, пока убьет?! – взвился Василий.
– Вот когда убьет, тогда разберетесь без моего участия, – заявила Тар - Эленна. – Пока же я жива... Вам, полагаю известно, что этот потомок Седуни живет в Нью-Йорке?
– Какое имеет значение его местожительство?
– Очень большое! Братья, сестры, вдумайтесь в ситуацию. Раньше мы брали покровительство над отдельными людьми, сейчас же получается, что мы покровительствуем всему городу! Да, никто не выражал этого Словом, но на деле получается именно так! Мы вот уже в течение нескольких ночей отражаем удары "адской мелочи". Его, – она кивнула на Сигела, которого продолжали держать Василий с Михаилом, – мы тоже "вытащили", так что сей неразумный и "слепой" сердцем субъект тоже, получается, под нашей защитой. Вы понимаете, какое проклятье может пасть на нас с его кровью?! Силы Ада может, только этого и ждут!
– Владычица, – спокойно произнес брат Михаил. – Позволь напомнить тебе, что четверть часа назад я едва его не убил, пока удалось поймать и обезоружить.
– Мог. Но с тем же успехом он мог убить и тебя, – заявила Владычица. – Поединок всегда был сродни Божьему суду. Без поединков до Страшного Суда обойтись, похоже, не удастся, а вот без расправ и казней мы обойдемся.
– Зачем казнь? – сказал брат Александр, смерив Сигела взглядом, не обещающим ничего хорошего. – Могу предложить ему поединок, хотя он его не заслуживает.
– Поединок? Вот с этим-то дохляком?! – усмехнулась сестра Маргарита. – Да что он против тебя может без оружия? Тебе одного удара кулака хватит, чтобы отправить его к предкам.
– Не думаю, что его предки ему сильно обрадуются, – схохмил брат Николай. – Они, поди, волчком вьются в гробах от его деяний.
– Послушайте! – не выдержал брат Руслан. – Вы рассуждаете так, словно мы все уже дома. А мы, смею вам напомнить, даже не просто в ДРУГОЙ стране. Подумайте, станет ли предполагаемый поединок Божьим судом? Его результат в любом случае не в нашу пользу. Твое поражение, брат Александр, будет невосполнимым горем для нас, а твоя победа может привести к непредсказуемым последствиям. Я согласен с сестрой Еленой, – каким бы ни был поединок, он сыграет на руку лишь Адским Силам. К тому же, как физик, я вам скажу, что подобный шаг может привести к искажению временной причинно-следственной аномалии, что в свою очередь приведет к тому, что нам некуда будет возвращаться.
Его речь заставила окружающих призадуматься. Находящиеся на стоянке спасенные ночью граждане, стоя чуть в стороне, с тревогой и интересом прислушивались и присматривались к происходящему. Сомнительно, что среди них могли отыскаться владеющие русским языком, но и без переводчика было ясно, что братья решают судьбу человека, осмелившегося поднять руку на целительницу, спасшую не только его жалкую жизнь, но и может быть даже душу, если она еще не заложена Дьяволу за кровь, которой по локоть запачканы его руки.
– Ты явно переоцениваешь его, брат Руслан, – сдержанно процедил сквозь зубы брат Александр.
– А ты, похоже, недооцениваешь серьезность ситуации, в которую мы попали. Дело не шуточное. И если б не мелкая неполадка в твоей машине, брат Александр, гулял бы сейчас по Америке Сатана в облике знакомого нам субъекта... Да что там говорить!
Сестра Елена испросила слова:
– Ну что ж, сказано было немало. Пора бы принять какое-нибудь действенное решение. Но прежде... Братья и сестры, неужели вам доставит удовольствие увидеть, как этот человек, – каким бы ничтожеством он ни был, - вот здесь, перед вами, истекая кровью, перестанет дышать?
Странно, но эти слова подействовали куда эффективней страстной проповеди брата Пятраса, научных доводов брата Руслана. Все вдруг явственно ощутили, что могли своей собственной рукой впустить в Братство Смерть – нет, не верную помощницу Жизни, спутницу души из одного мира в другой, а ту страшную Силу, именуемую Разрушением, способную исказить Древнюю Мудрость, разъединить и даже разрушить Братство изнутри. Не этого ли добиваются Адские Силы?
Жизнь... Жива - весна... она не бывает только своя или чужая.
Темные страсти отступили, сменившись какой-то невероятной усталостью, равной духовному опустошению. Все поняли, насколько они вымотались за предыдущую ночь.
–Так вы готовы простить этому человеку его греховное намерение вместе со мной? – задала вопрос Тар-Эленна.
Почти все подняли руки. Почти...
Владычица уже по-английски обратилась к Сигелу:
–Братство прощает тебя, Бенджамин. Иди и поторопись, а то скоро стемнеет...
Но стоило ему отъехать недалече, как тут же пришлось затормозить: прямо перед ним бесшумно опустилась машина на антигравитационной подушке, какой пользуются дунаданы. Две другие сели по бокам, дабы не было возможности свернуть. Секундой позже он снова испытал на себе ментальную силу Василия и Михаила.
Он увидел перед собой седовласого сероглазого человека, чей спокойный холодный взгляд пугал гораздо сильнее бурных эмоций остальных.
– Вылезай, – отстраненно велел брат Алексей голосом, которому невозможно противиться. – За тобой еще остался должок.
–Что? Втроем на одного? – внутренне содрогаясь, выдавил с жалкой кривоватой гримасой Сигел, выбравшись из машины.
– Драться вышел бы один, даже против тебя, – сухо заметил Алексей. – Да ты слышал – чинить над тобой расправы Владычица не приказывала, я тебя бить и не стану. Я тебя высеку. Выдеру как сидорову козу!
Его глаза свидетельствовали о том, что дунадан не собирается с ним шутить.
– Братья, помогите-ка мистеру раздеться до пояса... снизу, – произнес брат Алексей, пробуя рукой осиновую хворостину. – Не волнуйся, брат Василий приглядит, чтобы посторонних не было.
– Осинка... она хорошо бесов изгоняет. Это еще наши общие с Вами, мистер убийца, далекие предки знали, – тем же ровным пугающим голосом. – Ее для лечения использовали, осиновым колом сердце нечисти протыкали. Тебе же это пока не грозит...
... Короче говоря, после этого Сигел с неделю предпочитал обедать стоя.
В довершение всего, вечером кто-то проговорился об этом ЧП заскочившему на стоянку Чарли. Сигел давно уже раздражал его (и не только его) своим самоуправством в такого рода делах.
Сигел немало удивился, когда его "товарищ по криминальной партии", заявившись среди ночи, с порога заехал ему по зубам со словами:
– Если тебе надоело жить – застрелись!
После всю оставшуюся ночь Чарли в насколько мог пристойных выражениях втолковывал "собрату по оружию", почему дунаданов лучше оставить в покое. Вряд ли Сигел что-то понял (если ночь, проведенная им на стоянке да "осиновая каша" его ничему не научили), однако на данный момент ссориться с Чарли в его планы не входило, так что дунаданов он больше не трогал, – даже Николая, но разлад между ним и Чарли тогда уже начался....
Сомнений не оставалось – это было "дыхание Мрака". Не стоит уточнять, как двум дунаданам удалось пробиться в больничную палату, где находился один из пораженных странной болезнью, но только после того, как Тар–Эленна сделала то, что должна была сделать, к остальным больным ее допустили безоговорочно. Тут не пришлось уходить за Грань – было не столь серьезно, как у Чарли. Достаточно было – Позвать. Но все равно утомительно потому, как много...И лечить этот недуг на данный момент могла только она одна, обладающая для этого достаточной духовной Силой. По городу быстро разнесся слух о "чудесной русской деве", исцеляющей странную болезнь, против которой были бессильны все известные достижения местной медицины. Прознали, где она временно живет, и на стоянку потянулись просители, чьи родные, близкие и просто – друзья были поражены странным недугом. Теперь ей не удавалось даже по–настоящему поспать, работала, что говориться, "на износ". С утра до вечера с одного конца города на другой. Перекусывала на бегу у придорожных лотков с гамбургерами. Хорошо, если у просителя была в наличии машина, а иногда, что чаще всего, приходилось пешком. К концу дня ноги ныли и гудели – сил не было сносить, но приходилось терпеть.
читать дальшеОсобенно было страшно видеть детишек, пораженных этой болезнью. Они были такими – в гроб краше кладут. Их–то Елена лечила с большим усердием, не жалея собственных сил. Этот ад кромешный длился с неделю. Когда она в последний из вечеров буквально из последних сил приползла домой, брат Александр, взглянув на нее, не выдержал:
– Все! Так больше продолжаться не может! Объявляю экстренный общий сбор.
И пока Владычица приходила в себя от последней нелегкой битвы с невидимым за жизнь и душу очередного больного, Александр связался с прочими нуменоцами с помощью имевшегося у них в машине прибора межвременной и пространственной связи.
Скоро все были в сборе, за исключением тех, кому назначено дежурить в Доме Братства.
Приехала и Галина Афанасьевна – этой было нетрудно вытрясти правду из сестры Галины, сокурсницы Елены, и «многоуважаемая музыковедьма» решила лично съездить и посмотреть, что там за "события Вселенского масштаба", ради которых можно пренебречь учебой и сорвать запланированную фольклорную экспедицию. Тар-Эленна, конечно же, не забыла данного себе слова и при всем народе семь раз поклонилась до земли своей преподавательнице, на что та сказала:
– Ладно, будет тебе, голубушка, разделывайся покуда со своими "демонами", а что тебе в зачетку ставить – решим потом.
Великое дело – присутствие духа! Она знала прекрасно, что нужно сейчас ее ученице.
Брату Федору по прибытии был сделан выговор от Тар–Эленны за то, что привез с собой на ТАКОЕ дело приходящего, которому, по всему, нет и 18–ти.
–Мне уже есть восемнадцать, Владычица! – сообщил юноша. – День назад исполнилось.
–Поздравляю, – Елена невольно улыбнулась его юношеской смелости. – А звать-то тебя как, отрок?
–Максим. Слесарем собираюсь стать, как отец.
–А сейчас, стало быть, учишься?
–Еще нет... собираюсь поступать.
–Вот и славно. Брат Федор отвезет тебя назад, чтобы ты смог подготовиться к экзаменам.
–Но, Владычица! Я...
–Ты пойми меня, Максим, тут ведь не что–нибудь, а Великий Удар Ада готовится! А если с тобой что случится? Отвечать нам придется, как сманившим тебя на такое дело.
–За меня не надо отвечать! Я уже совершеннолетний и сам могу отвечать за свои поступки! Я приехал сюда не в игрушки играть! Я знаю, на ЧТО иду, и хочу стать одним из вашего Братства! Я не новичок какой-нибудь... Я много раз посещал Дом Братства!
–И Закон наш знаешь? – с невольной материнской улыбкой осведомилась Владычица, глядя на стоящего перед ней юношу.
–Знаю. Мне брат Федор рассказывал.
–И Клятву?
–И Клятву! – уверенно и дерзко, не опуская глаз.
–Коли так – дело другое. Господь указал перстом на этого юношу, еще вчерашнего школьника. Перед Господом мы все равны...
Сама Владычица по возрасту была немногим старше, но Сила, в свое время проснувшаяся в ней и Долг, который она несла на своих плечах вместе с титулом Владычицы, делали ее старше, чем было на самом деле.
–Ты все обдумал? – Владычица более не улыбалась. Голос ее был торжественен и официально прохладен.
– Все!
– Готов ли ты к тому, что ждет нас впереди? Обратного пути ни у тебя, ни у кого из нас уже не будет, разве только через смерть или позор Изгнания...
– Знаю, Владычица, – юноша не отвел взгляда и не опустил глаз.
– На колени!...
В тот вечер в Братстве дунаданов одним стало больше. Опека и присмотр за Максимом были поручены брату Федору.
– Отчаянный он, горячий, – сказала tet–a–tete брату Федору Владычица после собрания. – Ты присмотри за ним, мало ли что...
В ту же ночь, не откладывая, был созван Чрезвычайный Совет, на котором присутствовали как прибывшие на зов брата Александра дунаданы, так и приходящие из числа родителей некоторых подопечных сестры Ольги, а так же из числа тех, кому лично (или чьим близким и друзьям) сестра Елена оказала помощь. Они, что говорится, "на своей шкуре" испытали действие Адских Сил, и пришли на стоянку, несмотря на ночь.
После Совета все разлетелись, разъехались по городам. На стоянке оставались только обе Хранительницы – Тар–Эленна и юная ученица и Наследница Ксения, брат Александр, кому в свое время Тар–Сильмариэнь – основательница Братства – велела беречь и охранять Елену, брат Максим, которого еще не решились пустить на дело, брат Леонид, славившийся среди братьев как экзорцист, брат Егор-пастух, первый из Семи Пришедших, а так же сестра Юлия – студентка, аккордеонистка из Костромы.
Вскоре начали поступать тревожные вести. Симптомы первых проявлений "дыхания мрака" были обнаружены еще в нескольких крупных городах, а сильнее всего – в Чикаго.
–Ясно. Выезжаем, – ответила Владычица. И через несколько минут машина Александра, оторвавшись от земли, направилась в сторону Чикаго...
* * *
Пока Тар–Эленна "выкладывалась", воюя с охватившей Нью–Йорк и забирающейся в его окрестности невиданной доселе болезнью, "ломка" Чарли, похоже, продолжалась. В первый же день после того, как покинул стоянку, встретив "своих", Чарли шокировал одного странным полувопросом-полуфактом, как-то пугающе-отстраненно вглядываясь ему в лицо: "Кажись, я где–то тебя видел, Фрэнк... Причем совсем недавно...", на что пришедший в себя "браток", покрутив многозначительно пальцем у виска, высказал Чарли все, что о нем думал в лучших гангстерских словесных традициях Нью-Йорка и вообще – Америки, под конец посоветовав Чарли подыскать хорошего психиатра по средствам. Но это было только начало...
...Забыться ему не удавалось. Не помогало ни старое окружение, ни прежние развлечения. В обликах старых "братков" что-то неуловимое всякий раз напоминало Чарли о том, где он побывал, и что успел увидеть. Это пугало и раздражало Чарли. Не было спасением и одиночество. Он еще не вполне сознавал, что носит в себе, не в силах от сего груза избавиться.
Но хуже всего были ночи. В преддверии одной из них, вконец измотанный, Чарли не выдержал и отправился на стоянку. Он прекрасно помнил туда дорогу. Все эти дни он избегал контактов с дунаданами – главным образом не желая лишний раз сталкиваться с братом Александром, который, как цепной пес, верно и непоколебимо охранял Владычицу. Именно ее общества искал в данном случае Чарли, надеясь на ее помощь. Была бы возможность – позвонил, но он надеялся, что она сама позвонит. Ей же было не до того....
* * *
Первое, что бросилось в глаза в окутавшем землю вечернем полумраке – яркий костер, похожий на звезду в ночи. Возле костра сидели двое. Их силуэты отчетливо были видны, и Чарли поспешил к костру.
На стоянке с того времени, как он ушел, произошли изменения – откуда–то вырос рубленый дом в русской традиции, как он как-то видел на картинке. Чарли хорошо помнил – не было его здесь. Откуда ему было знать, что дом этот был сборный, привезенный с собою дунаданами в специальном контейнере, изобретенных так же братом Александром на манер сказочной сумы, куда можно упрятать даже царские хоромы. Особое поле неведомым образом уменьшало в N количество раз все, что туда попадало, так что строительные блоки, помещенные в такой контейнер размером не более саквояжа, выглядели и весили не более детского конструктора. На месте брат Федор с помощью других дунаданов быстро по заранее готовым чертежам собрали дом, так как, судя по всему, им придется задержаться здесь на неопределенное время. Брат Виктор и брат Василий уладили юридический вопрос на счет временной аренды земельного участка, представив Братство как русскую группу по сбору фольклора. Не рассказывать же властям, кто они такие и зачем здесь на самом деле...
Сидящие у костра оглянулись на подошедшего к ним человека. Он был им не знаком, как и Чарли, в свою очередь, не знал ни того, ни другого. Одному на вид было примерно лет 17 – 18,другой года на полтора старше. Но по тому, как они держались друг с другом, как старший беседовал с младшим, можно было подумать, что разница в возрасте на все 20 лет.
Подойдя ближе, Чарли уловил отрывки разговора и поймал себя на том, что понимает примерно половину сказанного... Странное дело! Когда он успел только выучиться?! Ведь он не преследовал такой цели, а вот ведь, осталось в голове.
Юноши называли друг друга "братьями". У Чарли такое обращение вызвало сперва ассоциацию с монастырем, хотя на монахов они не были похожи. Одного звали Максим (того, что помладше), второго – Егор. С его появлением разговор прервался. Юноши обернулись к нему, поднявшись навстречу, словно ждали его появления. Тот, кого звали Максимом, сказал на ломаном английском:
– Well come, mу brother!
Далее его речь так мало имела общего с английским, что Чарли был вынужден попросить его говорить по-русски, показав тем самым, что понимает этот язык лучше, чем то, что Максим выдавал за английский.
Позже выяснилось, что понимал Максим английскую речь куда лучше, чем говорил, так что они оказались в почти что равных условиях: Чарли плохо говорил по-русски, но понимал кое-что, Максим плохо владел разговорным английским, но понимал неплохо.
– Тебе подождать придется – нет их сейчас... Он или она с тобой?
– Кто? – не понял Чарли.
– Ну, кому исцеление нужно.
– Какое исцеление?
Юноша смутился и растерянно переводил взгляд с Чарли на брата Егора, словно ждал от него подсказки, потом снова на Чарли. Чарли догадался, что его не за того, видимо, приняли. Он, конечно, слышал о какой-то поразившей Нью–Йорк странной болезни, но до этого ему не было дела, у него были свои собственные проблемы.
–Я могу видеть Елену?
–Она сейчас в Чикаго. Когда вернется – нам неведомо...
–Как справятся, так и вернуться, – пробормотал брат Егор, помешав хворост и подбросив нового. Потом он присмотрелся к Чарли.
–Постой... кажется, я знаю, кто ты! Тебя случаем не Чарли звать? Это тебя сестра Елена из Ада вытаскивала?
–Она вам обо всем рассказала? – Чарли передернул плечами. То, что незнакомые люди знали о том, что с ним произошло, несколько раздражало Чарли....
В это время на крыльцо дома, освещаемого оранжевыми отблесками костра вышла черноволосая девушка, придерживая на груди накинутую на плечи шаль и кого-то высматривая, словно не могла дождаться. Затем она снова молча вернулась в дом, предварительно бросив взгляд на Чарли и перебросившись парой фраз с Егором.
– Волнуется...– произнес негромко Максим, кинув взгляд вслед вернувшейся в дом.
–А ты нет? 12 лет девчонке! Мы тоже хороши – отпустили. Вот уж сестра Елена задаст нам, когда вернется, – проворчал суховато брат Егор.
–С ней же брат Леонид.
–А что он сделает, коли ее "затянет"?! – взорвался Егор. В его голосе доминировала неподдельная тревога...
...Итак, Елены на стоянке не было, но уходить не хотелось, страшно было оставаться наедине с ночью и самим собой, а так же и тем, чего Чарли пока не понимал. Впрочем, его никто гнать не собирался. Рядом с жарко пылающим костром и этими людьми, казалось Чарли, тревога его тает. Однако он не представлял себе, о чем будет с ними говорить с этими людьми. Поймут ли они его?
–Так вот, стало быть, для кого моя ученица речку Смородину дважды переходила...
Чарли вздрогнул от неожиданности и поднял глаза на говорящую. Он так задумался, загипнотизированный пляской пламени, что не заметил появления на крыльце пожилой женщины. Чарли не удержался от кривоватой усмешки – бабуля, похоже, была слепа на один глаз. Женщина оценивающе окинула Чарли левым зрячим глазом; правый был безжизненно неподвижен, что производило несколько удручающее впечатление. Ей давно перевалило за пятьдесят. Но еще и сейчас, не смотря на физическое увечье, можно было с уверенностью сказать, что в молодости она была куда как красива и вполне составила бы конкуренцию многим голливудским дивам. Чарли разглядывал незнакомку, не заметив, как на него посмотрели двое у костра, а если б и заметил – вряд ли понял значение их взглядов. Он, один из числа тех, к которым ни раз обращались за разного рода "помощью" сильные мира сего, уже давно никому не кланялся в пояс, привыкши взглядом оценивать собеседника. Этим же людям казалось несусветной дикостью, что он не поприветствовал старую женщину, как полагается, почтительным поклоном. А она меж тем продолжала по-английски, которым владела намного лучше юного брата Максима.
–Ну, давай знакомиться, Чарли. Меня зовут Галиной Афанасьевной.
Довольно-таки проворно и легко для своего возраста спустившись по ступеням крыльца, она подошла к костру, встав с противоположной от Чарли стороны и протянула ему руку почти над самым пламенем (как только рука терпела? Горячо должно быть. Даже край рукава слегка затлел). Чарли не двинулся. Дунаданы с интересом наблюдали за ним. Они поняли, он – нет. Ему бы, не боясь обжечься, склониться над пламенем да руку ей поцеловать... Она присела у костра на принесенный из лесопарка толстый древесный ствол. Только тогда оба юношей и присоединившаяся к ним девушка, вышедшая к костру вслед за пожилой женщиной, позволили себе сесть. Чарли понял, что теперь уж ему по-быстрому исчезнуть не придется. В то же время не мог сказать, чтобы подобная встреча его устраивала. Через полминуты он не выдержал:
– Перестаньте, наконец, меня разглядывать!
–Дай срок, еще не так тебя разглядывать будут, мой мальчик, – снисходительно и в то же время доброжелательно ответила женщина.
Ну вот, приехали! Мало ему Маранзано, так теперь эта кривая старуха… Тот хотя бы "дон капо"...
Чарли выдавил кривоватую усмешку, чтобы скрыть нарастающую в нем неуверенность. Такое ощущение, словно единственный зрячий глаз пожилой дунаданки в саму душу проникает.
– Ты про меня, мой мальчик, ничего не знаешь, – тем же мягким тоном, который бесил Чарли, продолжала женщина, – а я про тебя многое ведаю. Знаю, есть у тебя зазнобушка, – она сбилась по привычке на русский, – да только не отдадут ее тебе...
– Это мне не отдадут? – самоуверенно усмехнулся Чарли.
– Это тебе, – ответила невозмутимо Галина Афанасьевна. – Потому как ты ей не ровня. Все мы не ровня ей. Эта лебедушка высоко летает, и крылья ее – белы перышки. Так что будут братья-воины гнать тебя от ее терема поганой метлой, покуда руки свои не отмоешь.
–На что вы намекаете, мамаша?! – с холодной яростью процедил, побледнев, Чарли.
– А еще знаю, – она словно не заметила его ярости, – что в прошлом году схватили тебя злые люди. А главного у них, кажись, Сальваторе зовут. И велел он тебе, чтобы ты убил Джо, а ты отказался. И били они тебя по его приказу, да только ты жив остался, за что после и получил прозвище свое – Лаки, "Счастливчик" значит. Да только прозвище – не Имя, а Имя свое законное ты потерял....
...Чарли не заметил, как внезапно исчезла кипевшая в нем ярость, сменившись недоумением и растерянностью. Эта женщина действительно знала о нем такое, что он не рассказывал ни Елене... Так что же это? А если это не все, что ей о нем известно? Что он скажет "своим"? Что нужно, мол, избавиться от какой–то ясновидящей старухи, глядящей на него сквозь пламя? Ржать над ним будет весь их синдикат.
– И это все, что вы знаете? – как можно небрежно, пряча за этой показной небрежностью свои неуверенность и страх, осведомился Чарли.
– Да что говорить про то, что было, – ответила многозначительным спокойным и в то же время многообещающим тоном женщина. – Про то ты сам знаешь не хуже меня. А вот, если хочешь, я скажу, что тебя ждет...
Она с немым вызовом уставилась выжидающе на Чарли. Это уже становилось занятным. Чарли усмехнулся. Игра ему начинала нравиться. "Может эта старая ведьма скажет, когда в стране "сухой закон" отменят", – подумал он.
– Ну, – утвердительно произнес он, готовый к очередным фокусам.
– Это посложней будет. Идем в дом, не бойся...
"Не бойся". Чего это себе старая карга возомнила?" – Чарли без каких–либо колебаний направился за ней в дом.
– Распоясывайся, – деловито приказала Галина Афанасьевна, когда они зашли в светлую, чисто убранную горницу.
– Зачем?
– Распоясывайся, кому говорю! Так надо.
Тон ее с мягко-доброжелательного сменился на деловито–приказной. Чарли растерянно и ошеломленно начал дрожащими пальцами расстегивать пряжку ремня.
«Надеюсь, она не прикажет мне снять штаны».
Галина Афанасьевна тоже скинула пояс, запалила огонь в чаше, затем велела Чарли опуститься на колени спиной к очагу. Некоторое время, держа чашу с курящимися в ней травами, она ходила вокруг него "посолонь" и шептала какой-то заговор. У виска щелкнули ножницы; она бросила отрезанную прядь в чашу и снова что-то шептала над ним. Затем поднесла дымящуюся чашу почти к самому его лицу, и некоторое время сосредоточенно смотрела на него сквозь язычки пламени, а потом заговорила медленно и как–то пугающе–отстраненно, словно читала:
–Суждено тебе, молодец, приложить руку к делу великому, одолеть без корабля море-океан... Перебегать тебе поле широкое в огне и пламени, сражаться тебе с Марьей Моревной... Батюшки! Да у тебя ж кровь на груди!..
...Резкий оклик возвратил их к действительности.
–Галина Афанасьевна! Ну сколько раз говорить – не нужно нам тут всяких ваших штучек! Фольклор – фольклором...
Девице-красавице, что почти что влетела в горницу, было не более 12 лет. Раскрасневшаяся, со сдвинутыми у переносицы бровями и горящими глазами она показалась Чарли старше своего возраста.
–Милочка, разве ты уже взошла на престол? – с некоторой долей иронии осведомилась Галина Афанасьевна.
–Я тоже Хранительница! И не допущу в Братстве никакого язычества!
–А уж эльфийской магии ты бы не потерпела ни под каким видом?
Они не заметили, как вошла в горницу Елена.
Девица смутилась и даже зарделась, услышав ее слова. Чарли даже стало чуточку ее жаль. Он пожалел о прерванном развлечении.
–Неплохая компания – Олаф Трюгвассон, Томас де Торквемада, Ксения Бокаева, – продолжала со сдержанной, чуть насмешливой назидательностью Елена.
–Привет! – она заметила Чарли. – Почему в таком виде?
–А что?
Она подала ему ремень.
–Это твое? Надевай немедленно, и чтобы я тебя больше без пояса не видела! – тоном суровой воспитательницы. Чарли неторопливо продел ремень под шлейки брюк и застегнул пряжку, кинув косой взгляд на Галину Афанасьевну.
–Что у тебя за дела в Чикаго? – как можно спокойней осведомился он, заправив в брюки вылезшую рубашку.
–Те же, что и тут. От "дыхания Мрака" лечу...– устало ответила Елена.
– "Сонная лихорадка?"
– Это так у вас называется. Давай-ка лучше о тебе поговорим. Выкладывай, как живешь? Впрочем, догадываюсь сама, коли к нам пожаловал.
– Да вот, начал по-вашему понимать, по-русски, – поделился с ней Чарли. – Не учил никогда...
– Этого стоило ожидать. Подсознание мудрее сознания, да и фиксирует все подчистую. Ты, когда в беспамятстве лежал, слышал русскую речь. Понимаешь?
– Что-то не очень...
– Не все сразу.
Она наклонилась завязать шнурок на одном из своих высоких ботинок и что-то подняла с пола, покрутив в пальцах.
– Твоя?...Вы тут новый способ гадания опробовали – на пуговице?
– При чем тут пуговица?
– Тебе лучше знать от чего она у тебя отлетела. Снимай-ка рубашку, пришью. Сам-то небось не умеешь.
Чарли протестующе фыркнул, но подчинился.
–Для таких дел у нас специальная служба есть, – заметил он.
–А у нас для того руки присноровлены, – ответила Елена, выбирая в резной шкатулке подходящую под цвет рубашки нитку. – А Галину Афанасьевну ты слушай – мудрая она, на своем веку всякого повидала.
Чарли передернул плечами, вспомнив ее пронзительный взгляд.
– Уже достаточно наслушался. С меня хватит, – процедил он сквозь зубы.
– А вот это зря. Ссориться с ней не рекомендуется.
– Со мной тоже.
Елена невольно улыбнулась.
– Не скажи. У нас в "Гнесинке", между прочим, про нее легенды складывают.
– Какие?
– А такие, – Елена взяла рубашку и неторопливо, со знанием дела, начала пришивать пуговицу. – Преподавать-то она недавно стала, а до того исследования вела.
– Какие исследования? – поинтересовался уже без иронии Чарли.
– А по фольклору, в основном славянскому. Изъездила всю Россию, в Сибири не раз была, в медвежьи углы забиралась, куда только на вертолете добраться можно. В столицах-то окромя заезженной "Мурки" ничего не вытрясешь. В глубинке самые корни находятся. Кое-где, к примеру, еще помнят, как танки водить, да и "Ой, дид-ладо" не везде зазря распевают. Так вот...
...Довольно бесцеремонно, игнорируя Чарли, в горницу ворвался взволнованный брат Александр. Чарли напрягся, памятуя прошлую встречу, до того, как попал в Ад. Но Александр даже не взглянул на него.
–Там из Нью-Йорка какой–то субъект приехал! Тебя видеть желает, беда у него!
–Извини, Чарли, – ее лицо в миг изменилось: исчезло та безмятежность, с которой она минуту назад рассказывала о Гарине Афанасьевне.
–Идем, – деловито сказала она, положив рубашку с недопришитой пуговицей на лавку.
Оба вышли...
* * *
Еще больше она забеспокоилась, не увидев Наследницы.
– Где сестра Ксения, брат?
– Я ее в машине уложил. Вымоталась, прямо у костра уснула.
– А я ее и не поздравила с "боевым крещением", – сокрушенно покачала головой Елена.
– Еще успеешь, – ответил ободряюще брат Александр.
...Что представлял из себя очередной "субъект", Тар-Эленна поняла сразу: из одной компании с Чарли по "ремеслу". Но она согласилась его выслушать, слишком красноречиво было выражение его лица, в глубине не на шутку испуганных происходящим глаз надежда. Прогнать человека, нуждающегося в помощи, было б непростительным грехом. У этого человека сынишка десяти лет умирал от "Дыхания Мрака". Ни один из нанятых врачей не мог ни поставить должный диагноз, ни облегчить страдания ребенка. Елена понимала, почему ИМ не доставляет великого труда атаковать не только тех, кто ИМ непосредственно служит, но и семьи их, родных. У слабого мужа жена без защиты, слабый отец дите не прикроет.
– Я слышал, что вы можете с ЭТИМ справиться!
Ведь как за соломинку цепляется за нее. Как такого прогонишь? Как откажешь в помощи немощному парнишке, чей отец ЭТИХ не раз своим "трудом" вскармливал? Только как объяснишь это прибывшему… Поймет ли?
– Насчет необходимого вознаграждения не беспокойтесь. Я в состоянии заплатить. О сумме мы договоримся.
" Боится, что откажусь, передумаю. Эх, отказалась бы, кабы могла. Но не имею на то права, даже коли устала и с ног валюсь"
– Оставь свои доллары при себе, – устало бросила Владычица. – Мы человеческую жизнь и душу дороже ценим. Я еду с тобой прямо сейчас!
– Но, Владычица! – вмешался было обескураженный Максим, видевший, какой она вернулась из недавней поездки; ведь еле на ногах держалась.
– Мы с братом Егором обошли пределы, как только стемнело... Сейчас нельзя ехать!
– Нам к опасностям не привыкать, – возразила Владычица и обернулась к пришедшему за помощью. – Значит так: едем на твоей машине, но за руль сядет брат Леонид... на всякий случай. Всякое может произойти на дороге в такую ночь, а у тебя нервишки пошаливают, – мягко располагающим тоном добавила она, дабы пришедший не подумал, что именно он причина ее недоверия.
Леониду дополнительного приказа не потребовалось.
– Александр, кинжал освященный держи наготове, – продолжала отдавать распоряжения Владычица. – В машину, быстро! Время не ждет!... Костер на твоей совести, сестра Юлия! Погаснет – не ведаю, что сделаю! Всем быть до рассвета начеку. И чтобы по одному не ходить!
– А гость наш что ж, без провожатых домой пойдет? – спросил Максим.
– Пусть на стоянке заночует, – ответила, смягчившись, Елена. – Не дело в такое время одному по ночи ходить.
Сев на заднее сиденье, захлопнула дверцу. – Едем!
* * *
Как только Тар–Эленна вышла вслед за Александром, оставив полураздетого, малость озадаченного происходящим Чарли, в горницу вошла Галина Афанасьевна. Он инстинктивно прикрылся пиджаком. Елены он почему–то не стеснялся. Та, не обратив внимания на его жест, села на лавку, невозмутимо принялась доделывать незаконченную работу, сокрушенно покачивая головой и что–то бормоча себе под нос.
– Вот жизнь то у девки, – произнесла, ни к кому собственно не обращаясь, Галина Афанасьевна. – Пуговицу пришить некогда... С Сашкой-то больше не грызетесь? – вдруг обратилась она к Чарли. Тот чуть вздрогнул и огрызнулся:
– Что вам, в конце-то концов, от меня надо?!
–Мне лично ничего от тебя не надобно, а вот тебе что надо? Пора бы уже решить, коли сюда надумал вернуться. Наши тебя ни о чем сами спрашивать не станут. Лягут костями за первого встречного, имя порой не спросят. Тут сам себя спрашивать начинаешь... одевайся.
Она подала ему рубашку.
–Леночку не обижай. Она – твоя берегиня... Ишь как выматывается, едва на ногах стоит, а снова в бой. Вот оно как...
Вошел брат Максим.
–Вы ночью тут оставайтесь, здесь безопасней будет.
Чарли не принял сказанного на свой счет и, одевшись, направился было к выходу.
–Эй, тебе до рассвета стоянку покидать не велено! – Максим схватил его за локоть, но тот рывком стряхнул пальцы дунадана со своего локтя, негодующе сверкнув глазами.
–Убери руки! Пока я САМ решаю, где мне ночевать!
–Чарли, – осуждающе вмешалась Галина Афанасьевна. – Это приказ Владычицы. Леночка знает что говорит, или ты, может, опять ТУДА захотел? Второй раз так не повезет...
Чарли вздрогнул, словно его стегнули невидимым кнутом. На его лице гримаса раздражения сменилась растерянностью и страхом от воспоминаний о пережитом.
–Хорошо, я останусь...– негромко подавленно выдавил он.
–Максим, где сестра Юлия? – осведомилась обеспокоенно Галина Афанасьевна. – Пусть в избу идет.
– Сестра Елена поручила ей присматривать за Освященным Огнем, – ответил Максим. – Я буду с ней. Доброй ночи...
Максим вышел из горницы, а потом, спустясь по лестнице, направился к костру темным силуэтом на фоне оранжево-золотистого пламени, возле которого, составляя сестре Юлии компанию, сидело несколько дунаданов.
–А для чего нужно поддерживать этот огонь? – с любопытством осведомился Чарли, в окно наблюдая за дунаданами у костра.
– А это, милый мой, непростой огонь. Этот костер брат Пятрас освятил, он окаянных не подпускает теперь...
...Чарли некоторое время смотрел на яркие пляшущие языки пламени на фоне непроглядной ночи, криво с некоторой долей скепсиса усмехнулся, но спорить не стал. Чем дальше он от НИХ будет – тем лучше...
– Знаешь что, иди-ка ты на лежанку, – раздался за его спиной голос Галины Афанасьевны. – Ложись спать. Утро вечера мудренее...
* * *
Чарли стал часто бывать у Нуменорцев. Однако он не сразу узнал, что Братством интересуется ещё кое-кто из его окружения, а именно – Сигел, который решил нагреть руки на происходящем. Он, разумеется, знал о русской деве, способной исцелять сей страшный недуг (корреспонденты и людская молва сделали из нее героиню дня), и с чисто американской (с криминальным уклоном) логикой предполагал, что русская с ее командой должны на этом очень даже неплохо зарабатывать, а 25%, значит, не отстегивают. Он решил этим заняться....
Дунаданы, конечно, не выдавали своих чувств при встрече с ним, когда Сигел явился к ним на стоянку (человек все же – не демон. Может, за помощью пришел. Дунаданы никому не отказывали в помощи), но они не могли не ощущать, что пришедший к ним по сути, скрываемой под холеной и неплохо "упакованной" оболочкой, много страшнее Чарли). Поистине, один из тех, "кого Сатана пожрал и переварил" , скатившийся настолько, что убийства и разного рода "разборки" доставляли ему удовольствие. Поэтому он предпочитал собственноручно "договариваться" со строптивой " клиентурой", хотя по статусу "крестного отца" гангстерской группировки в то время мог бы себе позволить этого не делать...
С Владычицей он говорил один на один. Она вначале немало удивилась, мол, какие еще такие "доходы"? Затем долго втолковывала в его башку, что 25% от нуля нулю и равны. Он, в конце концов, уразумел, о чем речь и давай ей объяснять, что к нулю надо бы что-нибудь прибавить, а то ведь можно и урезать срок ее присутствия в этом мире. Только Владычицу таким приемом не возьмешь: деликатно, но решительно дала понять, что "доходов" нет и впредь не предвидится. А те, что есть, мол, "не про Вашу честь". Угрозы не особенно ее смутили (ей уже приходилось бывать в "загробном мире", и в мир живых живых воротиться). Единственной ее реакцией было то, что Ксения после этого покидала пределы лагеря не иначе как под охраной брата Василия или Михаила.
Брату Николаю "крестный отец местной мафии" не понравился с первого взгляда, впрочем, как и всем остальным. Только выразил он свою антипатию по-своему, со свойственным ему чувством юмора.
"Обслужил" машину Сигела по первому разряду и даже бензинчиком заправил, позаимствовав у брата Руслана, который тот для своего мотоцикла привез.
Сигел застал его за сим занятием и не особенно деликатно поинтересовался, чего это он возле его машины делает. Николай не растерялся и непринужденно, с "милой" улыбочкой, под которой непосвященный не углядит мастерски скрытого подвоха, ответил:
– Да вот, небольшой профилактический осмотр... Все в порядке, можете ехать. Скатертью вам дорожка...
– Ладно, – буркнул Сигел, недовольный тем, что не получилось договориться с русской целительницей о 25 -ти процентах, – Сколько с меня?
– Да нисколько, – с той же улыбочкой развел руками Николай. – Вы у нас тысячный – юбилейный клиент, так что для Вас – бесплатно.
На лицах дунаданов, присутствующих при очередной тонко продуманной авантюре Николая, появились такие же двусмысленные, с виду радушные улыбки. Бенни Сигел забыл, однако, что "бесплатный сыр только в мышеловке бывает". Вспомнил он об этом только на первом перекрестке, когда оказалось, что тормоза выведены из строя.
Николай этого не скрывал, за что после получил нагоняй от Тар-Эленны.
–Вот что, Локи N 2, если проведаю, что Бенджамин Сигел сегодня кого переехал или сам погиб в автокатастрофе, – будешь изгнан из Братства за преднамеренное убийство. Ясно тебе?
Николай, как всегда, прикинулся "дурачком":
– А я то тут при чем, если кто-то ездить не умеет?!
* * *
Вечером следующего дня был зафиксирован очередной всплеск так именуемого "безымянного ужаса", объектом которого явились по неведомым причинам жители нескольких близстоящих друг к другу домов в одном из окраинных кварталов Нью-Йорка. "Безымянный ужас" выгнал людей из квартир и заставил всю эту "зомбированную" толпу двигаться неведомо куда; хотя, думается, "адская мелочь", управляющая этим процессом, прекрасно знала, куда гнала людей на ночь глядя.
Полицейские в растерянности жались к домам, ошеломленно глядя на проходящую мимо толпу: мужчины, женщины, дети с " невидящими" глазами. Они шли молча, без какого-либо оружия, не выкрикивали никаких лозунгов. Просто шли как кем-то заведенные автоматы, управляемые кем-то свыше. В их лица не возможно было глядеть без содрогания. Запоздалые прохожие, как и полицейские, пропускали "зомбированную" толпу, стараясь не смотреть идущим в лица, боясь ненароком отыскать в толпе идущих своих родных или друзей.
Во всех храмах шли усиленные молтвы. Никто ничего толком не мог понять, а тем более объяснить суть происходящего. На следующий день уважаемые журналы и газеты пестрели заголовками типа "Поход "Зомби", где в качестве "стрелочников" были выбраны некие никому неведомые засекреченные организации. Другие ссылались на происки шпионских групп, тайно ставящих опыты над американским населением. Ближе всех к истине были публикации в так именуемой "желтой прессе", чьи издания вкрадчиво напоминали рядовому гражданину свободной Америки о существовании потусторонних сил. Некоторые из бульварных газет предвещали начало Конца Света и прихода на Землю Антихриста, публикуя устрашающие пророчества, используя как строчки из Откровений, так и цитаты из Нострадамуса и прочих уважаемых провидцев.
Брат Леонид и брат Руслан, оказавшиеся в тот вечер свидетелями шествия "зомбированной" толпы, сразу же связались с Владычицей, изложив сложившуюся ситуацию. Воспользовавшись тем, что в таком состоянии люди пойдут туда, куда их поведут, братьям удалось (воспользовавшись своими ментальными способностями, дарованными им Силой Света) направить толпу в сторону стоянки, откуда навстречу выехали дунаданы. Работа была, конечно, адская. Даже по прошествии времени дунаданам не хотелось вспоминать об этом. Было все – и истерики, вызванные нервным срывом по выходу сознания из "зомбированного" состояния, и сердечные приступы, – в общем, работы было выше головы. А еще надо всех как-то разместить в пределах стоянки, накормить, обогреть, успокоить...
– Где брат Андрей? Не видели брата Андрея? – сестра Юлия была очень взволнована.
– Нет, а в чем дело? – осведомилась Елена.
– Там человеку плохо: бредит какими-то выборами...
– Несчастный…
Брат Николай был как всегда в курсе всех событий:
– Это, сестрички, губернатор штата, – сообщил он, сунув в руки дев какую-то газету.
–Я сама с ним поговорю! – решительно сказала Елена.
Минутой позднее Тар-Эленна возле одного из костров говорила какому-то человеку:
– Держись, брат мой! Если ты падешь духом – им что останется? – Она жестом руки указала на других несчастных, приходящих в себя после шока под заботливым участием целителей и целительниц Братства. Как губернатор штата мог оказаться среди "зомбированных" – было загадкой даже для дунаданов. Возможно, случайное совпадение. Его привезли несколько позже остальных в невменяемом состоянии. Когда малость "оттаял", начал говорить что-то о каких-то выборах и неведомых силах, являющихся вероятными конкурентами и желающими видеть в кресле губернатора своего человека. Насчет того, кем могут быть эти "свои" люди, у Елены сомнений не оставалось.
Подошла сестра Галина:
–Елена, привезли еще пятерых. Поражены "дыханием мрака"! Один при смерти!
– Началось! – Владычица поднялась. – Веди меня к умирающему. Имена у всех выяснить успели?
Он и впрямь был на последней стадии. Елене одного взгляда хватило, чтобы понять – сопротивляемость на нуле.
– Его имя Бенджамин, – сказала Галина.
– Я знаю, – коротко бросила сестра Елена.
Да, она узнала его: это был Бенни Сигел собственной персоной. Видать, с "адской мелочью" "договориться" не вышло; сам оказался в "петле". "Вытянуть" было непросто, но когда все же удалось, – пришел в себя без проблем и довольно скоро.
Открыв глаза и узнав Владычицу, спросил, как ни в чем не бывало:
– Так как на счет моих условий?
– Там видно будет, а пока – спи...
Потом сказала сестре Галине:
– За этим догляд особый нужен: тяжелая форма поражения. В случае чего – святой водой... Николай, отойди, – попросила она, заметив выражение лица Сигела, когда тот увидел вертевшегося поблизости брата Николая – виновника его недавнишних злоключений с машиной и крупной суммы штрафа. Только слабость во всем теле мешали ему разделаться с нахальным дунаданом так, как он привык убирать рискнувших встать поперек его дороги.
Николай отошел, чувствуя на себе красноречивый взгляд гангстера.
Наткнувшись на брата Леонида, он сказал:
– Видал, человек – едва в себя пришел и скорее о работе!
– А кем он работает?
Брат Леонид отсутствовал на стоянке во время визита Сигела. Слышать о нем он слышал, но в лицо не знал.
– Коллега нашего Чарли, – с некоторой небрежностью сообщил Николай.
После, выяснив у несчастных, пришедших в себя, подробности начавшегося кошмара, дунаданы отправили туда машину – разбираться на месте.
Тяжкая ночь, слава Богу, закончилась....
* * *
Сигел, однако, от своих намерений отказываться не собирался. Никто точно не припомнит самого момента, к счастью, неудавшегося покушения, но он быстро был схвачен. Братья Василий и Михаил держали его, профессионально заломив за спину руки; на отсутствие сил они не жаловались. Елена сунула кому-то из братьев изъятое у Сигела оружие, сухо бросив:
– В реку!
Сбежались все, кто в то время оставался на стоянке, не считая находящихся там под опекой сестры Юлии спасенных от "безымянного ужаса" граждан.
Это была совершенно дикая вспышка гнева. Говорили в основном по-русски. Бенни Сигел, разумеется, этого языка не знал, однако без переводчика прекрасно сознавал значение слов, бросаемых ему в лицо: "Смерть ему! Смерть!"
И вдруг – надрывный женский крик:
– Братья, да что с вами?! Не орк же...
Понял ли мистер Сигел, что хрупкая на вид черноволосая женщина вступилась за него? Если и понял, то наверняка приписал сие своему неотразимому обаянию, кое, по правде сказать, только для американок определенного круга и годилось. Что же касается дунаданок, то он явно был не в их вкусе.
– Молчи, сестра Юлия, а то ведь и камнями побьют!
Слова, сказанные человеком в сутане с ярко выраженным прибалтийским акцентом, заставил всех разом замолчать. Брат Пятрас, негодуя, продолжал:
– Да, я тревожусь за сестру Юлию. Потому, что кроме нее не вижу здесь христиан! Где они?! Вы ведь даже не вернулись в свое родное язычество – колыбель всех религий. Вы уподобились кровожадным римлянам! Вам мало просто остановить злодея – нет, бросить диким зверям, растерзать прилюдно! Кем же тогда вы будете?!
Сестра Юлия выкрикнула то, что и у Тар-Эленны было на душе. Правление ее кое-чему научило; эмоций и так больше чем достаточно, нужны слова, способные сквозь завесу разума коснуться сердца. Но их не так-то просто найти.
Пылкому Василию речь Пятраса пришлась не по душе.
– При чем тут древние римляне? Брат Пятрас, этот субъект мог убить нашу Владычицу!
– Ну не убил же, успокойся... – произнесла Елена, не желая разлада меж братьями.
– А что, надо было подождать, пока убьет?! – взвился Василий.
– Вот когда убьет, тогда разберетесь без моего участия, – заявила Тар - Эленна. – Пока же я жива... Вам, полагаю известно, что этот потомок Седуни живет в Нью-Йорке?
– Какое имеет значение его местожительство?
– Очень большое! Братья, сестры, вдумайтесь в ситуацию. Раньше мы брали покровительство над отдельными людьми, сейчас же получается, что мы покровительствуем всему городу! Да, никто не выражал этого Словом, но на деле получается именно так! Мы вот уже в течение нескольких ночей отражаем удары "адской мелочи". Его, – она кивнула на Сигела, которого продолжали держать Василий с Михаилом, – мы тоже "вытащили", так что сей неразумный и "слепой" сердцем субъект тоже, получается, под нашей защитой. Вы понимаете, какое проклятье может пасть на нас с его кровью?! Силы Ада может, только этого и ждут!
– Владычица, – спокойно произнес брат Михаил. – Позволь напомнить тебе, что четверть часа назад я едва его не убил, пока удалось поймать и обезоружить.
– Мог. Но с тем же успехом он мог убить и тебя, – заявила Владычица. – Поединок всегда был сродни Божьему суду. Без поединков до Страшного Суда обойтись, похоже, не удастся, а вот без расправ и казней мы обойдемся.
– Зачем казнь? – сказал брат Александр, смерив Сигела взглядом, не обещающим ничего хорошего. – Могу предложить ему поединок, хотя он его не заслуживает.
– Поединок? Вот с этим-то дохляком?! – усмехнулась сестра Маргарита. – Да что он против тебя может без оружия? Тебе одного удара кулака хватит, чтобы отправить его к предкам.
– Не думаю, что его предки ему сильно обрадуются, – схохмил брат Николай. – Они, поди, волчком вьются в гробах от его деяний.
– Послушайте! – не выдержал брат Руслан. – Вы рассуждаете так, словно мы все уже дома. А мы, смею вам напомнить, даже не просто в ДРУГОЙ стране. Подумайте, станет ли предполагаемый поединок Божьим судом? Его результат в любом случае не в нашу пользу. Твое поражение, брат Александр, будет невосполнимым горем для нас, а твоя победа может привести к непредсказуемым последствиям. Я согласен с сестрой Еленой, – каким бы ни был поединок, он сыграет на руку лишь Адским Силам. К тому же, как физик, я вам скажу, что подобный шаг может привести к искажению временной причинно-следственной аномалии, что в свою очередь приведет к тому, что нам некуда будет возвращаться.
Его речь заставила окружающих призадуматься. Находящиеся на стоянке спасенные ночью граждане, стоя чуть в стороне, с тревогой и интересом прислушивались и присматривались к происходящему. Сомнительно, что среди них могли отыскаться владеющие русским языком, но и без переводчика было ясно, что братья решают судьбу человека, осмелившегося поднять руку на целительницу, спасшую не только его жалкую жизнь, но и может быть даже душу, если она еще не заложена Дьяволу за кровь, которой по локоть запачканы его руки.
– Ты явно переоцениваешь его, брат Руслан, – сдержанно процедил сквозь зубы брат Александр.
– А ты, похоже, недооцениваешь серьезность ситуации, в которую мы попали. Дело не шуточное. И если б не мелкая неполадка в твоей машине, брат Александр, гулял бы сейчас по Америке Сатана в облике знакомого нам субъекта... Да что там говорить!
Сестра Елена испросила слова:
– Ну что ж, сказано было немало. Пора бы принять какое-нибудь действенное решение. Но прежде... Братья и сестры, неужели вам доставит удовольствие увидеть, как этот человек, – каким бы ничтожеством он ни был, - вот здесь, перед вами, истекая кровью, перестанет дышать?
Странно, но эти слова подействовали куда эффективней страстной проповеди брата Пятраса, научных доводов брата Руслана. Все вдруг явственно ощутили, что могли своей собственной рукой впустить в Братство Смерть – нет, не верную помощницу Жизни, спутницу души из одного мира в другой, а ту страшную Силу, именуемую Разрушением, способную исказить Древнюю Мудрость, разъединить и даже разрушить Братство изнутри. Не этого ли добиваются Адские Силы?
Жизнь... Жива - весна... она не бывает только своя или чужая.
Темные страсти отступили, сменившись какой-то невероятной усталостью, равной духовному опустошению. Все поняли, насколько они вымотались за предыдущую ночь.
–Так вы готовы простить этому человеку его греховное намерение вместе со мной? – задала вопрос Тар-Эленна.
Почти все подняли руки. Почти...
Владычица уже по-английски обратилась к Сигелу:
–Братство прощает тебя, Бенджамин. Иди и поторопись, а то скоро стемнеет...
Но стоило ему отъехать недалече, как тут же пришлось затормозить: прямо перед ним бесшумно опустилась машина на антигравитационной подушке, какой пользуются дунаданы. Две другие сели по бокам, дабы не было возможности свернуть. Секундой позже он снова испытал на себе ментальную силу Василия и Михаила.
Он увидел перед собой седовласого сероглазого человека, чей спокойный холодный взгляд пугал гораздо сильнее бурных эмоций остальных.
– Вылезай, – отстраненно велел брат Алексей голосом, которому невозможно противиться. – За тобой еще остался должок.
–Что? Втроем на одного? – внутренне содрогаясь, выдавил с жалкой кривоватой гримасой Сигел, выбравшись из машины.
– Драться вышел бы один, даже против тебя, – сухо заметил Алексей. – Да ты слышал – чинить над тобой расправы Владычица не приказывала, я тебя бить и не стану. Я тебя высеку. Выдеру как сидорову козу!
Его глаза свидетельствовали о том, что дунадан не собирается с ним шутить.
– Братья, помогите-ка мистеру раздеться до пояса... снизу, – произнес брат Алексей, пробуя рукой осиновую хворостину. – Не волнуйся, брат Василий приглядит, чтобы посторонних не было.
– Осинка... она хорошо бесов изгоняет. Это еще наши общие с Вами, мистер убийца, далекие предки знали, – тем же ровным пугающим голосом. – Ее для лечения использовали, осиновым колом сердце нечисти протыкали. Тебе же это пока не грозит...
... Короче говоря, после этого Сигел с неделю предпочитал обедать стоя.
В довершение всего, вечером кто-то проговорился об этом ЧП заскочившему на стоянку Чарли. Сигел давно уже раздражал его (и не только его) своим самоуправством в такого рода делах.
Сигел немало удивился, когда его "товарищ по криминальной партии", заявившись среди ночи, с порога заехал ему по зубам со словами:
– Если тебе надоело жить – застрелись!
После всю оставшуюся ночь Чарли в насколько мог пристойных выражениях втолковывал "собрату по оружию", почему дунаданов лучше оставить в покое. Вряд ли Сигел что-то понял (если ночь, проведенная им на стоянке да "осиновая каша" его ничему не научили), однако на данный момент ссориться с Чарли в его планы не входило, так что дунаданов он больше не трогал, – даже Николая, но разлад между ним и Чарли тогда уже начался....
воскресенье, 24 марта 2013
Ловлю себя на том, что совершенно не хочется переходить по ссылкам "Сегодня в блогах" и "Новости" на Яндексе и других подобных системах... происходит так по одной простой причине: о новости как таковой можно узнать и из заголовка-ссылки ("что произошло") - и, собственно, на этом полезная информация заканчивается. Основная масса того, что обнаруживаешь, пройдя по ссылке - это обсуждение. А что в обсуждении? В основном, всё сводится к пяти основным постулатам:
1.Так им (ему, ей) и надо - окаянным.
2.Это хорошо спланированная акция, призванная отвлечь внимание народа от... (нужное подставить).
3.В этом виноват Путин.
4.Ты сволочь (обращение к автору одного из предыдущих комментариев)
5.Сам сволочь (ответ на п.4)
Всё это может излагаться в разном порядке, в разных комбинациях - но в целом суть не меняется (как от перестановки слагаемых). А если я знаю заранее, что смогу прочитать - зачем переходить по ссылкам?
1.Так им (ему, ей) и надо - окаянным.
2.Это хорошо спланированная акция, призванная отвлечь внимание народа от... (нужное подставить).
3.В этом виноват Путин.
4.Ты сволочь (обращение к автору одного из предыдущих комментариев)
5.Сам сволочь (ответ на п.4)
Всё это может излагаться в разном порядке, в разных комбинациях - но в целом суть не меняется (как от перестановки слагаемых). А если я знаю заранее, что смогу прочитать - зачем переходить по ссылкам?
@темы: интернет
читать дальшеБрат Александр должен был поговорить с Чарли... просто обязан! И он это сделал.
«Пошли, поговорим!» – так обычно говорят мужчины... и все знают, чем это кончается. И любой, кто знал брата Александра, мог заранее догадаться, что разговор плавно перейдёт в потасовку.
У брата Александра сила немалая, и биться он умеет (говорят, врукопашную его и Сигурд Сигмундарсон не одолел). С ним и для потехи силой мериться небезопасно, а уж когда не в шутку разозлиться Неукротимый... В общем, не так уж удивительно, что в конце концов Чарли схватился за оружие (сказалась "профессиональная" закалка). читать дальше
Брат Александр, однако, оказался проворнее (или предвидел возможный поступок соперника). Он успел перехватить руку Чарли и выбить опасную игрушку, а затем отшвырнул самого Чарли... "власть переменилась...". И Чарли понял это. О, Чарли это прекрасно понял; ему ли было не знать, что пистолет заряжен. Вот тут-то и начался кошмар! Брат Александр, быстро подняв с земли оружие, направил дуло на Чарли и держал его под прицелом. Чарли даже не пытался ничего предпринять, хотя мог бы попробовать спастись, как некогда Шамиль... ему просто не пришло в голову, что в этом мире для кого-то еще существует запрет на выстрел в спину. В понимании Чарли, ему оставалось только одно – достойно встретить смерть.
А брат Александр... все было гораздо ужаснее, чем могла бы представить себе Тар-Эленна. Она-то могла предполагать, что они когда-нибудь схлестнутся. Тар-Эленна знала это – и в душе надеялась, что Мудрость дунадана убережет брата Александра от глупостей, а "профессиональный" опыт Чарли напомнит ему об осторожности. Ведь одно дело –не рассчитать силу в рукопашном бою в порыве гнева (или азарта)... и самому похолодеть, видя, что соперник не подымается для ответного удара, и совсем другое –сознательно держать противника под прицелом, когда подрагивающий от нервного напряжения палец чувствует изгиб курка, и знать, что ты отнимаешь жизнь. Одно неосторожное движение со стороны Чарли –и ему не жить. Это же читалось в глазах брата Александра.
Слишком сильным было напряжение; атмосфера накалялась до предела; нервы натянулись подобно тонкой струне –одно резкое движение или слово, и струна лопнет, прозвучав оружейным аккордом. Одно движение, и палец сорвется, зацепив курок. Тогда уже ничего нельзя будет поправить...
...Но нет, брат Александр опустил оружие и сказал как-то глухо, совсем не по-живому:
-Иди..., уходи, гангстер, пока я не передумал...
И потом им ничего иного не оставалось, как только молча разойтись....
...С сестрой Еленой они встретились, когда уже стемнело (ссора и началась где-то к вечеру). Она заметила, как брат Александр бросил в воду оружие.
–Что это значит, Александр? И вообще, где ты был?
–Так, побеседовали малость с твоим гангстером, –как-то отстраненно ответил, не глядя на нее, брат Александр (его тон не понравился Елене, не на шутку ее напугав). Заметив это, брат Александр поспешно добавил:
–Да живой, живой он – успокойся ты!.. Чтоб еще из-за него в изгнание! Не стоит он этого!.. Назгул бутлегерский...
И побрел к месту стоянки, даже не оглянувшись. Она не последовала за ним. Разговаривать им в этот вечер было больше не о чем, а лечь спать в молчании, не пожелав доброй ночи, она не могла. А потому она присела на бережке, задумавшись. Ее мысли блуждали вокруг происшедшего.
Итак, они все же сцепились. Из-за чего? Неважно. И первым не выдержал, разумеется, Александр. Чарли не из числа тех, кто склонен махать кулаками по поводу и без. У них все делалось иначе. Чарли не стал бы убивать из-за одной лишь вскипевшей в нем ненависти, вызванной ревностью, –а только "для дела". Впрочем, и Чарли выглядел, мягко говоря, не лучшим образом; слыханное ль дело – на безоружного с пистолетом. В том, что это так и было, Тар-Эленна не сомневалась. Зачем иначе Александру отбирать у Чарли пистолет? Он завладел опасным оружием, защищая свою жизнь. А потом? Откуда это спешное заявление: "живой, живой он!"...?! Она даже не успела ничего спросить. Значит, намерение такое было? Ну почему, почему?!
Елена знала, что Александр страшен в гневе. Что случилось с горячим, грубоватым порой, но, в сущности, добрым братом Александром? Он никогда еще не вел себя так... Хотя ситуация знакома до боли. Вот, к примеру, в Норвегии (в конце Х века, во время одной из временных экспедиций) как он на того Харальда зверел, а хоть бы раз об убийстве подумал! А ведь тогда до драки дело дошло. Потом же оба под стол пьяными свалились – друзья до гроба. Неужели и впрямь все дело в этой растреклятой поправке к Конституции? Или земля здешняя на него так действует? Недобрые здесь места, недобрые... Да нет, с Чарли Александр не помирился бы даже после десяти вместе выпитых бутылок... С Харальдом было иначе: он просто не хотел отдавать свою любимую Владычицу предводителю викингов. Главарю же преступного синдиката он ее под дулом "томпсона" не отдаст. Но если б только этим питалась его ненависть к Чарли! В лице одного гангстера дунадан ненавидел саму организованную преступность с ее бесчеловечной холодной расчетливостью и жестокими законами гангстерских кланов Америки. И как два вещества, взаимодействуя, могут привести к взрыву, так может взрыв произойти на эмоциональном уровне от слияния в одном двух чувств. И если этого не случилось сегодня, кто даст гарантию, что это не произойдет завтра? И тогда она как Владычица будет вынуждена изгнать брата Александра. О, это будет более чем ощутимой потерей для Братства, особенно в преддверии Великого Удара. Владычица не сомневалась, что он приближался. Она чувствовала его приближение... А может, враждебные демонические силы на то и рассчитывали, сводя ее с Чарли? Они все учли и рассчитали - и красоту Тар-Эленны, и сицилийскую кровь молодого гангстера, и гневливый характер и ревность Александра. И вот она, как дура, попалась. ИМ нужно было для начала вбить клин недоверия меж ней и Александром, поссорить их. Что ж, в какой-то мере ИМ это удалось... Было похоже, что впервые они с Александром по-настоящему поссорились... Силы Небесные! Как сгустилась над ними тьма, как близко подползла она к ним; как холодны и липки ее незримые объятия! От них веет смертью и безысходностью. Молиться невозможно –слова умирают на губах, в голове пустота. Мысли, обращенные к Небу, теперь теряются в этой эмоциональной пустоте.
Не найдя утешения у Отца Небесного, она в немом отчаянии припала к Матери-Земле. Но та ответила ей молчанием, скованная незримой цепью, многие годы спеленатая в невидимую глазу энергетическую паутину –больная земля, из которой зло десятилетие за десятилетием пьет жизнь, чем она могла помочь русской деве, очутившейся по воле рока в чужом краю? Она была одна-одинешенька перед наступающей Великой Тьмой! Тот, кто некогда помогал ей своей воистину могучей силой, ныне отнял свою руку (или по каким-то причинам не в силах был помочь). Что ей оставалось –только затянуть песню тоскливую. И затянула она:
...Тяжко цветикам лазоревым на земле без солнышка,
Ой, горько мне девице на чужой сторонушке.
Ой, да ты, калинушка!
На чужой сторонушке стены серые высокие,
Под стенами звери лютые.
Ой, да ты, калинушка!
На чужой сторонушке солнышко не пригреет,
Реченька не напоит, дубравушка зеленая не прикроет.
Ой, да ты, калинушка!
Где же вы, мои братцы милые?! Где же сестрицы родные?!
Уж как мне молодешеньке - одной встречать силушку несметную -
Силу Черную!
Ой, да ты, калинушка!
...Неведомо, спал ли в ту ночь брат Александр, только Владычица не сомкнула глаз.
–Заря-Зареница, краса ненаглядная, хоть ты надеяться научи!
...Нет... Сегодня даже прекрасная супруга Солнца не могла подарить ей надежды... Владычица поднялась и неспешно направилась к городу. Надо было что-то делать. Вряд ли Чарли оставит все так (он, поди, затаил обиду. Кто скажет, что в голове сицилийца?). С братом Александром разговаривать бесполезно –во всяком случае, сейчас. Может, попробовать поговорить с Чарли? Этот хоть умеет держать себя в руках и не давать волю нервам. К тому времени, как Елена (пешим ходом за неимением денег на транспорт) добралась до ближайшего телефона, время для звонка было уже подходящее. Она старалась говорить как можно решительно, призвав весь свой опыт правительницы, впрочем, преодолевать сопротивление ей не приходилось.
–Чарли, нам надо поговорить!... Нет, это не телефонный разговор... когда встретимся?...Раньше не можешь?... Ладно. О, нет, только не там! ("Хватит с меня твоих ресторанов!" – чуть было не вырвалось у нее). На улице поговорим - нет у вас в Нью-Йорке спокойных мест что ли?... Хорошо. До вечера...
...До вечера предстояло еще дожить. И снова она неприкаянно слонялась по этому страшному городу, который успела возненавидеть еще в первый деть своего появления здесь... Как все-таки прекрасно, что любое самое долгое ожидание когда-нибудь кончается! Назначенный час приближался. Тар-Эленна поспешила к условному месту встречи, на ходу сотый раз обдумывая, что она скажет Чарли при встрече...
...Ее мысли оборвал человеческий крик, заставивший ее похолодеть. И не только потому, что дважды ТАК не кричат. Голос ей показался знакомым.
"Не может быть!" – Вот слова, которыми даже лучшие из нас пытаются в детской наивности прикрыться от надвигающейся беды...
Свернув за угол, она увидела человека, лежащего на земле без признаков жизни. На теле не было никаких внешних признаков насилия. Но всего ужаснее, что, подойдя к нему, уже невозможно было обознаться: это был Чарли.
* * *
Тар–Эленна склонилась над Чарли. Непосвященный мог бы принять его за мертвого, но Мудрая "видела", что жизнь не покинула это тело, а лишь замерла в нем; и душа еще связана с телом незримой тоненькой ниточкой, грозящей вот–вот оборваться – ведь душу уводили все дальше и дальше во Мрак. Что только давало ему сил сопротивляться?! Видимо недаром они с сестрой Ольгой и детишками его "воспитывали". Это общение не могло не оставить в его душе следа, который теперь был помехой для похитивших его душу демонов. Силы Мрака, поди, не ожидали сопротивления, но их просчет позволял "выиграть время". Время утекало, как песок меж пальцев – каждое мгновение было на вес золота. Силы Чарли были на исходе – слишком неравно велась эта борьба. Что же делать? Опыт Арагорна тут не годился; невозможно позвать человека, не имеющего имени (нынешнее самовольно взятое имя Чарли значило не боле чем кличка "Лаки", а о силе использования клички и говорить смешно). Оставался единственный выход – самой шагнуть следом за Грань... Но как? Любой шаман справился бы с этим, но Владычица этим искусством не владеет...
...Она торопливо распоясалась – это прежде всего. Но ведь должен быть способ, ДОЛЖЕН! – она знала это. Всегда, во все времена люди знали. И те женщины, что в незапамятные времена бросались на погребальные костры и голосили... Ну конечно! Ведь не сразу, далеко не сразу погребальное женское голошение стало просто данью древней традиции. Когда–то у него был иной, магический смысл. А она, сопричастная Нездешней Мудрости и Силе Слова, может сделать соприкосновение с потусторонним миром более глубоким, чтобы получить возможность войти. А там... Только не бояться! Творец на ее стороне – чего же боле?!
Вперед!
– Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! – Тар–Эленна привычно перекрестилась, а затем заголосила, припадая к телу. И нельзя сказать от кого в ней на тот момент было больше: от нуменорской девы, от христианки, вступающей в бой с дьяволом, или язычницы–славянки...
Хорошо еще, что в то время данная часть сквера оказалась необыкновенно пустынной для крупного американского города, и ее никто не видел. Американцы, далекие от старорусских обычаев, не "врубились" бы в смысл происходящего, и пришлось бы ей объясняться с представителями правопорядка (а драгоценное время было бы безвозвратно упущено).
А как объяснить несведущим, что происходило там, за Гранью?...
Теперь Елена знала: в предании о Волхе и Леле совершенно правильно насчет "3 пары железных башмаков истоптала, 3 посоха чугунных обломала, 3 каменных хлеба изглодала". Не в смысле времени и расстояния – ни того, ни другого ТАМ нет; здесь другое... Было трудно из–за отсутствия имени у Чарли. Владычица стала тогда вызывать в памяти его образ. Вспоминала все, что успела о нем узнать.
– Отзовись! Отзовись! Помнишь ли, как на Земле жил?! Помнишь ли мать свою, отца своего?! Помнишь ли родину свою – Сицилию?! Америку?! Помнишь, как меня встретил?! Я ведь нравилась тебе... Помнишь ли Ольгу, деток?! Тебе ведь было хорошо с ними! Вспомни, как сражался за нас, как жизнью рисковал! Вспомни, как тогда, в гостинице, от самого Саурона меня защитить думал! Вспомни меня! Вспомни во имя Света!
И призывы эти не оказались тщетны – он почувствовал ее, откликнулся на призыв. Да, он вспомнил ее, вспомнил имя...
– "Елена!"... Это было похоже на зов о помощи. Так связь была установлена. Но просто так из–за Грани, из Мира Мрака, не выпустят ни его, ни ее. ЗЛО крепко держит в когтях свою жертву и не сдается без боя. Ей, призывая, приходилось быть постоянно начеку, постоянно держать оборону. Хорошо, что она была крещеной – крест служил ей щитом; некрещеному такого напора не выдержать бы...
– "О! Кто это к нам пожаловал – сама Нуменорская Владычица! Что ж, Хозяин будет рад вам обоим", – голос, холодный, ироничный, истекающий ядом.
– Послушай ты, демон! Некогда мне тут разговоры разговаривать ни с тобой, ни с тем, КОМУ ты служишь! Я пришла требовать то, что ВАМ не принадлежит! – сама дрожит, голос готов сорваться. Ей страшно, еще бы, но бояться НЕЛЬЗЯ. Демоны чувствуют волну страха.
– "Вот как?" – ледяная усмешка. Она не видит ее – скорее чувствует.
– "И что же ты имеешь в виду? Уж не этого ли молодца?" – демон открыто издевается.
– "Только бы выдержать, не сломаться", – Эленна чувствует, демон норовит вызвать в ней либо страх, либо вспышку гнева, чтобы обернуть борьбу против нее.
– Именно его. Ты сам это знаешь! – говорит уверенно тоном победителя.
– "Ну, тогда извини, Эленна, придется тебе вертаться ни с чем. Он НАШ – тебе это было известно с самого вашего знакомства".
– ВЫ не имели права забирать его из мира живых; годы, отпущенные ему еще не кончились. Его тело еще полно жизни.
– "Послушай, Эленна, – наставительно–высокомерным тоном, – нашими людьми МЫ вольны распоряжаться как нам того захочется, а этот служит нам уже давно. Если хочешь, я могу перечислить, что он для нас сделал, в том числе за сегодня..."
– А ты меня "криминальной хроникой" не сбивай! Знаю я ваши ухищрения! Я вот тебе лучше сама расскажу, как он со мной да сестрой Ольгой о детках чужих заботился. Как любил их да жизнью ради них рисковал! А еще могу напомнить, как он за тобой, проклятым, чуть было не погнался!
Кривая улыбка на тонких бескоровных губах демона. Неуверенность.
– "Допустим. Только мой "списочек" подлиннее будет."
– А я не собираюсь тебя слушать! Вы забрали его против Воли Божией, а теперь ВАМ придется подчиниться. Именем Господа нашего Иисуса Христа, Пречистой Матери Его и всех святых – отдай то, что не твое! Urendi Maleldil!!!
И демону пришлось отступить. Даже там, где, казалось бы, они были полноправными хозяевами... Снова призывая на помощь Спасителя (на Истинной Речи, что в Начале Времен сотворена была из Живого Серебра Виритрильбии) Владычица, не теряя связи с Чарли, вернулась в свое тело...
...Открыв глаза, она увидела, что лежит на тротуаре рядом с распростертым телом Чарли; руки ее у него на груди. Правый рукав, соскользнув к локтю, открыл циферблат часов на запястье. Оказывается, все ее хождение за Грань заняло не более четверти часа. Ей казалось – прошла вечность. Чарли дышал и, кажется, ровно. Владычица прислушалась к его дыханию, затем привычным жестом перекрестила его. Он открыл глаза. Завязывая пояс, она напряженно всматривалась ему в лицо – он ли это? А вдруг демон вздумал ее провести? От НИХ можно ожидать всего, чего угодно... Нет, Слава Богу! Через глаза на нее смотрела испуганная человеческая душа, пережившая большое потрясение и еще не совсем пришедшая в себя, не до конца поверившая в свое избавление.
–Все хорошо, Чарли, все хорошо. Ты вернулся...
Эленна сама не до конца еще поверила, что ей удалось отбить душу Чарли у демонов. Чарли прибывал в каком–то странном оцепенении.
– Подымайся, слышишь? Подымайся... Домой пойдем..
Ей не без труда удалось поставить его на ноги. Он бы не устоял, если б она его не поддержала. Ничего! И не такую тяжесть выносили плечи нуменорской Владычицы! Тем более, что теперь все пойдет несколько проще. Она не обольщалась, что силы Мрака на этом успокоятся, но теперь не будет нужды ничего таить от брата Александра. Она сегодня же все ему расскажет – и забудется та пресловутая ссора, словно бы ее не было... Так думала Тар–Эленна, уводя Чарли за пределы города, к месту стоянки. А еще думала она, что если вернется живой в Россию (в конец ХХ века), в "Гнесинку", то 7 раз поклонится до земли Галине Афанасьевне... Ну, если честно, то будет у нее и помимо благодарности повод для поклонов. Экспедицию-то она, считай, собственноручно сорвала! Если даже теперь все обойдется благополучно и быстро (на что надежды мало), отправиться туда, куда планировалась данная экспедиция в ее лице будет физически невозможно, хотя они с Александром с самого начала догадались каждую консервную банку, рассчитанную на 1 день и на одного человека вдвоем растягивать на двое, а то и трое суток... Интересно, насколько запасов хватит сейчас? Даже если ввести график жесткой экономии... Впрочем, об этом она в данный момент не думала – слишком устала. Борьба с демоном забрала много сил. Ее словно подвыкачали изнутри. Думать вообще не хотелось. Хотелось спать... Галина Афанасьевна! Не сердитесь на вашу ученицу, что не выполнила задания! Все–таки даром времени не теряла: успела попутно кое–что узнать о джазе. А уж экзамен по народному творчеству сегодня, пожалуй, выдержала даже на "5+"...
* * *
...Обычно за расчетами и чертежами (а вернее с инструментами в руках) Александр забывал обо всем на свете. Но в тот день работа не клеилась. Все буквально валилось из рук; голова думала о чем угодно, только не о деле. Он 10 раз исправлял ошибки, над которыми ухохотался бы, пожалуй, даже Митрофанушка... Нет, так дальше работать нельзя! Прогуляться что ли?... С чего это он волнуется? В конце–то концов, если этот ходячий криминал ей нравится, это ее личное дело. Он же итак сделал все, что мог, чтобы ее уберечь. Сестре Марии Тар–Сильмариэнь не в чем было бы его упрекнуть... Но где она все–таки? На стоянке в прошлый раз не ночевала. Теперь опять дело к ночи, а ее нет!
Как всегда бывает в таких случаях, перед мысленным оком брата Александра пронеслись картины одна страшнее другой... Что делать? Бежать в город, полицию? Но что он скажет? Да и что местная полиция сделает против самого Чарли Лаки Лючано? Нет, если б он знал, что вот так обернется, сам бы тогда разбил те злосчастные бутылки еще дома...
...Александр завидел их издалека, и его буквально затрясло от ярости: показалось, что Елена и Чарли шли обнявшись. Когда подошли ближе – понял и не стал задавать вопросов. Вдвоем с Еленой они довели, а точнее – дотащили Чарли до Александровой лежанки. Елена сказала только, обращаясь к Александру:
– Ляжешь в машине.
Эта лежанка, отгороженная занавеской, была единственной "поправкой на жилое помещение", отличавшей походную стоянку двух дунаданов от ее "старшего брата" – Дома Братства в окрестностях Костромы. Обычно там спал Александр. Тар–Эленна, которая спала не более 4–х часов, довольствовалась покрывалом, брошенным на земляной пол. Если было холодно, закрывалась другим. Когда же принимали кого–то несколько дней (это не было редкостью, так как вечно не обходилось без приключений), лежанку уступали гостю. Александр первое время спорил, но потом сдался – спорить с Тар–Эленной занятие было бесполезное и неблагодарное....
...Александр откинул слегка занавесь.
–Елена!
–Тише ты! Он заснул.
Она оттащила Александра подальше от лежанки, но все равно говорили шепотом, чтобы не потревожить спящего.
–Ну, что ты хотел?
–Ничего. Я покрывало принес...
–Не нужно. Мне сегодня спать не придется... – "Ну, разумеется, он пришел не за этим.."
–Может, ты все же расскажешь, что случилось? – в тоне брата Александра еле сдерживаемое нетерпение.
–Он побывал в Аду.
–Где-е?!
–В Аду! Его хотели забрать против Воли Божией.
–И ты использовала способ Арагорна?
–Нет...
–Не хочешь ли ты сказать... – смутное пугающее подозрение.
–Да, я была там, – спокойно ответила Тар–Эленна. Держится, что надо, даже голос не дрогнул после такого.
–Елена! Да это же почище Троп Мертвых... Ты, почитай, Арагорна "за пояс заткнула"!
–Во-первых, король Элессар не был христианином, а во-вторых, он бы куда раньше меня разгадал ИХ проклятый план!...
А план ИХ довольно-таки прост. Использовав Перекресток Времен, нанести главный удар тогда, когда еще не было Братства, тем самым предотвратив вероятность его появления. ОНИ просто не могли предположить, что у нас возникнут неполадки в машине времени... Зато было ясно, что по своей воле Тар-Эленна там, где они сейчас находились, не окажется...
После демоны надумали исправить свое положение, понадеявшись, что Чарли удастся соблазнить Владычицу. Однако, похоже, общество дунаданов и детей подействовало на душу Чарли иначе, чем рассчитывали в Аду. Тогда они решили похитить душу Чарли, благо он был абсолютно беззащитен, чтобы после в его оставшееся в миру тело вселился один из демонов, изгнать которого можно было бы в данном случае лишь уничтожив само тело. Такой вариант трудно было бы найти в иной раз: у прочих из компании Лючано было хотя бы имя... Целью операции было – убрать случайно оказавшихся в Америке прошлого того альт–мира дунаданов, грозивших сорвать Главный Удар Воинства Мрака. Весь ужас операции заключался в том, что демон, прикинувшись Чарли, обратил бы добро во зло. Не лишним будет вспомнить историю, вошедшую в разряд мифов, о добром Дажьбоге Перуновиче, что нашел в одной из пещер висящего на цепях над кипящим котлом Кащея –Чернобога. Тот попросил его дать водицы испить. Дажьбог по доброте своей, пожалев Кащея, исполнил его просьбу. Набрав силу, Кащей обрывает цепи... Думаю, не стоит уточнять, что за этим последовало. Так и в данном лучае. демоны не страшились того, что Чарли прикипел к дунаданам. Они рассчитывали на то, что, привязавшись к Чарли, дунаданы будут бессильны затем помешать тому, кто будет прятаться под его ликом. Если на счет сурового брата Александра и были у НИХ какие-то сомнения, то в отношении добросердечной и чуткой Тар-Эленны все было рассчитано как надо: учтены ее светлые качества, которые затем должны были бы послужить злому делу. Но вот меж Чарли и Александром произошла стычка. Александр расписался в своем бессилии – не смог нажать курок, и демоны поспешили реализовать свой план, забыв одну существенную деталь – принадлежность Тар–Эленны к Семье Христа и Мудрость и Силу ее Нездешнюю. А еще они недооценили изменений, происшедших с Чарли за то время общения с дунаданами....
Все это Владычица вкратце изложила Александру. Упомянула и о встречах с одним из НИХ. Александр был поражен.
–Как! И ты до сих пор молчала?! Я ведь думал... я был уверен, что ты... – он осекся. Даже без слов все было ясно. Владычица поняла, что не из тех ее вернейший воин, что изгнания побоится, догадалась, почему Александр пощадил тогда Чарли...
–Почему ты мне раньше не сказала?
–Чтоб ты ему голову открутил?
–Да уж, конечно: это только ты способна увидеть в надежде Темных Сил их жертву... Но что ты теперь думаешь делать?
–Лечить его.
–Каким образом?
–Пока не знаю… Думаю, он отогреется у нас...если конечно, ты не станешь обращаться с ним как с приговоренным.
–Да не бойся, не пристукну я его. Но когда он подымется на ноги, мы, надеюсь, уберемся отсюда?
–Да, наверное... Глаза бы мои не глядели на эту Америку. Но сейчас его оставлять нельзя...в таком состоянии. Ты уж пригляди, чтобы ножей и чего подобного ему в руки не попало. Неровен час...
–Хорошо, Владычица, – Александру не нужно было объяснений. Владычицей он официально именовал ее "на делах".
–Во Имя Света!
–Во Имя Света!
Это значило, что дунаданы приняли дело. Александр ушел в машину спать. Тар–Эленна вернулась к лежанке и поняла, что уходить ей не следовало: несчастный стонал и метался во сне. Крестное знамение, сотворенное рукою Нуменорской Владычицы, оборвало тяжелый сон. Но ужас продолжал терзать Чарли. Его била мелкая дрожь. Он вдруг судорожно вцепился в руку Елены, а в глазах, полных ужаса и страдания, промелькнуло нечто вроде: "Не оставляй меня одного! Не отдавай снова ИМ!"
Елена обняла его.
–Успокойся, успокойся... Это только воспоминания, Чарли. Все прошло и боле не повторится. Все кончено. Здесь с тобой люди, а ОНИ сюда не придут, не смогут. Они этого, – она указала на распятие на стене, – ОНИ как огня боятся. Поверь мне, Чарли, сейчас нет крепости надежнее этих стен и защиты сильнее обетованной нам Господом нашим. Да и Александр свое прозвище Неукротимый не зря носит...
Ей удалось успокоить его и навести сон. Спал вроде бы спокойно, но даже во сне не выпускал ее руки. А она боялась оставить его. Елена понимала, что ужас и кошмары это не просто синдром памяти – демоны не оставят надежды заполучить его вновь...
...Только на рассвете она решилась отойти, чтобы приготовить завтрак...
* * *
Терпение брата Александра заслуживает восхищения: столько времени на этой энергетически загрязненной американской земле без всяких объяснений и попыток скрутить Елену и увезти по месту назначения. Может это объясняется тем, что дунаданы, в отличие от некоторых, свою власть уважают. Но, – Слава Создателю! – на этот раз мир меж ними был восстановлен. Александр боле никого не собирался убивать, а Чарли – ему было не до убийств. Досталось ему достаточно... Но согласитесь, друзья мои, Александра тоже можно понять!
Эленна Линдариэнь
Итак, утром двое дунаданов сидели за завтраком, который в тоже время (ради экономии продуктов) был для них и обедом. Александр спросил:
–Ну что, как он?
–Да ничего вроде. Приходит в себя. Ночь проспал спокойно...
–И что же, до сих пор спит?
–Да.
–Долго что–то. Может пойти, разбудить его?
–Не надо. Пусть спит. Сон исцеляет...
...Чарли появился из–за занавеси. Одет. Будто никакой небрежности. Лицо неподвижное, взгляд отсутствующий.
–Доброе утро, Чарли...
Он посмотрел в ее сторону, но не ответил. Подошел, сел рядом с ними. Александр некоторое время изучал его взглядом. Елена тихонько дернула Александра за рукав, – дескать, держись, как ни в чем не бывало… Легко сказать! Завтрак продолжался в тягостном молчании...
...Нет необходимости описывать все последующие дни. Насчет Александра Елена беспокоилась зря; он как–никак человек понимающий, к тому же христианин и Нуменорский брат. Хотя на время жалость к незадачливому гангстеру притупила в нем ненависть, вызванную ревностью к Тар-Эленне. Возможно, как-то повлияло и то, что в эти дни душевные муки и память о пережитом стерли с лица Чарли маску гангстерского самодовольства, так бесившую Александра... Худшие опасения Тар–Эленны, слава Богу, так же не оправдались – Чарли не пытался свести счеты с жизнью. Но словно туман окутал душу Чарли. Он все время молчал с отсутствующим видом сомнамбулы, либо сидел на одном месте, либо бесцельно блуждал возле стоянки. Вернуться в город даже не пытался.
Единственной "ниточкой" с внешним миром была для него в эти дни Елена. Только на нее он как–то реагировал. Как–то ей удавалось пробиться сквозь энергетическую пелену страданий и боли, отделяющую Чарли от внешнего мира. Когда она касалась его, заговаривала с ним, его взгляд "оживал". Иногда ей казалось – еще немного и она разорвет сковывающую душу Чарли незримую страшную цепь. Но такие "просветления" были подобны солнечному лучу в серые короткие зимние дни. И Чарли снова "уходил" от нее. (Кстати, все эти дни она говорила с Чарли по-русски, надеясь, что язык "чистых земель" поможет ей разорвать роковую цепь. Ей казалось – Чарли понимал ее). Она уже просто не знала, что ей делать. "Молчание Матери – Земли" здесь осложняло все дело. Будь они в России, на "Живой Земле", – все было бы намного проще. А еще лучше – в Сицилии... Правда, там тоже нынче не спокойно – стонет сицилийская земля под грузом демонических сил. Но там родина Чарли, могилы предков...
Спал Чарли по–прежнему тревожно; пережитый ужас возвращался во сне. Обычно Тар-Эленне удавалось успокоить его. Пока не наступил "перелом"...
Она в ту ночь опять не ложилась. Александр тоже засиделся за чертежами – бывало с ним такое, когда возникающие невесть откуда в голове идеи не дают покоя, требуя своего ежечасного воплощения хотя бы на бумаге. Сестра Елена сидела подле лежанки Чарли. Он был как будто спокоен. Силы Небесные! Неужели ее молитвы услышаны, и болезнь отступила?!... Но нет, вот его лицо болезненно исказилось, он снова начал метаться во сне. Она разбудила его, но кошмар продолжался ...
Чарли метался, что–то выкрикивая на неизвестном Елене языке. Он явно бредил. Его широко открытые глаза лихорадочно блестели, в глубине зрачков застыл страх. Он, казалось, не замечал старавшейся успокоить его Елены, не слышал ее слов.
Все, думается, знают, как продолжительная мучительная телесная болезнь может отразиться на душе, разрушая ее энергетический иммунитет. Почти тоже самое бывает, когда поражена душа. Страдания души отражаются на телесной оболочке. На этот раз целительные руки Владычицы оказались бессильны. Оставалось одно единственное, веками испытанное средство. Елена откинула занавесь:
–Брат, принеси флягу!
–Ты думаешь...
–Да! Быстрее!...
...Эту флягу Тар–Эленна всегда возила с собой. Содержимым ее была "богоявленская вода", по–особому освященная в навечерие Крещения Господня и слывущая в народе очень сильнодействующим средством против хворей как телесных, так и душевных. Ею в старину отпаивали бесноватых. Теперь вся надежда была на нее....
...Результат от применения "богоявленской воды" оказался непредсказуем для дунаданов. Едва Чарли дали этой воды, он вдруг дико закричал, резко вскочил и бросился бежать, прежде чем Елена и растерявшийся не меньше ее брат Александр успели что-либо предпринять. И силы откуда-то взялись; ведь совсем недавно он кое-как держался на ногах, как–то неуверенно, словно под ногами его была не твердая земля, а зыбкое болото.
–Аллергическая реакция, – заметил брат Александр.
–Придержи свой юмор! – бросила Елена. Ей сейчас было не до шуток. Не сговариваясь, оба бросились вслед за Чарли....
...Разумеется, далеко он не ушел. В нескольких метрах от стоянки рухнул, словно подкошенный, и затих. Обратно Александру пришлось нести его на руках. Елена пыталась понять причину происшедшего. Неужели противостояние двух противоборствующих сил Света и Тьмы достигли предела, а потому исчезли все полутона, и воздействие "Богоявленской водой" оказалось сродни второму Крещению? Если так, то тогда действительно это было довольно–таки сильное потрясение... Сдается даже, чрезмерно сильное. Может статься, что отойдёт сейчас его душа, спасённая. Тар-Эленну, однако, такой вариант не устраивал. Ужасно! Несправедливо! Всего–то неполных 33 года на свете пожил и из них по-людски, считай, единицы (ранние младенческие и детские годы) и вот должен умереть! Господи, не забирай его – дай прежде ему счастья земное изведать!...
...Тар–Эленна не ведала, доходят ли слова ее до души Чарли, но продолжала что-то говорить, ласково гладя его по голове.
Нет! Нет! Только не отпускать его, не дать ему уйти, удержать по эту сторону Границы земной и Неведомого. Любой ценой! И дело даже не в том, что нет большего бесчестия для дунадана, когда взятый им под опеку человек умирает на его руках, просто душой Елена прикипела к Чарли, возможно даже не думая, что так может случиться. Она взялась приглядывать за ним только потому, что у Сил Мрака были на Чарли свои планы. И первый пункт этого коварного плана удался. Да и чего другого можно ожидать от этой девы? Женское сердце – не камень. Такая уж она, сестра Елена Тар–Эленна, Хранительница Высших Тайн Квэнди и Атани, Предводительница Братства Дунаданов Возрожденного Нуменора. Таким является ее полный титул....
Весь следующий день Чарли пролежал в каком-то полузабытье. И все это время Елена находилась возле него. Только к вечеру решилась отлучиться – записать некоторые пришедшие в голову музыкальные идеи.
Вскоре она с головой утонула в работе. Да, профессионал всегда чуточку бывает одержимым – вокруг тебе хоть Конец Света, а она будет работать, как ни в чем не бывало. Наконец-то она расслышала этот контрапункт, наконец–то родился подходящий вариант сольной каденции перед репризой... Она спешила записать услышанное, пока оно не ушло, не замечая ничего вокруг себя. Не слышала ничего, окромя музыки в своей голове, не видела ничего, кроме листа партитуры....
Когда она, наконец, кончила писать и подняла голову, то увидела нечто, что не ожидала увидеть – перед ней стоял Чарли. За работой она не услышала, как он встал, и не заметила, как подошел.
–Что случилось, Чарли?
Он сел рядом. При свете свечи она хорошо видела его лицо и могла поклясться, что в нем что-то переменилось. Елена боялась вспугнуть эту, радующую ее, перемену.
–Тебе лучше?
Он вдруг порывисто обнял ее, приникая лицом к груди. Елена увидела, как вздрагивают его плечи. Чарли плакал. Плакал – как некогда Турин Турамбар, возвращаясь в мир людей из плена хватившего его езумия. Тар–Эленна знала – это часть исцеления и мешать никак нельзя. Она ничего не говорила, лишь обняла Чарли, поглаживая его по спине и вздрагивающим плечам. Другая дева, может быть, испугалась, только не Владычица; чай не впервой с чужого лица слезы утирать...
Ни он, ни она не ведали, сколько прошло времени. Наконец Чарли отстранился и быстро поднялся на ноги. Самосознание вернулось к нему, и он устыдился своей слабости (ибо считал это слабостью).
Некоторое время они молчали. Наконец Елена нарушила неловкое молчание:
– Ты что-то хотел сказать, Чарли?
– Да... у тебя, кажется, были из-за меня проблемы?
– Мне не впервой решать чужие проблемы...
И снова молчание. О том, что их теперь связывало, удобней молчать, чем говорить. Но так уж устроена натура человека, что без слов люди испытывают дискомфорт. Слишком уж страшна близость, порождаемая молчанием; смертные не могут долго выдерживать её. На этот раз первым заговорил Чарли:
– Но... почему это случилось со мной?
Елена грустно усмехнулась. Воистину, безмерно порой людское легкомыслие! Порой человек, выкуривающий в день по пачке сигарет, удивляется, получая в конечном итоге страшный диагноз – рак легких. Или, к примеру, преподаватель вместо того, чтобы давать студентам слушать музыку, долдонит то, что они способны и сами прочитать в учебниках, а затем негодует, когда студент не может отличить Римского-Корсакова от Бородина. Правители этой страны в свое время думали посильнее ударить и в одночасье искоренить порок человечества, вгрызавшийся в людское общество веками, и когда одна грубость породила другую, удивляются – почему бутлегерство, откуда гангстеры? И вот, один из гангстеров, верой-правдой прослуживший полтора десятка лет страшным силам Зла, задается теперь вопросом: "Почему я?", когда эти Силы предъявили на него права! Ну а имя потерять – умудриться надо! Одно слово – дитя неразумное!...
– Ольга права: драть тебя надо нещадно...
Чарли не мог понять смысла сказанного. Он с недоумением уставился на Елену. Она вдруг положила руки ему на плечи, глядя прямо ему в глаза:
– Чарли, я тоже познала безумие... Правда, у меня было иначе. Тебе досталось больше, но понять я тебя могу. В случае чего ты знаешь, куда тебе идти...
...Она долго смотрела ему вслед. И когда он скрылся из виду, продолжала стоять и смотреть... Ушел, не дождавшись рассвета. Торопился. Оно и понятно – торопится в город, к привычным делам, привычному образу жизни. Спешит забыть то, что нежданно-негаданно ворвалось в его жизнь, не поддаваясь логическому объяснению. Забыться... Да только не забыть тебе никогда этой скорби! Она не уйдет, нет. Она может либо обратиться с годами в мудрость, либо ляжет на душу тяжким грузом. А если не хватит сил нести этот груз, что тогда с ним будет? Лишится рассудка – на этот раз окончательно? Или попытается оборвать страдания одним ударом? Попробует заглушить скорбную тяжесть вином, или – того хуже – наркотиками?...Все же зря он рассвета не дождался. Небезопасно сейчас по ночам ходить. Осветите ему дороженьку, часты звездочки!
Звезды!
"...О, Эльберет Гилтониэль, надежды свет далекий!"
Бесчисленные миры, где не властно Зло...Хорошо еще, что Соединенные Штаты в Северном полушарии; она, наверное, бы сошла с ума, не видя знакомых созвездий. Вот, похожее на Валакирку, вот – на Мэнэльвагор. Здесь его называют – Орион, он же – Ярило. Вот он поражает Сурову Ламью – страшную змею, порождение Нави. Стало быть, страшные времена настали, коли не один Перун-воин за оружие взялся, но и Ярило-пахарь. У него имя то от слова "яр" – "поле". Не воин он изначально. Да может ли одно существовать без другого? Удержит ли меч рука, не знакомая с плугом? Будет ли крепок в сражении тот, кому нечего защищать?... В битве воплощается мужская сила, предназначенная Творцом для другого, совсем другого. Потому от одного корня, что и имя Ярило, слова – "ярый", "ярость", "ярл", "орало". А еще – Арий, иначе – Орей, сын Дажьбога, отец Кия, Щека и Хорива, легендарный прародитель славян. Вон и его созвездие...
"...И вот смотрите на Отца нашего Орея, по облакам ходящего" – так сказано в "Велесовой Книге". А еще: "Любите Завет Отца Орея! Он для вас – свет зеленый и жизнь!" А он прост, Завет Праотцев: "И так всякий день, сотворивши молитву и удовлетворивши тело едой, идем в поля наши трудиться... А когда приходим домой, потрудившись, там огонь зажигаем и идем ужинать. Говорим, что есть любовь божеская к нам и затем мы отходим ко сну, ибо день прошел..."
Вот она, мудрость, что неведома Чарли и иже с ним! А все равно, ведь тянутся к ней. Говорят, у Бенджамина Сигела дочки не знают, что отец их – убийца профессиональный! Да если б только Сигел! Среди гангстеров это привычное дело; многие от семьи скрывают свое ремесло. Видать, и впрямь "кривое" прямым не сделаешь. Стало быть, домой "греться" приходят... А у Чарли вот нет семьи. Куда он "отогреваться" пойдет, коли по Пути Прави стоскуется? Особенно теперь... Только б не заплутал по дороге, если снова захочет прийти сюда... На то и Возрожденный Нуменор, на то и было созвано Братство. Пусть приходит, лишь бы не тянулся к бутылке и подальше держался от наркотиков....
...И словно ветер прошелестел над травами:
– Осветите ему дороженьку, часты звездочки!
Узнав о том, что произошло ночью, Александр облегченно вздохнул: "Ну вот, кажется, кончено дело..."
– Наконец-то мы уедем из этой треклятой Америки, – продолжил он вслух.
– Знаешь, братец, не хочется мне сейчас отсюда уезжать. Чувствую – не время еще покидать эту сирую землю...
– Сопромат твою технологию! Тебе что, понравилось здесь, да?!
– Этого я не говорила... Ты лучше скажи, приемник починил?
– Да. Работает как миленький, – сквозь зубы процедил Александр, раздосадованный, что сестра Елена не намерена как будто отправиться по месту ранее запланированной экспедиции. Что ей еще здесь надо? Что держит ее? – И не нужно на меня так смотреть. Хочешь, послушаем, что в этой твоей Америке творится?
–Во всяком случае "сухой закон" еще не отменили, – заметила Елена.
–Да чего там, – махнул рукой брат Александр. – Денег все равно не осталось...
Радио они все же послушали. Все последнее время они не отлучались со стоянки, разве что за водой. И вот из новостей узнали, что в Нью–Йорке началась странная эпидемия; страшная непонятная болезнь косила людей, доводя до беспамятства, лишая сна и сил к сопротивлению. Уже были первые жертвы с летальным исходом. Не в силах сносить муки, кое-кто кончал самоубийством. Медики лишь разводили руками – симптомы болезни были им незнакомы.
По описанию болезнь была похожа на "дыхание мрака". Дунаданы переглянулись.
–Ну, что скажешь, брат?
–Скажу, что одно из двух: либо они после неудачи с Чарли поменяли тактику, либо ищут нового кандидата, да только вот найти, видать, не могут, – люди не выдерживают и умирают.
–Чуяло мое сердце, что не время нам покидать эту страну... Во Имя Света!
–Во Имя Света! – откликнулся Александр...
«Пошли, поговорим!» – так обычно говорят мужчины... и все знают, чем это кончается. И любой, кто знал брата Александра, мог заранее догадаться, что разговор плавно перейдёт в потасовку.
У брата Александра сила немалая, и биться он умеет (говорят, врукопашную его и Сигурд Сигмундарсон не одолел). С ним и для потехи силой мериться небезопасно, а уж когда не в шутку разозлиться Неукротимый... В общем, не так уж удивительно, что в конце концов Чарли схватился за оружие (сказалась "профессиональная" закалка). читать дальше
Брат Александр, однако, оказался проворнее (или предвидел возможный поступок соперника). Он успел перехватить руку Чарли и выбить опасную игрушку, а затем отшвырнул самого Чарли... "власть переменилась...". И Чарли понял это. О, Чарли это прекрасно понял; ему ли было не знать, что пистолет заряжен. Вот тут-то и начался кошмар! Брат Александр, быстро подняв с земли оружие, направил дуло на Чарли и держал его под прицелом. Чарли даже не пытался ничего предпринять, хотя мог бы попробовать спастись, как некогда Шамиль... ему просто не пришло в голову, что в этом мире для кого-то еще существует запрет на выстрел в спину. В понимании Чарли, ему оставалось только одно – достойно встретить смерть.
А брат Александр... все было гораздо ужаснее, чем могла бы представить себе Тар-Эленна. Она-то могла предполагать, что они когда-нибудь схлестнутся. Тар-Эленна знала это – и в душе надеялась, что Мудрость дунадана убережет брата Александра от глупостей, а "профессиональный" опыт Чарли напомнит ему об осторожности. Ведь одно дело –не рассчитать силу в рукопашном бою в порыве гнева (или азарта)... и самому похолодеть, видя, что соперник не подымается для ответного удара, и совсем другое –сознательно держать противника под прицелом, когда подрагивающий от нервного напряжения палец чувствует изгиб курка, и знать, что ты отнимаешь жизнь. Одно неосторожное движение со стороны Чарли –и ему не жить. Это же читалось в глазах брата Александра.
Слишком сильным было напряжение; атмосфера накалялась до предела; нервы натянулись подобно тонкой струне –одно резкое движение или слово, и струна лопнет, прозвучав оружейным аккордом. Одно движение, и палец сорвется, зацепив курок. Тогда уже ничего нельзя будет поправить...
...Но нет, брат Александр опустил оружие и сказал как-то глухо, совсем не по-живому:
-Иди..., уходи, гангстер, пока я не передумал...
И потом им ничего иного не оставалось, как только молча разойтись....
...С сестрой Еленой они встретились, когда уже стемнело (ссора и началась где-то к вечеру). Она заметила, как брат Александр бросил в воду оружие.
–Что это значит, Александр? И вообще, где ты был?
–Так, побеседовали малость с твоим гангстером, –как-то отстраненно ответил, не глядя на нее, брат Александр (его тон не понравился Елене, не на шутку ее напугав). Заметив это, брат Александр поспешно добавил:
–Да живой, живой он – успокойся ты!.. Чтоб еще из-за него в изгнание! Не стоит он этого!.. Назгул бутлегерский...
И побрел к месту стоянки, даже не оглянувшись. Она не последовала за ним. Разговаривать им в этот вечер было больше не о чем, а лечь спать в молчании, не пожелав доброй ночи, она не могла. А потому она присела на бережке, задумавшись. Ее мысли блуждали вокруг происшедшего.
Итак, они все же сцепились. Из-за чего? Неважно. И первым не выдержал, разумеется, Александр. Чарли не из числа тех, кто склонен махать кулаками по поводу и без. У них все делалось иначе. Чарли не стал бы убивать из-за одной лишь вскипевшей в нем ненависти, вызванной ревностью, –а только "для дела". Впрочем, и Чарли выглядел, мягко говоря, не лучшим образом; слыханное ль дело – на безоружного с пистолетом. В том, что это так и было, Тар-Эленна не сомневалась. Зачем иначе Александру отбирать у Чарли пистолет? Он завладел опасным оружием, защищая свою жизнь. А потом? Откуда это спешное заявление: "живой, живой он!"...?! Она даже не успела ничего спросить. Значит, намерение такое было? Ну почему, почему?!
Елена знала, что Александр страшен в гневе. Что случилось с горячим, грубоватым порой, но, в сущности, добрым братом Александром? Он никогда еще не вел себя так... Хотя ситуация знакома до боли. Вот, к примеру, в Норвегии (в конце Х века, во время одной из временных экспедиций) как он на того Харальда зверел, а хоть бы раз об убийстве подумал! А ведь тогда до драки дело дошло. Потом же оба под стол пьяными свалились – друзья до гроба. Неужели и впрямь все дело в этой растреклятой поправке к Конституции? Или земля здешняя на него так действует? Недобрые здесь места, недобрые... Да нет, с Чарли Александр не помирился бы даже после десяти вместе выпитых бутылок... С Харальдом было иначе: он просто не хотел отдавать свою любимую Владычицу предводителю викингов. Главарю же преступного синдиката он ее под дулом "томпсона" не отдаст. Но если б только этим питалась его ненависть к Чарли! В лице одного гангстера дунадан ненавидел саму организованную преступность с ее бесчеловечной холодной расчетливостью и жестокими законами гангстерских кланов Америки. И как два вещества, взаимодействуя, могут привести к взрыву, так может взрыв произойти на эмоциональном уровне от слияния в одном двух чувств. И если этого не случилось сегодня, кто даст гарантию, что это не произойдет завтра? И тогда она как Владычица будет вынуждена изгнать брата Александра. О, это будет более чем ощутимой потерей для Братства, особенно в преддверии Великого Удара. Владычица не сомневалась, что он приближался. Она чувствовала его приближение... А может, враждебные демонические силы на то и рассчитывали, сводя ее с Чарли? Они все учли и рассчитали - и красоту Тар-Эленны, и сицилийскую кровь молодого гангстера, и гневливый характер и ревность Александра. И вот она, как дура, попалась. ИМ нужно было для начала вбить клин недоверия меж ней и Александром, поссорить их. Что ж, в какой-то мере ИМ это удалось... Было похоже, что впервые они с Александром по-настоящему поссорились... Силы Небесные! Как сгустилась над ними тьма, как близко подползла она к ним; как холодны и липки ее незримые объятия! От них веет смертью и безысходностью. Молиться невозможно –слова умирают на губах, в голове пустота. Мысли, обращенные к Небу, теперь теряются в этой эмоциональной пустоте.
Не найдя утешения у Отца Небесного, она в немом отчаянии припала к Матери-Земле. Но та ответила ей молчанием, скованная незримой цепью, многие годы спеленатая в невидимую глазу энергетическую паутину –больная земля, из которой зло десятилетие за десятилетием пьет жизнь, чем она могла помочь русской деве, очутившейся по воле рока в чужом краю? Она была одна-одинешенька перед наступающей Великой Тьмой! Тот, кто некогда помогал ей своей воистину могучей силой, ныне отнял свою руку (или по каким-то причинам не в силах был помочь). Что ей оставалось –только затянуть песню тоскливую. И затянула она:
...Тяжко цветикам лазоревым на земле без солнышка,
Ой, горько мне девице на чужой сторонушке.
Ой, да ты, калинушка!
На чужой сторонушке стены серые высокие,
Под стенами звери лютые.
Ой, да ты, калинушка!
На чужой сторонушке солнышко не пригреет,
Реченька не напоит, дубравушка зеленая не прикроет.
Ой, да ты, калинушка!
Где же вы, мои братцы милые?! Где же сестрицы родные?!
Уж как мне молодешеньке - одной встречать силушку несметную -
Силу Черную!
Ой, да ты, калинушка!
...Неведомо, спал ли в ту ночь брат Александр, только Владычица не сомкнула глаз.
–Заря-Зареница, краса ненаглядная, хоть ты надеяться научи!
...Нет... Сегодня даже прекрасная супруга Солнца не могла подарить ей надежды... Владычица поднялась и неспешно направилась к городу. Надо было что-то делать. Вряд ли Чарли оставит все так (он, поди, затаил обиду. Кто скажет, что в голове сицилийца?). С братом Александром разговаривать бесполезно –во всяком случае, сейчас. Может, попробовать поговорить с Чарли? Этот хоть умеет держать себя в руках и не давать волю нервам. К тому времени, как Елена (пешим ходом за неимением денег на транспорт) добралась до ближайшего телефона, время для звонка было уже подходящее. Она старалась говорить как можно решительно, призвав весь свой опыт правительницы, впрочем, преодолевать сопротивление ей не приходилось.
–Чарли, нам надо поговорить!... Нет, это не телефонный разговор... когда встретимся?...Раньше не можешь?... Ладно. О, нет, только не там! ("Хватит с меня твоих ресторанов!" – чуть было не вырвалось у нее). На улице поговорим - нет у вас в Нью-Йорке спокойных мест что ли?... Хорошо. До вечера...
...До вечера предстояло еще дожить. И снова она неприкаянно слонялась по этому страшному городу, который успела возненавидеть еще в первый деть своего появления здесь... Как все-таки прекрасно, что любое самое долгое ожидание когда-нибудь кончается! Назначенный час приближался. Тар-Эленна поспешила к условному месту встречи, на ходу сотый раз обдумывая, что она скажет Чарли при встрече...
...Ее мысли оборвал человеческий крик, заставивший ее похолодеть. И не только потому, что дважды ТАК не кричат. Голос ей показался знакомым.
"Не может быть!" – Вот слова, которыми даже лучшие из нас пытаются в детской наивности прикрыться от надвигающейся беды...
Свернув за угол, она увидела человека, лежащего на земле без признаков жизни. На теле не было никаких внешних признаков насилия. Но всего ужаснее, что, подойдя к нему, уже невозможно было обознаться: это был Чарли.
* * *
Тар–Эленна склонилась над Чарли. Непосвященный мог бы принять его за мертвого, но Мудрая "видела", что жизнь не покинула это тело, а лишь замерла в нем; и душа еще связана с телом незримой тоненькой ниточкой, грозящей вот–вот оборваться – ведь душу уводили все дальше и дальше во Мрак. Что только давало ему сил сопротивляться?! Видимо недаром они с сестрой Ольгой и детишками его "воспитывали". Это общение не могло не оставить в его душе следа, который теперь был помехой для похитивших его душу демонов. Силы Мрака, поди, не ожидали сопротивления, но их просчет позволял "выиграть время". Время утекало, как песок меж пальцев – каждое мгновение было на вес золота. Силы Чарли были на исходе – слишком неравно велась эта борьба. Что же делать? Опыт Арагорна тут не годился; невозможно позвать человека, не имеющего имени (нынешнее самовольно взятое имя Чарли значило не боле чем кличка "Лаки", а о силе использования клички и говорить смешно). Оставался единственный выход – самой шагнуть следом за Грань... Но как? Любой шаман справился бы с этим, но Владычица этим искусством не владеет...
...Она торопливо распоясалась – это прежде всего. Но ведь должен быть способ, ДОЛЖЕН! – она знала это. Всегда, во все времена люди знали. И те женщины, что в незапамятные времена бросались на погребальные костры и голосили... Ну конечно! Ведь не сразу, далеко не сразу погребальное женское голошение стало просто данью древней традиции. Когда–то у него был иной, магический смысл. А она, сопричастная Нездешней Мудрости и Силе Слова, может сделать соприкосновение с потусторонним миром более глубоким, чтобы получить возможность войти. А там... Только не бояться! Творец на ее стороне – чего же боле?!
Вперед!
– Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! – Тар–Эленна привычно перекрестилась, а затем заголосила, припадая к телу. И нельзя сказать от кого в ней на тот момент было больше: от нуменорской девы, от христианки, вступающей в бой с дьяволом, или язычницы–славянки...
Хорошо еще, что в то время данная часть сквера оказалась необыкновенно пустынной для крупного американского города, и ее никто не видел. Американцы, далекие от старорусских обычаев, не "врубились" бы в смысл происходящего, и пришлось бы ей объясняться с представителями правопорядка (а драгоценное время было бы безвозвратно упущено).
А как объяснить несведущим, что происходило там, за Гранью?...
Теперь Елена знала: в предании о Волхе и Леле совершенно правильно насчет "3 пары железных башмаков истоптала, 3 посоха чугунных обломала, 3 каменных хлеба изглодала". Не в смысле времени и расстояния – ни того, ни другого ТАМ нет; здесь другое... Было трудно из–за отсутствия имени у Чарли. Владычица стала тогда вызывать в памяти его образ. Вспоминала все, что успела о нем узнать.
– Отзовись! Отзовись! Помнишь ли, как на Земле жил?! Помнишь ли мать свою, отца своего?! Помнишь ли родину свою – Сицилию?! Америку?! Помнишь, как меня встретил?! Я ведь нравилась тебе... Помнишь ли Ольгу, деток?! Тебе ведь было хорошо с ними! Вспомни, как сражался за нас, как жизнью рисковал! Вспомни, как тогда, в гостинице, от самого Саурона меня защитить думал! Вспомни меня! Вспомни во имя Света!
И призывы эти не оказались тщетны – он почувствовал ее, откликнулся на призыв. Да, он вспомнил ее, вспомнил имя...
– "Елена!"... Это было похоже на зов о помощи. Так связь была установлена. Но просто так из–за Грани, из Мира Мрака, не выпустят ни его, ни ее. ЗЛО крепко держит в когтях свою жертву и не сдается без боя. Ей, призывая, приходилось быть постоянно начеку, постоянно держать оборону. Хорошо, что она была крещеной – крест служил ей щитом; некрещеному такого напора не выдержать бы...
– "О! Кто это к нам пожаловал – сама Нуменорская Владычица! Что ж, Хозяин будет рад вам обоим", – голос, холодный, ироничный, истекающий ядом.
– Послушай ты, демон! Некогда мне тут разговоры разговаривать ни с тобой, ни с тем, КОМУ ты служишь! Я пришла требовать то, что ВАМ не принадлежит! – сама дрожит, голос готов сорваться. Ей страшно, еще бы, но бояться НЕЛЬЗЯ. Демоны чувствуют волну страха.
– "Вот как?" – ледяная усмешка. Она не видит ее – скорее чувствует.
– "И что же ты имеешь в виду? Уж не этого ли молодца?" – демон открыто издевается.
– "Только бы выдержать, не сломаться", – Эленна чувствует, демон норовит вызвать в ней либо страх, либо вспышку гнева, чтобы обернуть борьбу против нее.
– Именно его. Ты сам это знаешь! – говорит уверенно тоном победителя.
– "Ну, тогда извини, Эленна, придется тебе вертаться ни с чем. Он НАШ – тебе это было известно с самого вашего знакомства".
– ВЫ не имели права забирать его из мира живых; годы, отпущенные ему еще не кончились. Его тело еще полно жизни.
– "Послушай, Эленна, – наставительно–высокомерным тоном, – нашими людьми МЫ вольны распоряжаться как нам того захочется, а этот служит нам уже давно. Если хочешь, я могу перечислить, что он для нас сделал, в том числе за сегодня..."
– А ты меня "криминальной хроникой" не сбивай! Знаю я ваши ухищрения! Я вот тебе лучше сама расскажу, как он со мной да сестрой Ольгой о детках чужих заботился. Как любил их да жизнью ради них рисковал! А еще могу напомнить, как он за тобой, проклятым, чуть было не погнался!
Кривая улыбка на тонких бескоровных губах демона. Неуверенность.
– "Допустим. Только мой "списочек" подлиннее будет."
– А я не собираюсь тебя слушать! Вы забрали его против Воли Божией, а теперь ВАМ придется подчиниться. Именем Господа нашего Иисуса Христа, Пречистой Матери Его и всех святых – отдай то, что не твое! Urendi Maleldil!!!
И демону пришлось отступить. Даже там, где, казалось бы, они были полноправными хозяевами... Снова призывая на помощь Спасителя (на Истинной Речи, что в Начале Времен сотворена была из Живого Серебра Виритрильбии) Владычица, не теряя связи с Чарли, вернулась в свое тело...
...Открыв глаза, она увидела, что лежит на тротуаре рядом с распростертым телом Чарли; руки ее у него на груди. Правый рукав, соскользнув к локтю, открыл циферблат часов на запястье. Оказывается, все ее хождение за Грань заняло не более четверти часа. Ей казалось – прошла вечность. Чарли дышал и, кажется, ровно. Владычица прислушалась к его дыханию, затем привычным жестом перекрестила его. Он открыл глаза. Завязывая пояс, она напряженно всматривалась ему в лицо – он ли это? А вдруг демон вздумал ее провести? От НИХ можно ожидать всего, чего угодно... Нет, Слава Богу! Через глаза на нее смотрела испуганная человеческая душа, пережившая большое потрясение и еще не совсем пришедшая в себя, не до конца поверившая в свое избавление.
–Все хорошо, Чарли, все хорошо. Ты вернулся...
Эленна сама не до конца еще поверила, что ей удалось отбить душу Чарли у демонов. Чарли прибывал в каком–то странном оцепенении.
– Подымайся, слышишь? Подымайся... Домой пойдем..
Ей не без труда удалось поставить его на ноги. Он бы не устоял, если б она его не поддержала. Ничего! И не такую тяжесть выносили плечи нуменорской Владычицы! Тем более, что теперь все пойдет несколько проще. Она не обольщалась, что силы Мрака на этом успокоятся, но теперь не будет нужды ничего таить от брата Александра. Она сегодня же все ему расскажет – и забудется та пресловутая ссора, словно бы ее не было... Так думала Тар–Эленна, уводя Чарли за пределы города, к месту стоянки. А еще думала она, что если вернется живой в Россию (в конец ХХ века), в "Гнесинку", то 7 раз поклонится до земли Галине Афанасьевне... Ну, если честно, то будет у нее и помимо благодарности повод для поклонов. Экспедицию-то она, считай, собственноручно сорвала! Если даже теперь все обойдется благополучно и быстро (на что надежды мало), отправиться туда, куда планировалась данная экспедиция в ее лице будет физически невозможно, хотя они с Александром с самого начала догадались каждую консервную банку, рассчитанную на 1 день и на одного человека вдвоем растягивать на двое, а то и трое суток... Интересно, насколько запасов хватит сейчас? Даже если ввести график жесткой экономии... Впрочем, об этом она в данный момент не думала – слишком устала. Борьба с демоном забрала много сил. Ее словно подвыкачали изнутри. Думать вообще не хотелось. Хотелось спать... Галина Афанасьевна! Не сердитесь на вашу ученицу, что не выполнила задания! Все–таки даром времени не теряла: успела попутно кое–что узнать о джазе. А уж экзамен по народному творчеству сегодня, пожалуй, выдержала даже на "5+"...
* * *
...Обычно за расчетами и чертежами (а вернее с инструментами в руках) Александр забывал обо всем на свете. Но в тот день работа не клеилась. Все буквально валилось из рук; голова думала о чем угодно, только не о деле. Он 10 раз исправлял ошибки, над которыми ухохотался бы, пожалуй, даже Митрофанушка... Нет, так дальше работать нельзя! Прогуляться что ли?... С чего это он волнуется? В конце–то концов, если этот ходячий криминал ей нравится, это ее личное дело. Он же итак сделал все, что мог, чтобы ее уберечь. Сестре Марии Тар–Сильмариэнь не в чем было бы его упрекнуть... Но где она все–таки? На стоянке в прошлый раз не ночевала. Теперь опять дело к ночи, а ее нет!
Как всегда бывает в таких случаях, перед мысленным оком брата Александра пронеслись картины одна страшнее другой... Что делать? Бежать в город, полицию? Но что он скажет? Да и что местная полиция сделает против самого Чарли Лаки Лючано? Нет, если б он знал, что вот так обернется, сам бы тогда разбил те злосчастные бутылки еще дома...
...Александр завидел их издалека, и его буквально затрясло от ярости: показалось, что Елена и Чарли шли обнявшись. Когда подошли ближе – понял и не стал задавать вопросов. Вдвоем с Еленой они довели, а точнее – дотащили Чарли до Александровой лежанки. Елена сказала только, обращаясь к Александру:
– Ляжешь в машине.
Эта лежанка, отгороженная занавеской, была единственной "поправкой на жилое помещение", отличавшей походную стоянку двух дунаданов от ее "старшего брата" – Дома Братства в окрестностях Костромы. Обычно там спал Александр. Тар–Эленна, которая спала не более 4–х часов, довольствовалась покрывалом, брошенным на земляной пол. Если было холодно, закрывалась другим. Когда же принимали кого–то несколько дней (это не было редкостью, так как вечно не обходилось без приключений), лежанку уступали гостю. Александр первое время спорил, но потом сдался – спорить с Тар–Эленной занятие было бесполезное и неблагодарное....
...Александр откинул слегка занавесь.
–Елена!
–Тише ты! Он заснул.
Она оттащила Александра подальше от лежанки, но все равно говорили шепотом, чтобы не потревожить спящего.
–Ну, что ты хотел?
–Ничего. Я покрывало принес...
–Не нужно. Мне сегодня спать не придется... – "Ну, разумеется, он пришел не за этим.."
–Может, ты все же расскажешь, что случилось? – в тоне брата Александра еле сдерживаемое нетерпение.
–Он побывал в Аду.
–Где-е?!
–В Аду! Его хотели забрать против Воли Божией.
–И ты использовала способ Арагорна?
–Нет...
–Не хочешь ли ты сказать... – смутное пугающее подозрение.
–Да, я была там, – спокойно ответила Тар–Эленна. Держится, что надо, даже голос не дрогнул после такого.
–Елена! Да это же почище Троп Мертвых... Ты, почитай, Арагорна "за пояс заткнула"!
–Во-первых, король Элессар не был христианином, а во-вторых, он бы куда раньше меня разгадал ИХ проклятый план!...
А план ИХ довольно-таки прост. Использовав Перекресток Времен, нанести главный удар тогда, когда еще не было Братства, тем самым предотвратив вероятность его появления. ОНИ просто не могли предположить, что у нас возникнут неполадки в машине времени... Зато было ясно, что по своей воле Тар-Эленна там, где они сейчас находились, не окажется...
После демоны надумали исправить свое положение, понадеявшись, что Чарли удастся соблазнить Владычицу. Однако, похоже, общество дунаданов и детей подействовало на душу Чарли иначе, чем рассчитывали в Аду. Тогда они решили похитить душу Чарли, благо он был абсолютно беззащитен, чтобы после в его оставшееся в миру тело вселился один из демонов, изгнать которого можно было бы в данном случае лишь уничтожив само тело. Такой вариант трудно было бы найти в иной раз: у прочих из компании Лючано было хотя бы имя... Целью операции было – убрать случайно оказавшихся в Америке прошлого того альт–мира дунаданов, грозивших сорвать Главный Удар Воинства Мрака. Весь ужас операции заключался в том, что демон, прикинувшись Чарли, обратил бы добро во зло. Не лишним будет вспомнить историю, вошедшую в разряд мифов, о добром Дажьбоге Перуновиче, что нашел в одной из пещер висящего на цепях над кипящим котлом Кащея –Чернобога. Тот попросил его дать водицы испить. Дажьбог по доброте своей, пожалев Кащея, исполнил его просьбу. Набрав силу, Кащей обрывает цепи... Думаю, не стоит уточнять, что за этим последовало. Так и в данном лучае. демоны не страшились того, что Чарли прикипел к дунаданам. Они рассчитывали на то, что, привязавшись к Чарли, дунаданы будут бессильны затем помешать тому, кто будет прятаться под его ликом. Если на счет сурового брата Александра и были у НИХ какие-то сомнения, то в отношении добросердечной и чуткой Тар-Эленны все было рассчитано как надо: учтены ее светлые качества, которые затем должны были бы послужить злому делу. Но вот меж Чарли и Александром произошла стычка. Александр расписался в своем бессилии – не смог нажать курок, и демоны поспешили реализовать свой план, забыв одну существенную деталь – принадлежность Тар–Эленны к Семье Христа и Мудрость и Силу ее Нездешнюю. А еще они недооценили изменений, происшедших с Чарли за то время общения с дунаданами....
Все это Владычица вкратце изложила Александру. Упомянула и о встречах с одним из НИХ. Александр был поражен.
–Как! И ты до сих пор молчала?! Я ведь думал... я был уверен, что ты... – он осекся. Даже без слов все было ясно. Владычица поняла, что не из тех ее вернейший воин, что изгнания побоится, догадалась, почему Александр пощадил тогда Чарли...
–Почему ты мне раньше не сказала?
–Чтоб ты ему голову открутил?
–Да уж, конечно: это только ты способна увидеть в надежде Темных Сил их жертву... Но что ты теперь думаешь делать?
–Лечить его.
–Каким образом?
–Пока не знаю… Думаю, он отогреется у нас...если конечно, ты не станешь обращаться с ним как с приговоренным.
–Да не бойся, не пристукну я его. Но когда он подымется на ноги, мы, надеюсь, уберемся отсюда?
–Да, наверное... Глаза бы мои не глядели на эту Америку. Но сейчас его оставлять нельзя...в таком состоянии. Ты уж пригляди, чтобы ножей и чего подобного ему в руки не попало. Неровен час...
–Хорошо, Владычица, – Александру не нужно было объяснений. Владычицей он официально именовал ее "на делах".
–Во Имя Света!
–Во Имя Света!
Это значило, что дунаданы приняли дело. Александр ушел в машину спать. Тар–Эленна вернулась к лежанке и поняла, что уходить ей не следовало: несчастный стонал и метался во сне. Крестное знамение, сотворенное рукою Нуменорской Владычицы, оборвало тяжелый сон. Но ужас продолжал терзать Чарли. Его била мелкая дрожь. Он вдруг судорожно вцепился в руку Елены, а в глазах, полных ужаса и страдания, промелькнуло нечто вроде: "Не оставляй меня одного! Не отдавай снова ИМ!"
Елена обняла его.
–Успокойся, успокойся... Это только воспоминания, Чарли. Все прошло и боле не повторится. Все кончено. Здесь с тобой люди, а ОНИ сюда не придут, не смогут. Они этого, – она указала на распятие на стене, – ОНИ как огня боятся. Поверь мне, Чарли, сейчас нет крепости надежнее этих стен и защиты сильнее обетованной нам Господом нашим. Да и Александр свое прозвище Неукротимый не зря носит...
Ей удалось успокоить его и навести сон. Спал вроде бы спокойно, но даже во сне не выпускал ее руки. А она боялась оставить его. Елена понимала, что ужас и кошмары это не просто синдром памяти – демоны не оставят надежды заполучить его вновь...
...Только на рассвете она решилась отойти, чтобы приготовить завтрак...
* * *
Терпение брата Александра заслуживает восхищения: столько времени на этой энергетически загрязненной американской земле без всяких объяснений и попыток скрутить Елену и увезти по месту назначения. Может это объясняется тем, что дунаданы, в отличие от некоторых, свою власть уважают. Но, – Слава Создателю! – на этот раз мир меж ними был восстановлен. Александр боле никого не собирался убивать, а Чарли – ему было не до убийств. Досталось ему достаточно... Но согласитесь, друзья мои, Александра тоже можно понять!
Эленна Линдариэнь
Итак, утром двое дунаданов сидели за завтраком, который в тоже время (ради экономии продуктов) был для них и обедом. Александр спросил:
–Ну что, как он?
–Да ничего вроде. Приходит в себя. Ночь проспал спокойно...
–И что же, до сих пор спит?
–Да.
–Долго что–то. Может пойти, разбудить его?
–Не надо. Пусть спит. Сон исцеляет...
...Чарли появился из–за занавеси. Одет. Будто никакой небрежности. Лицо неподвижное, взгляд отсутствующий.
–Доброе утро, Чарли...
Он посмотрел в ее сторону, но не ответил. Подошел, сел рядом с ними. Александр некоторое время изучал его взглядом. Елена тихонько дернула Александра за рукав, – дескать, держись, как ни в чем не бывало… Легко сказать! Завтрак продолжался в тягостном молчании...
...Нет необходимости описывать все последующие дни. Насчет Александра Елена беспокоилась зря; он как–никак человек понимающий, к тому же христианин и Нуменорский брат. Хотя на время жалость к незадачливому гангстеру притупила в нем ненависть, вызванную ревностью к Тар-Эленне. Возможно, как-то повлияло и то, что в эти дни душевные муки и память о пережитом стерли с лица Чарли маску гангстерского самодовольства, так бесившую Александра... Худшие опасения Тар–Эленны, слава Богу, так же не оправдались – Чарли не пытался свести счеты с жизнью. Но словно туман окутал душу Чарли. Он все время молчал с отсутствующим видом сомнамбулы, либо сидел на одном месте, либо бесцельно блуждал возле стоянки. Вернуться в город даже не пытался.
Единственной "ниточкой" с внешним миром была для него в эти дни Елена. Только на нее он как–то реагировал. Как–то ей удавалось пробиться сквозь энергетическую пелену страданий и боли, отделяющую Чарли от внешнего мира. Когда она касалась его, заговаривала с ним, его взгляд "оживал". Иногда ей казалось – еще немного и она разорвет сковывающую душу Чарли незримую страшную цепь. Но такие "просветления" были подобны солнечному лучу в серые короткие зимние дни. И Чарли снова "уходил" от нее. (Кстати, все эти дни она говорила с Чарли по-русски, надеясь, что язык "чистых земель" поможет ей разорвать роковую цепь. Ей казалось – Чарли понимал ее). Она уже просто не знала, что ей делать. "Молчание Матери – Земли" здесь осложняло все дело. Будь они в России, на "Живой Земле", – все было бы намного проще. А еще лучше – в Сицилии... Правда, там тоже нынче не спокойно – стонет сицилийская земля под грузом демонических сил. Но там родина Чарли, могилы предков...
Спал Чарли по–прежнему тревожно; пережитый ужас возвращался во сне. Обычно Тар-Эленне удавалось успокоить его. Пока не наступил "перелом"...
Она в ту ночь опять не ложилась. Александр тоже засиделся за чертежами – бывало с ним такое, когда возникающие невесть откуда в голове идеи не дают покоя, требуя своего ежечасного воплощения хотя бы на бумаге. Сестра Елена сидела подле лежанки Чарли. Он был как будто спокоен. Силы Небесные! Неужели ее молитвы услышаны, и болезнь отступила?!... Но нет, вот его лицо болезненно исказилось, он снова начал метаться во сне. Она разбудила его, но кошмар продолжался ...
Чарли метался, что–то выкрикивая на неизвестном Елене языке. Он явно бредил. Его широко открытые глаза лихорадочно блестели, в глубине зрачков застыл страх. Он, казалось, не замечал старавшейся успокоить его Елены, не слышал ее слов.
Все, думается, знают, как продолжительная мучительная телесная болезнь может отразиться на душе, разрушая ее энергетический иммунитет. Почти тоже самое бывает, когда поражена душа. Страдания души отражаются на телесной оболочке. На этот раз целительные руки Владычицы оказались бессильны. Оставалось одно единственное, веками испытанное средство. Елена откинула занавесь:
–Брат, принеси флягу!
–Ты думаешь...
–Да! Быстрее!...
...Эту флягу Тар–Эленна всегда возила с собой. Содержимым ее была "богоявленская вода", по–особому освященная в навечерие Крещения Господня и слывущая в народе очень сильнодействующим средством против хворей как телесных, так и душевных. Ею в старину отпаивали бесноватых. Теперь вся надежда была на нее....
...Результат от применения "богоявленской воды" оказался непредсказуем для дунаданов. Едва Чарли дали этой воды, он вдруг дико закричал, резко вскочил и бросился бежать, прежде чем Елена и растерявшийся не меньше ее брат Александр успели что-либо предпринять. И силы откуда-то взялись; ведь совсем недавно он кое-как держался на ногах, как–то неуверенно, словно под ногами его была не твердая земля, а зыбкое болото.
–Аллергическая реакция, – заметил брат Александр.
–Придержи свой юмор! – бросила Елена. Ей сейчас было не до шуток. Не сговариваясь, оба бросились вслед за Чарли....
...Разумеется, далеко он не ушел. В нескольких метрах от стоянки рухнул, словно подкошенный, и затих. Обратно Александру пришлось нести его на руках. Елена пыталась понять причину происшедшего. Неужели противостояние двух противоборствующих сил Света и Тьмы достигли предела, а потому исчезли все полутона, и воздействие "Богоявленской водой" оказалось сродни второму Крещению? Если так, то тогда действительно это было довольно–таки сильное потрясение... Сдается даже, чрезмерно сильное. Может статься, что отойдёт сейчас его душа, спасённая. Тар-Эленну, однако, такой вариант не устраивал. Ужасно! Несправедливо! Всего–то неполных 33 года на свете пожил и из них по-людски, считай, единицы (ранние младенческие и детские годы) и вот должен умереть! Господи, не забирай его – дай прежде ему счастья земное изведать!...
...Тар–Эленна не ведала, доходят ли слова ее до души Чарли, но продолжала что-то говорить, ласково гладя его по голове.
Нет! Нет! Только не отпускать его, не дать ему уйти, удержать по эту сторону Границы земной и Неведомого. Любой ценой! И дело даже не в том, что нет большего бесчестия для дунадана, когда взятый им под опеку человек умирает на его руках, просто душой Елена прикипела к Чарли, возможно даже не думая, что так может случиться. Она взялась приглядывать за ним только потому, что у Сил Мрака были на Чарли свои планы. И первый пункт этого коварного плана удался. Да и чего другого можно ожидать от этой девы? Женское сердце – не камень. Такая уж она, сестра Елена Тар–Эленна, Хранительница Высших Тайн Квэнди и Атани, Предводительница Братства Дунаданов Возрожденного Нуменора. Таким является ее полный титул....
Весь следующий день Чарли пролежал в каком-то полузабытье. И все это время Елена находилась возле него. Только к вечеру решилась отлучиться – записать некоторые пришедшие в голову музыкальные идеи.
Вскоре она с головой утонула в работе. Да, профессионал всегда чуточку бывает одержимым – вокруг тебе хоть Конец Света, а она будет работать, как ни в чем не бывало. Наконец-то она расслышала этот контрапункт, наконец–то родился подходящий вариант сольной каденции перед репризой... Она спешила записать услышанное, пока оно не ушло, не замечая ничего вокруг себя. Не слышала ничего, окромя музыки в своей голове, не видела ничего, кроме листа партитуры....
Когда она, наконец, кончила писать и подняла голову, то увидела нечто, что не ожидала увидеть – перед ней стоял Чарли. За работой она не услышала, как он встал, и не заметила, как подошел.
–Что случилось, Чарли?
Он сел рядом. При свете свечи она хорошо видела его лицо и могла поклясться, что в нем что-то переменилось. Елена боялась вспугнуть эту, радующую ее, перемену.
–Тебе лучше?
Он вдруг порывисто обнял ее, приникая лицом к груди. Елена увидела, как вздрагивают его плечи. Чарли плакал. Плакал – как некогда Турин Турамбар, возвращаясь в мир людей из плена хватившего его езумия. Тар–Эленна знала – это часть исцеления и мешать никак нельзя. Она ничего не говорила, лишь обняла Чарли, поглаживая его по спине и вздрагивающим плечам. Другая дева, может быть, испугалась, только не Владычица; чай не впервой с чужого лица слезы утирать...
Ни он, ни она не ведали, сколько прошло времени. Наконец Чарли отстранился и быстро поднялся на ноги. Самосознание вернулось к нему, и он устыдился своей слабости (ибо считал это слабостью).
Некоторое время они молчали. Наконец Елена нарушила неловкое молчание:
– Ты что-то хотел сказать, Чарли?
– Да... у тебя, кажется, были из-за меня проблемы?
– Мне не впервой решать чужие проблемы...
И снова молчание. О том, что их теперь связывало, удобней молчать, чем говорить. Но так уж устроена натура человека, что без слов люди испытывают дискомфорт. Слишком уж страшна близость, порождаемая молчанием; смертные не могут долго выдерживать её. На этот раз первым заговорил Чарли:
– Но... почему это случилось со мной?
Елена грустно усмехнулась. Воистину, безмерно порой людское легкомыслие! Порой человек, выкуривающий в день по пачке сигарет, удивляется, получая в конечном итоге страшный диагноз – рак легких. Или, к примеру, преподаватель вместо того, чтобы давать студентам слушать музыку, долдонит то, что они способны и сами прочитать в учебниках, а затем негодует, когда студент не может отличить Римского-Корсакова от Бородина. Правители этой страны в свое время думали посильнее ударить и в одночасье искоренить порок человечества, вгрызавшийся в людское общество веками, и когда одна грубость породила другую, удивляются – почему бутлегерство, откуда гангстеры? И вот, один из гангстеров, верой-правдой прослуживший полтора десятка лет страшным силам Зла, задается теперь вопросом: "Почему я?", когда эти Силы предъявили на него права! Ну а имя потерять – умудриться надо! Одно слово – дитя неразумное!...
– Ольга права: драть тебя надо нещадно...
Чарли не мог понять смысла сказанного. Он с недоумением уставился на Елену. Она вдруг положила руки ему на плечи, глядя прямо ему в глаза:
– Чарли, я тоже познала безумие... Правда, у меня было иначе. Тебе досталось больше, но понять я тебя могу. В случае чего ты знаешь, куда тебе идти...
...Она долго смотрела ему вслед. И когда он скрылся из виду, продолжала стоять и смотреть... Ушел, не дождавшись рассвета. Торопился. Оно и понятно – торопится в город, к привычным делам, привычному образу жизни. Спешит забыть то, что нежданно-негаданно ворвалось в его жизнь, не поддаваясь логическому объяснению. Забыться... Да только не забыть тебе никогда этой скорби! Она не уйдет, нет. Она может либо обратиться с годами в мудрость, либо ляжет на душу тяжким грузом. А если не хватит сил нести этот груз, что тогда с ним будет? Лишится рассудка – на этот раз окончательно? Или попытается оборвать страдания одним ударом? Попробует заглушить скорбную тяжесть вином, или – того хуже – наркотиками?...Все же зря он рассвета не дождался. Небезопасно сейчас по ночам ходить. Осветите ему дороженьку, часты звездочки!
Звезды!
"...О, Эльберет Гилтониэль, надежды свет далекий!"
Бесчисленные миры, где не властно Зло...Хорошо еще, что Соединенные Штаты в Северном полушарии; она, наверное, бы сошла с ума, не видя знакомых созвездий. Вот, похожее на Валакирку, вот – на Мэнэльвагор. Здесь его называют – Орион, он же – Ярило. Вот он поражает Сурову Ламью – страшную змею, порождение Нави. Стало быть, страшные времена настали, коли не один Перун-воин за оружие взялся, но и Ярило-пахарь. У него имя то от слова "яр" – "поле". Не воин он изначально. Да может ли одно существовать без другого? Удержит ли меч рука, не знакомая с плугом? Будет ли крепок в сражении тот, кому нечего защищать?... В битве воплощается мужская сила, предназначенная Творцом для другого, совсем другого. Потому от одного корня, что и имя Ярило, слова – "ярый", "ярость", "ярл", "орало". А еще – Арий, иначе – Орей, сын Дажьбога, отец Кия, Щека и Хорива, легендарный прародитель славян. Вон и его созвездие...
"...И вот смотрите на Отца нашего Орея, по облакам ходящего" – так сказано в "Велесовой Книге". А еще: "Любите Завет Отца Орея! Он для вас – свет зеленый и жизнь!" А он прост, Завет Праотцев: "И так всякий день, сотворивши молитву и удовлетворивши тело едой, идем в поля наши трудиться... А когда приходим домой, потрудившись, там огонь зажигаем и идем ужинать. Говорим, что есть любовь божеская к нам и затем мы отходим ко сну, ибо день прошел..."
Вот она, мудрость, что неведома Чарли и иже с ним! А все равно, ведь тянутся к ней. Говорят, у Бенджамина Сигела дочки не знают, что отец их – убийца профессиональный! Да если б только Сигел! Среди гангстеров это привычное дело; многие от семьи скрывают свое ремесло. Видать, и впрямь "кривое" прямым не сделаешь. Стало быть, домой "греться" приходят... А у Чарли вот нет семьи. Куда он "отогреваться" пойдет, коли по Пути Прави стоскуется? Особенно теперь... Только б не заплутал по дороге, если снова захочет прийти сюда... На то и Возрожденный Нуменор, на то и было созвано Братство. Пусть приходит, лишь бы не тянулся к бутылке и подальше держался от наркотиков....
...И словно ветер прошелестел над травами:
– Осветите ему дороженьку, часты звездочки!
Узнав о том, что произошло ночью, Александр облегченно вздохнул: "Ну вот, кажется, кончено дело..."
– Наконец-то мы уедем из этой треклятой Америки, – продолжил он вслух.
– Знаешь, братец, не хочется мне сейчас отсюда уезжать. Чувствую – не время еще покидать эту сирую землю...
– Сопромат твою технологию! Тебе что, понравилось здесь, да?!
– Этого я не говорила... Ты лучше скажи, приемник починил?
– Да. Работает как миленький, – сквозь зубы процедил Александр, раздосадованный, что сестра Елена не намерена как будто отправиться по месту ранее запланированной экспедиции. Что ей еще здесь надо? Что держит ее? – И не нужно на меня так смотреть. Хочешь, послушаем, что в этой твоей Америке творится?
–Во всяком случае "сухой закон" еще не отменили, – заметила Елена.
–Да чего там, – махнул рукой брат Александр. – Денег все равно не осталось...
Радио они все же послушали. Все последнее время они не отлучались со стоянки, разве что за водой. И вот из новостей узнали, что в Нью–Йорке началась странная эпидемия; страшная непонятная болезнь косила людей, доводя до беспамятства, лишая сна и сил к сопротивлению. Уже были первые жертвы с летальным исходом. Не в силах сносить муки, кое-кто кончал самоубийством. Медики лишь разводили руками – симптомы болезни были им незнакомы.
По описанию болезнь была похожа на "дыхание мрака". Дунаданы переглянулись.
–Ну, что скажешь, брат?
–Скажу, что одно из двух: либо они после неудачи с Чарли поменяли тактику, либо ищут нового кандидата, да только вот найти, видать, не могут, – люди не выдерживают и умирают.
–Чуяло мое сердце, что не время нам покидать эту страну... Во Имя Света!
–Во Имя Света! – откликнулся Александр...
суббота, 23 марта 2013
читать дальшеГлава 2.
Брат Александр был вне себя – и я, признаюсь, не меньше его терялась в догадках. Положительно, происходящее не поддавалось никакому объяснению: машина давно готова, можно ехать – а Тар-Эленна, всегда так дрожавшая за успех временных экспедиций, упорно не желает уезжать. Он не мог понять, чего ради она здесь торчит – а она не могла ему ничего объяснить, ибо сама терялась в догадках. Она догадывалась, что Тёмные вторглись из будущего – и если уж изменение истории неизбежно, то пусть хотя бы оно пройдёт не так, как замыслили в Аду. Саурон показал ей Чарли... для чего? Может, это приманка – но в чём она заключается? Она предполагала, что Чарли может стать жертвой Тёмных, только пока не догадывалась, как именно это произойдет. «Большие надежды»... Шестое чувство подсказывало, что тот, кто предстал ей тогда в забегаловке, не лгал. Оставалось одно – приглядеть за Чарли. Благо, это оказалось нетрудным делом: легко найти того, кто сам тебя ищет. А Чарли с первой встречи ею заинтересовался – тоже к величайшему неудовольствию брата Александра. Разумеется, за Владычицу я тоже тревожилась – но, в конце концов, она сама ввязалась в это дело!
Эленна Линдариэнь
читать дальшеА Чарли тоже времени даром не терял – и Александр пришёл в ещё большую ярость, узнав, что Тар-Эленна и Чарли решили встретиться с заходом в ресторан. В знак протеста он сожрал вместе со своей дневной нормой и долю Тар-Эленны, что при их скудном пайке, рассчитанном на определенное время фольклорной экспедиции, было весьма весомой потерей.
– А тебя вечером твой гангстер пусть накормит!.. Ничего страшного, – приговаривал брат Александр, демонстративно поедая консервы. – Он уже 10 лет пол-Америки объедает – можно и его разок объесть...
* * *
В ресторан с Чарли Тар-Эленна отправилась в одежде Владычицы – в белом платье строгого покроя со Знаком Братства на левой стороне груди и мифриловым медальоном – так она появлялась на Советах. Напряжение было страшное – обстановка ресторана давила на неё своей чуждостью, и Елена не выдержала этого… сев за столик, она закричала:
– Этот окаянный сожрал мои консервы!
Чарли понял, что, пока он её не накормит, разговор о личных делах не состоится.
Елена принялась есть – всё ж таки и поесть по-настоящему случай представился, и хоть как-то отвлечься можно. А потом проронила:
– Да, как бы сказал один мой знакомый викинг…
– Знакомый кто?
– Викинг…
Неведомо, что подумал Чарли, а Тар-Эленна, сообразив, что сболтнула лишнее, поспешила сменить тему и начала рассказывать о кофе в банке. Чарли сначала подумал, что речь идёт о сухом (не растворённом ещё) кофе, оказалось – о столовой, где кофе подают в стеклянных банках вместо чашек. От "кофе в банке" и столовой "Волга" с её "блюдами для заклятых врагов" Елена, увлёкшись, перешла к воспоминаниям о тёте Гале из училищной столовой. Это всё было не похоже на Нью-Йорк, который она в первый же день успела возненавидеть, и на этот шикарный ресторан в частности. Но откуда было Чарли знать… и он откровенно не понимал, что происходит: он её привёл в шикарный ресторан – а она предаётся воспоминаниям о забегаловке, где запросто можно отравиться, а кофе разливают в стеклянные банки, да ещё о какой-то тёте Гале из училищной столовой… далась она ей!
Чтобы положить конец этим воспоминаниям, Чарли пригласил её на танго – и благополучно отдавил ей ноги.
После этого они пробыли там недолго. Чарли совсем было собрался пригласить её… куда надо (по обычному сценарию таких вечеров), но Владычица поняла, к чему дело идёт, и поспешила покинуть ресторан. С криком "Счастливо, Чарли!" выбежала из зала (что было чудом при её каблуках).
Чарли ничего не оставалось, как только заплатить по счёту…
...А Тар-Эленна потом сбрасывала напряжение в Гудзоне. Купалась совсем нагая – и одна мысль была: "Кабы сейчас – да в молочную реку, да в сметанное озеро!" Счастье, что никому не попалась на глаза в таком виде
...Чарли ещё не раз приглашал Владычицу в ресторан – и она ходила, несмотря на недовольство Александра, да и на свои собственные чувства.
* * *
Однако же консервы были на исходе – а питаться чем-то надо... оставалось только просить помощи. К счастью, в машине имелось нечто вроде межвременной рации, дающей возможность связаться с домом из любой точки пространства и времени, и Тар-Эленна связалось с сестрой Ольгой. Говорить много она не стала, ни словом не обмолвилась о встрече с Сауроном – мол, техническая неисправность – застряли в 30-м... да и дела кое-какие появились. Все ничего, но вот с пищей... Тар-Эленна решила не говорить о провокации брата Александра. Это касалось только её и Александра...
...Машина у Ольги работала, и она не отказала в помощи, заодно задумав для себя и с делами помочь. Однако ей так и не удалось вытянуть из Тар– Эленны подробности о причинах, удерживающих Владычицу в столь жутком месте. Выпытать причину у Александра было еще сложней – он сам толком ничего не знал. Вопросы Ольги его только "подогрели" и он не единожды был готов взбрыкнуть, только сестре Ольге удавалось сдерживать его пыл:
– Если Владычица что-то скрывает, то, стало быть, нам этого пока лучше не знать...
Брат Александр в душе не принял предлога, но промолчал, ничего не ответив...
* * *
Владычица уговорила Ольгу на некоторое время задержаться – ей все полегче было. Однако "экономический-гастрономический" вопрос стоял довольно-таки остро, и Ольга решила подзаработать. Хотя и с трудом, но удалось ей и работу для себя подыскать подходящую ее профессиональному профилю, и опасный вопрос с документами обойти.
Разумеется, о рекомендациях не было и речи, да и не скрывала она сама, что не задержится надолго. Ей удалось "войти в контакт" с несколькими американскими семьями, где был "пожарный вариант" – прежние гувернантки по разным причинам покинули семьи, а новых еще не нашли. Вот и взяли временно Ольгу, благо английским она владеет, да с детьми быстро общий язык находит (может, Сила ее нуменорская помогала).
На таких условиях и платили ей, конечно, мало, но она и тут умудрилась выйти из положения, работая в четырех семьях сразу. Как она управлялась – разве один Господь Бог ведает, но получаемых средств хватало, чтобы им втроем не голодать. Конечно, брат Александр уже починил машину, и дунаданы в любой момент могли бы покинуть стоянку, но у Владычицы оказались здесь какие-то дела, что-то зацепило ее и не отпускало...
В одной из семей был единственный ребенок – девочка лет восьми по имени Дженни – тихая, задумчивая, молчаливая. В другой – полная ей противоположность! – пятилетние сестры-близнецы Мэри, Саманта и Джой. В третьей – мальчики, братья Питер и Джонни. В четвертой – девочка Анна и ее младший брат Фрэнк. Нуменорцы, в особенности девы, обладают удивительным свойством располагать к себе людей, вызывать доверие у тех, кого не коснулся Мрак. О детях и говорить не приходится. Родители подопечных как-то быстро прониклись доверием к Ольге, а вскоре и родители друзей ее подопечных, с которыми она ни раз встречалась на прогулке, иной раз оставляли ей своих детей. Итак, набралось их пятнадцать, от 5 до 10 лет. Случалось и Елена помогала ей "выгуливать" эту ораву, заодно отдыхая возле них. В ее арсенале были такие истории, что дети рты открывали от удивления да восторженно таращили глаза.
Познакомилась Владычица и с их родителями – средними и со средним достатком американцами, людьми вполне нормальными, в меру грешными, как и все в этом мире. Их семейный достаток позволял нанять не более одной гувернантки, поэтому услуги нуменорских дев оказались как нельзя кстати. Они не чурались чужой культуры, да и сами в присутствии Ольги с Еленой чувствовали себя уверенней и спокойней. Их можно даже назвать светлыми, только духовно они были слабы...
...Тем временем приближался день рождения Ольги. Уж неведомо, чья была идея зазвать на стоянку всех пятнадцать с их родителями, только повеселились все на славу. По вполне понятным причинам, роскошного стола именинница устроить им не могла, но дунаданы такой народ, что и на воде с хлебом разгуляются, да и других заведут – была бы душа весела. Словом, "нянюшкины именины" справили что надо. И здесь же пришла кому-то из родителей в голову "бредовая идея" отправить детей в небольшое путешествие под присмотром троих дунаданов (заодно гостям Америку показать), что, по мнению родителей, было более чем надежно.
Короче говоря – никакой волокиты. Через несколько дней все было готово – и документы, и билеты, и деньги на дорогу, все как полагается. Даже назначен день выезда. Только накануне случился обидный конфуз – брат Александр где-то умудрился подвернуть ногу. Не так, чтобы очень сильно, но достаточно чтобы дальняя дорога была нежелательна. Да и Тар-Эленне не хотелось Чарли оставлять без присмотра. Ольга хотела уже, было, отменить поездку, но Александр заверил их и довольно рьяно, что он еще не инвалид, и не надо лишать детей долгожданной радости из-за какой-то безделицы. Постоять за себя, если что, он всегда сумеет. Да еще надеялся, что Елена хоть несколько недель побудет подальше от Чарли. Однако его надеждам не суждено было сбыться.
В каждой фирме и структуре случаются "проколы". И в полиции всегда найдутся два-три "честных", которым "купленное" криминальным миром начальство не успело внушить, кого можно "цеплять", а кого не стоит. Чарли "влип" в какую-то историю. Хоть он и не сомневался, что его скоро выпустят (самое большее через пару-тройку часов), когда сие "недоразумение" будет ликвидировано, но все равно немало подивился, когда увидел перед собой Елену и Ольгу, которых меньше всего ожидал увидеть, особенно Ольгу. Уж как узнала Владычица о его аресте – остается загадкой, однако быстро смекнула, как можно использовать сложившееся обстоятельство. Были, конечно, сомнения в том, что затеваемое ею дело вписывается в рамки закона, но так ли это противозаконно – немного "пугнуть" зарвавшегося слугу закона, о законе забывающего, да прибрать к рукам Чарли с целью воспитания?
Настропалив Ольгу, которая была против ее затеи, но потом уломалась и уступила, Владычица пошла в отделение полиции, где находился задержанный. Оставив Ольгу "на стреме", она вошла в кабинет "соответствующего должностного лица". О чем там шла беседа – неведомо, только вскоре все нужные бумаги были оформлены, и Елена подписала бумагу о том, что Чарли отпускается "на поруки" на время с обязательным возвращением после того, как девы "воспользуются им по назначению".
– Выдали, как инструмент со склада, – пошутила тогда Владычица.
Чарли, узнав об этом, просто онемел; уж незнаемо, что он подумал о Елене: он был не склонен выражать свои мысли вслух. Интересно, догадывался ли он, по какому такому "назначению" его собирались использовать девы; его вывели из камеры предварительного заключения и передали девам с рук на руки согласно подписанным бумагам...
Еще утром, когда Ольга узнала о планах Елены, она здорово возмущалась и кричала на всю стоянку, что не подпустит к детям это "чудовище". Елене кое-как удалось успокоить ее, сказав, что, мол, Чарли "специализируется" по бутлегингу (не считая рэкета), что в похищении детей и жестоком обращении с ними он замечен не был. К тому же, если они отправляются путешествовать по чужой стране, то неплохо было б иметь под рукой кого-то, кто бы был знаком с "мелочами американской жизни". А кто лучше бутлегера знает эту "американскую жизнь"? Заодно у них будет возможность присмотреть за самим Чарли, на что Ольга категорично заявила, что она к гангстеру в гувернантки не нанималась, и добавила в запале, что если он хоть одного из детей пальцем тронет – она сама ему голову оторвет. Ольгу поддерживал брат Александр, который был не в восторге от затеи Елены, но сам ничем не мог сей затее противостоять. А потом, когда Елене удалось "уломать" Ольгу, махнул рукой, предоставив девам творить все, что заблагорассудится...
...В дороге Чарли быстро сообразил, что удрать не получится; Ольга с Еленой не спускали с него глаз, да еще дети. Последние крутились возле. Во время остановок самых резвых сажали на колени (в том числе и к Чарли), так что времени подумать о побеге, или хотя бы о его возможности, у него практически не было. Детям он, похоже, понравился, особенно девчонкам– близняшкам, которые не только на колени – на голову были готовы забраться, что весьма стесняло гангстера, у которого не было опыта общения с детьми....
...Ехать предстояло с пересадкой. Едва они сошли с поезда на перрон нужной станции, Ольга постаралась нагрузить на Чарли все, что только можно из имеющихся у них вещей. Тот заметил, что он вообще-то человек, а не мул, на что сестра Ольга воскликнула, всплеснув руками:
– Елки зеленые! Мужчина ты или кто?!
– Что ты, сестрица! – сказала Елена. – Захотела в Америке настоящего мужика найти...
Этого хватило, чтобы Чарли схватился за вещи (видимо, задело-таки замечание Елены его достоинство)...
...Надо ли говорить, что после этого его хватило только на то, чтобы кое-как добрести до своей комнаты в гостинице и, не раздеваясь, свалиться без сил на кровать. Дженни, которая провожала его, несколько минут постояла рядом и, посмотрев на него, вдруг негромко произнесла: "Теперь я свою сумку сама носить буду..."
Чарли мысленно выругался самым жутким образом...
...Утром, когда Чарли поднялся, девы с детьми уже завтракали. Увидев Чарли, дети захихикали, девы же только как-то странно улыбнулись. Елена сказала только:
– Неплохо выглядишь, Чарли.
А Ольга протянула ему свое зеркальце, заметив:
– Ну вот, надеюсь, ты усвоил первый урок гувернера – никогда не спи дольше детей. Это чревато
Ой, знать бы, кто завязал ему эти бантики! Наверняка работа близняшек.
– Ладно, бантики – это еще что. Вот я как-то заспалась, так детки мне акварельными красками лицо разрисовали...
Чарли промолчал. Ему еще предстояло научиться смеяться над собой...
Они сели в тот день в поезд, но до места назначения не доехали (видать, не только наши железные дороги "радуют" нас разного рода ЧП). Пришлось снова остановиться в гостинице. Уложили детей. Чарли опять "оттягивался" после исполнения "сугубо мужских обязанностей", а девы стали думать думу – как быть дальше. Сколько продлится ремонт на железной дороге нужного им направления – неизвестно. Идеальным вариантом казалось снять машину, небольшой пассажирский грузовичок с тентом.
Ольга не хотела заниматься этим одна (такого рода дела ее почему-то раздражали, и она быстро выходила из себя), поэтому в качестве "сдерживающей силы" взяла с собой Елену. Детей решено было оставить на Чарли. Не тащить же за собой по автоконторам всю ораву! Решено было управиться за полдня. С утра девы ушли, а Чарли предстояло разбудить детей, проследить, чтобы все умылись, оделись, заправили свои койки (хотя в гостинице на это есть горничные), накормить детей и вывести на предобеденную прогулку в соседний парк.
Вытряхнул, значит, он деток из кроватей и угодил в настоящий водоворот – атаковали сразу со всех сторон:
– Чарли, застегни мне платье!
– Чарли, причеши меня!
– Чарли, а Джонни дерется!
– Чарли, завяжи бантик!
– Чарли, а Саманта под кровать забралась и вылезать не хочет!
Чарли, кое-как зашнуровав ботинки Питера, одной рукой пытался застегнуть хитрый замок на вороте платья Анны, а другой рукой причесать густые и длинные волосы Дженни (чем обычно занималась по утрам сестра Ольга). Не имея никакого опыта по уходу за длинными волосами, Чарли пытался расчесать волосы Дженни, немало сконфуженный тем, что ребенок при этом орет не своим голосом...
...Что касается Саманты, он велел ей самой вылезти из-под кровати, пригрозив, что вытащит ее сам. Надо ли говорить, что хитрющая девчонка, похоже, только этого и добивалась. При его словах она забилась в дальний угол. Зачем? Черт ее знает. Только Чарли пришлось приводить свою угрозу в действие. Саманта брыкалась (для виду) и довольно смеялась.
В таком положении – одна половина под кроватью воюет с Самантой, другая в комнате – его застала горничная, спросив, не его ли мальчик плачет на дереве?
Выяснилось, что Фрэнк и Питер поспорили на жвачку, что Фрэнк залезет на дереве по ветке, примыкающей прямо к гостиничному окну. Окна сестра Ольга предварительно закрыла и проверила, но Питер видел, как они открываются. В запале Фрэнк добрался по ветке до центрального ствола, а обратно лезть побоялся, и спуститься – тоже. Пришлось Чарли лезть за ним на дерево и снимать неразумного отрока, в душе проклиная всю ту нечисть, что надоумила дев на такой с ним эксперимент. Сами ушли, оставив его за няньку и не сказав, на что способны эти дети! О побеге он и думать забыл, да и держало что-то. Что – он сам не мог сказать.
Вряд ли кому надо объяснять, что стоило Чарли "развлечение" приглядывать за всеми пятнадцатью детьми. Еще за завтраком они попортили ему нервы. Питер запустил хлебным мякишем в Саманту. Фрэнк бросил в компот Дженни недоеденный кусок котлеты. Надо ли говорить, что на прогулке, улучив момент, Саманта и Фрэнк подрались. Чарли это, что называется, "зацепило".
– Ребята, ну как вы деретесь?! Да я в вашем возрасте!
И он начал объяснять со всеми подробностями. Фрэнк и Саманта сразу прекратили драку: Саманта выпустила прядь волос Фрэнка, а тот перестал заламывать ей руку. Оба уставились на Чарли, округлив глаза. Через десять минут вокруг Чарли собрались все пятнадцать. За этим "благородным" занятием и застали их девы, приведшие грузовичок. Ольга пришла в ужас:
– Чему он их учит?!
Елена лишь пожала плечами:
– Пусть. Мужчина должен уметь постоять за себя, да и женщина тоже...
* * *
Чарли скептически оглядел нанятый девами грузовик.
– Мы на этом поедем? – с долей сарказма осведомился он.
Елена лишь развела руками:
– А что ты хотел при наших-то средствах?
Чарли криво усмехнулся и подумал, что свой товар на такой колымаге он бы не повез; до клиентов тогда доедут одни осколки (если, конечно, этот тарантас не развалится на полдороге).
– Громыхает как...
– Как Перунова колесница! – закончила Елена. Чарли пропустил ее замечание мимо ушей, ибо вряд ли он знал, что это такое. Зато дети отреагировали довольно бурно:
– Ура! Поедем на Перуновой колеснице!
Успела им Владычица кое-что порассказать о славянских богах... Ольга в свое время тоже немало постаралась...
...Решили не задерживаться. Когда собирали да грузили вещи, Елена случайно опрокинула еще не застегнутую на ремни сумку Ольги, и оттуда вместе с вещами выпал... заряженный пистолет. Чего-чего, а этого Владычица от сестры Ольги не ожидала.
– Как это понимать, сестра моя? – спросила она вошедшую в комнату Ольгу.
– Надо же, – всплеснула та руками, – а я, представь, о нем совсем позабыла.
– Поистине, только ты способна сунуть в сумку с вещами заряженный пистолет и забыть! – воскликнула Елена. – Но все-таки, откуда он у тебя?
– Да отец Дженни перед поездкой настоял, чтобы мы взяли с собой оружие, – ответила сестра Ольга, деловито возвращая вещи в оброненную Еленой сумку. – Прямо-таки насел: "Возьмите и возьмите!" Не спросил даже, умеем ли мы с ним обращаться. Ну, я и взяла, чтобы человека успокоить. К тому же, думаю, вдруг и правда пригодится. В стране, сама знаешь, небезопасно.
– Что небезопасно – это точно, – вздохнула Тар-Эленна, припоминая историю данного отрезка времени.
"Не зря, ох не зря, Темные Силы выбрали это время. Что-то будет..." – с затаенной тревогой подумала она, беря оставшиеся две сумки...
– Кстати, где Чарли?
– Да я его за утюгом послала, – ответила Ольга. – И куда он пропал?
Тем временем Чарли уже вернулся, но почему-то не сразу вошел, а с минуту тормознул за дверью, прислушавшись к детским голосам. И его словно хлестнуло: ДЛЯ НЕГО ВСЕ МОГЛО БЫТЬ ИНАЧЕ! ...Из задумчивого состояния его вывела открывшаяся внезапно дверь, и голос сестры Ольги ворчливо спросил:
– Ты в Чикаго за утюгом ходил? Или как в наших гостиницах – не допросишься?
Через пару минут он чуть было не спалил чью-то кофточку. К счастью, вовремя подоспевшая сестра Ольга отобрала утюг.
– Умник! Это ж через мокрую тряпку гладить надо!
И взялась гладить сама. Потом, некоторое время спустя, поставила утюг, а затем вдруг подошла и, как Дженни, погладила Чарли по голове, сказав:
– Жениться бы тебе надо, Чарли, на хорошей девушке, чтобы она тебя вначале как следует выдрала, а потом приласкала... Иди, верни утюг, и будем собираться...
* * *
Поскольку Чарли среди них был единственным, кто умел обращаться с огнестрельным оружием, пистолет было единогласно решено отдать ему. Ольга не имела ничего против (доверилась, стало быть).
– Охранять нас будешь, – в шутку сказала Елена. Если б она знала, как скоро сбудутся ее слова!
Поездка на дребезжащем, готовом в любой момент развалиться, грузовике была авантюра еще та. Обе сестры ни раз с ностальгией припомнили их машину и брата Александра, гадая, какой бы была его реакция на сей грузовик...
К ночи проезжали через какой-то мелкий городишко. Конечно, можно было продолжать движение по трассе, но сестра Ольга, ориентируясь по имевшейся при них карте, предложила срезать путь. И угораздило же их свернуть в какой-то проулок, когда там кого-то "порешили". По мнению Чарли, это была обычная мелкая "разборка" меж гангстерскими группировками за сферы влияния. Поневоле он сам, две сестры и дети стали теми самыми ненужными свидетелями, которых надо догнать и "убрать".
Удрать при помощи громыхающего на весь городок грузовика можно было и не мечтать. Обе поняли – придется защищаться.
...Первым отреагировал на ситуацию Чарли, ибо в прошлой жизни его был немалый опыт подобных "деловых разборок". Выхватив из-за пояса пистолет, он велел девам позаботиться о безопасности детей. Пока выполняли его рекомендации, он выскочил из машины и несколько раз выстрелил, кажется, убив одного или двоих... Но и его самого вскоре "вывели из строя"; шальная пуля зацепила ему правое плечо. Рана была не смертельной, но ощутимой. Однако вмешательство Чарли помогло выиграть время. Нуменорские девы велели детям лечь на пол крытого брезентовым пологом кузова грузовика и молчать. Те, услышав выстрелы, притихли и беспрекословно, как один, легли на дощатый пол, прижавшись друг к другу. Девы переглянулись, обменявшись взглядами. Обе понимали одно – без дарованной им Свыше Силы им не обойтись...
...Сидя в машине, Чарли после поймал себя на мысли, что, пожалуй, стоило получить ранение, чтобы о нем вот так заботились. Даже сестра Ольга сменила свой извечный гнев на милость. Уже когда грузовик снова был в пути, сестра Елена промыла ему раны в полевых условиях.
– Будем надеяться, что они нас как следует, не разглядели, – произнес Чарли.
– Не волнуйся, – успокоила сестра Елена. – Они даже не вспомнят о том, что случилось; мы позаботились об этом.
– Надо бы в полицию сообщить, – сказала сестра Ольга, которая сменила за рулем раненого Чарли. Кабину с кузовом соединяло небольшое окошечко в задней стенке кабины.
– Ты что, с ума сошла?! – встрепенулся Чарли. – Если ваш гипноз, или что это было, действует, то нам тем более лучше не вспоминать о случившемся...
– Чарли прав, – сказала Елена. – И не полиция нам сейчас нужна, а медики.
– Как рана? – осведомилась сестра Ольга.
– Не смертельна, но без медиков не обойтись, – ответила Елена.
– А не боишься, что они "настучат" в полицию? Думаешь, не догадаются, откуда в плече Чарли взялся кусок металла?
– Я с ними поговорю, – пообещала многозначительно Елена. – Все будет как надо.
– Да? Ну ладно, – Ольга поняла, что имела в виду Елена под сим "разговором".
Лишняя шумиха вокруг происшедшего им была не нужна...
...Дети потихоньку успокоились, притихли, с тревогой поглядывая на Чарли и о чем-то шепчась меж собой.
Больницу в незнакомом городе да еще ночью нашли не сразу. Ольга остановила грузовик возле пункта Красного Креста. Чарли спал, склонив голову на плечо Елены.
Детям было велено оставаться в грузовике, но когда те сами собой оказались вслед за девами и Чарли в больничном коридоре, девы все поняли и гнать их не стали. Так и сидели все вместе под дверью, пока два дежурных доктора после предварительной "беседы" с Тар-Эленной, оказывали Чарли помощь.
Дженни, сидевшая возле сестры Ольги, вдруг тихо спросила:
– Сестра Ольга, он ведь не умрет?
– Нет, что ты, – Ольга погладила девочку по голове. – От таких ран не умирают.
Хоть и сказала, а у самой сомнения – вдруг что не так? Вдруг заражение какое? Пенициллин ведь в эти годы еще не изобрели...
Елена угадала её мысли:
– Так-то лучше! А то – "чудовище, чудовище"…
...После операции девам было разрешено зайти в палату к Чарли. К счастью, кость была не задета, но Чарли необходимо было несколько дней провести в больничном покое...
Когда собирались уходить, хватились Дженни.
– Я, кажись, знаю, где она, – сказала Елена. – Подождите нас в грузовике...
...Чарли не спал, просто лежал с закрытыми глазами. После малой обезболивающей порции морфия, используемого в те годы при хирургических вмешательствах, ему было так хорошо, хорошо... Он даже не чувствовал раны, перевязанной на этот раз руками ассистирующей медсестры. Девы ушли, оставив его одного. Но в комнате еще кто-то был. Чарли чувствовал постороннее присутствие. Кто-то маленького роста подошел и робко погладил его по голове. Потом снова скрипнула дверь, и в палату заглянула Елена:
– Дженни, пойдем. Не надо его трогать...
Почему-то на этот раз жалость маленькой Дженни не показалась ему унизительной...
...По выше изложенным причинам Чарли пришлось остаться в больнице. Девы тоже хотели остаться в городе, но на следующий день во время визита их Чарли настоял, чтобы они продолжали путешествие. Нечего, мол, из-за раненного срывать детям поездку.
Он присоединился к ним потом, когда на обратном пути Ольга снова завернула в этот городок...
...Пока Чарли лежал в больнице, у него было время о многом подумать. Знакомство с сестрами Еленой и Ольгой с их странностями и все происшедшее за эти дни давали богатую почву для размышлений.
* * *
Чарли не мог бы объяснить многое из того, чему был свидетелем, и то, что происходило с ним самим. Скажем, почему он так и не решился на побег, хотя возможностей было предостаточно. Что мешало ему, гангстеру с немалым криминальным опытом, сбежать, да еще всех их взять в качестве заложников? Девы в свое время сами оружие ему отдали. (Конечно, тут-то девы бы его в два счета скрутили при помощи своей Нуменорской Силы – но знать этого он не мог). Да нет, как будто держало его что-то. Возможно, отторгнутый от Матери своей Земли и Отца своего Неба, он инстинктивно цеплялся за эти два цветущих дерева, чьи корни глубоко в Земле, а ветви тянутся к самому Небу. Рядом с ними он словно попадал в иной мир, понять который ему было нелегко – уж слишком многое в том мире не укладывалось в привычную ему религию денег...
...Однако детки им прониклись, да и он прикипел к ним. Сам-то он отцом не был... И вообще, в кои-то веки кто хоть раз любил бы его без всяких причин.
...Тар-Эленна после всего происшедшего спала мало (было много нерешенных вопросов, касающейся планов Армии Ада), а еще музыкальная тема не давала ей покоя; Тар-Эленна человек творческий, а потому работала часто по ночам, гуляя по опустевшему коридору гостиницы – работалось ей легче на ходу.
Так она прогуливалась взад-вперед, вслушиваясь в звучание воображаемого оркестра, а потому не сразу заметила, как в темном углу из ничего в воздухе сформировался расплывчатый клубящийся темный сгусток, от которого тянуло могильным холодком и смрадом.
...А если их в октаву? А что, вроде ничего... Продублировать ли флейту баяном?.. Что это там в углу? Или показалось? – Тар-Эленна догадалась, что это за гость, но решила сделать вид, что не заметила. Развернувшись, она собиралась уйти, продолжая думать о своем. Однако липкий неподотчетный страх не отступал, подкатив солоноватым комом к горлу и сжав сердце в ледяные тиски.
– Что-то не слышу горячих благодарностей, Эленна, – чужие мысли как слепые черви пробрались в ее сознание, обжигая их нездешним холодом, заставив Елену передернуться.
– О, проклятье!
– На свадьбу-то пригласишь? В конце концов, это я вас познакомил.
За сим последовала ледяная циничная усмешка. Потрясенная, она не промолвила ни слова. Он явился. Зачем? Что ему надо?
– Господин сам благословит ваше брачное ложе. Думаю, Чарли не будет против, – продолжала тень.
– Ну, уж это слишком! С каких пор твой господин стал сводником?
– Почему сводником? Разве вы не прекрасная пара? Я думал, ты оценишь наше творение. Нам ведь тоже не часто удается создать что-то особенное. Вот тот же Аль Капоне – грубая работа. А этот – прямо-таки ювелирная... шедевр! Вполне достоин тебя! Господин мой доволен тобой, Эленна. Все идет по плану... – продолжал издеваться гость из НИЧТО. Эленна чувствовала это. Сказав это, гость растворился, рассмеявшись напоследок своим жутким смехом и оставив в душе Елены смятение и опустошенность (словно, потешаясь, он выкачал из нее немало сил).
А еще зудящий вопрос, не дающий покоя – что ему было надо? Не затем приходил он, чтобы ее повидать... Тар-Эленна чувствовала предательскую дрожь во всем теле; ноги подкашивались...
– Елена! Елена, с тобой все в порядке? – подошел Чарли. – Ты кричала. Что случилось?
«Я кричала?!» – с ужасом подумала Елена.
– Я тебя разбудила? Извини... – Тар-Эленна добрела до ряда кресел вдоль стены и обессилено опустилась в одно из них, буквально рухнула как подкошенное дерево.
– На тебя кто-то напал? Где он?! – продолжал пытать Чарли. Он горел желанием действовать.
– Тебе не догнать его, – ответила Елена. – Не людскими тропами ходит он. А коли догнал бы – не одолеть...
– Кто он?
– Я с ним давно не в ладах, как и с братией его, и с тем, кого он называет Господином – тоже.
– Что он собирался с тобой сделать?
– То, о чем ты подумал, он сделать не может... – успокоила его Елена. – И потом, я под защитой Отца нашего Небесного...
Нет, это просто удивительно, что он ничего с ней не сделал... Ведь она... она такая... казалось бы, делай с ней, что хочешь...
О, он умел растаптывать хрупкость. Беззащитная жертва была ему желанна. Но тогда он видел рядом с собой нечто, что он НЕ МОГ бы растоптать никогда. Это было... было так странно, так ново и не знакомо, так мучительно больно. Этого до сего в Чарли Лаки Лючано не было никогда. Но это пришло от Земли и Неба, из тьмы минувших веков, с тех времен, о коих не помнит даже Лурга. Пришло – и обернулось болью невыносимой – той самой, без которой жить нельзя. И хотелось сказать, хотелось кричать об этом, но не хватало сил излить немилосердную садящую боль в слова.
Елена вдруг вскочила:
– Ольга! Дети! Не причинил ли ОН им вреда?!
Чарли последовал за ней... Нет, все в порядке. Ольга и дети спят. Если б он вздумал бы явиться сюда, Ольга бы не могла не почувствовать его. Нуменорская Сила – ее страж – разбудила бы ее... Эленна почувствовала облегчение.
– Спасибо, Чарли. Ты шел бы, ложился. Завтра рано вставать...
* * *
Александр встречал их на вокзале. Когда они уезжали, он оставался на стоянке с поврежденной ногой и не мог видеть ни того, как сестра Ольга деловито навешивала на Чарли багаж, ни знать о последующих событиях. Видел бы – сказал бы тогда, наверное, что-нибудь о привлечении криминального общества Америки к общественно-полезному труду. Но зато он видел, как Чарли сам порывался взять что потяжелее, а девы не давали; правая рука у Чарли все еще болела и давала себя знать при неосторожных движениях, заставляя гангстера морщиться от боли. А еще видел брат Александр, что Елена особенно внимательна к Чарли, да и Ольга как будто сменила гнев на милость. Интересно, чем этот криминальный субъект ее приворожил? Чарли что-то сказал сестрам, и все втроем рассмеялись. Видел ли брат Александр что-либо помимо этого – неизвестно. Сейчас им владело одно лишь чувство...
...Ольга вскоре была вынуждена вернуться домой, так и не узнав о причине того, что держало Владычицу в этих недобрых местах. А Елена продолжала видеться с Чарли и сообщила ему интересную новость – родители Дженни подарили котеночка, которого девочка назвала Чарли.
* * *
Однако же, как ни крути, расписка – дело серьезное, так что по возвращению в Нью-Йорк девам предстояло "сдать" Чарли. Его это, впрочем – по вполне понятным причинам – не очень беспокоило. Но вот с тем законником, которого Эленна в прошлый раз "прижала к стенке", им встречаться не пришлось.
Возможно, предвидя последствия своего проступка, он ударился в бега (или же был уволен вышестоящим начальством). Так или иначе, его место занимал другой полицейский по имени Томас, при встрече с которым у Елены возникло желание кинуться ему на шею. Из всех ранее встреченных ею американцев этот был не только светлым, но и по-настоящему обладающим определенной долей духовной силы. Кто-кто, а дунаданы в людях разбирались прекрасно. Встреча с таким человеком на чужой для дунаданов земле, здесь, в Америке да еще в такое время была сама по себе для Владычицы хорошим знаком Свыше. По происхождению Томас был ирландцем (очень возможно, что в его жилах текла кровь тех ирландцев, что некогда бежали от английского господства в еще никем не занятые земли Нового Света). В американской полиции того времени было немало людей ирландского происхождения, но и они были, увы, бессильны против страшной коррумпированной криминальной структуры, подобно спруту заправляющей всем и вся. Еще и извиниться пришлось перед Чарли. И сэр Томас, узнав историю Чарли в поездке, только диву давался, как двум таким беззащитным, хрупким девам удалось, пусть на короткое время, подчинить себе такого человека как Чарли Лючано?!
Сэр Томас тогда не подозревал о Нуменорской Силе, которой обладали эти девы, а Елена решила не вдаваться пока что в подробности, а так же о том, что их привело сюда и о страшной силе Мрака, готовящей свой роковой Удар...
...Для сэра Томаса Елена с Ольгой и сопровождающий их Александр были русскими путешественниками, работающими по сбору фольклора.
Вряд ли сэр Томас поверил бы, расскажи она ему о Нуменорской Силе, о Братстве и возможности реального путешествия во времени.
Возможно, потом, при благоприятном стечении обстоятельств, она ему расскажет, кто они такие, но не сейчас.
Чарли в свою очередь ни раз приходил на стоянку. Чужая для него жизнь, чужие обычаи занимали его... Однако время шло, и на лице Чарли стали вновь проступать следы адской печати, которыми бывает отмечен каждый вольный и невольный служитель разрушающих сил. Мрак сгущался. Тар-Эленна не могла не ощущать этого. Приближалась развязка, которую так в глубине души страшилась Владычица, ибо исход Противостояния был ей неведом...
Время шло. Ощущение приближения Противостояния нарастало...
Брат Александр был вне себя – и я, признаюсь, не меньше его терялась в догадках. Положительно, происходящее не поддавалось никакому объяснению: машина давно готова, можно ехать – а Тар-Эленна, всегда так дрожавшая за успех временных экспедиций, упорно не желает уезжать. Он не мог понять, чего ради она здесь торчит – а она не могла ему ничего объяснить, ибо сама терялась в догадках. Она догадывалась, что Тёмные вторглись из будущего – и если уж изменение истории неизбежно, то пусть хотя бы оно пройдёт не так, как замыслили в Аду. Саурон показал ей Чарли... для чего? Может, это приманка – но в чём она заключается? Она предполагала, что Чарли может стать жертвой Тёмных, только пока не догадывалась, как именно это произойдет. «Большие надежды»... Шестое чувство подсказывало, что тот, кто предстал ей тогда в забегаловке, не лгал. Оставалось одно – приглядеть за Чарли. Благо, это оказалось нетрудным делом: легко найти того, кто сам тебя ищет. А Чарли с первой встречи ею заинтересовался – тоже к величайшему неудовольствию брата Александра. Разумеется, за Владычицу я тоже тревожилась – но, в конце концов, она сама ввязалась в это дело!
Эленна Линдариэнь
читать дальшеА Чарли тоже времени даром не терял – и Александр пришёл в ещё большую ярость, узнав, что Тар-Эленна и Чарли решили встретиться с заходом в ресторан. В знак протеста он сожрал вместе со своей дневной нормой и долю Тар-Эленны, что при их скудном пайке, рассчитанном на определенное время фольклорной экспедиции, было весьма весомой потерей.
– А тебя вечером твой гангстер пусть накормит!.. Ничего страшного, – приговаривал брат Александр, демонстративно поедая консервы. – Он уже 10 лет пол-Америки объедает – можно и его разок объесть...
* * *
В ресторан с Чарли Тар-Эленна отправилась в одежде Владычицы – в белом платье строгого покроя со Знаком Братства на левой стороне груди и мифриловым медальоном – так она появлялась на Советах. Напряжение было страшное – обстановка ресторана давила на неё своей чуждостью, и Елена не выдержала этого… сев за столик, она закричала:
– Этот окаянный сожрал мои консервы!
Чарли понял, что, пока он её не накормит, разговор о личных делах не состоится.
Елена принялась есть – всё ж таки и поесть по-настоящему случай представился, и хоть как-то отвлечься можно. А потом проронила:
– Да, как бы сказал один мой знакомый викинг…
– Знакомый кто?
– Викинг…
Неведомо, что подумал Чарли, а Тар-Эленна, сообразив, что сболтнула лишнее, поспешила сменить тему и начала рассказывать о кофе в банке. Чарли сначала подумал, что речь идёт о сухом (не растворённом ещё) кофе, оказалось – о столовой, где кофе подают в стеклянных банках вместо чашек. От "кофе в банке" и столовой "Волга" с её "блюдами для заклятых врагов" Елена, увлёкшись, перешла к воспоминаниям о тёте Гале из училищной столовой. Это всё было не похоже на Нью-Йорк, который она в первый же день успела возненавидеть, и на этот шикарный ресторан в частности. Но откуда было Чарли знать… и он откровенно не понимал, что происходит: он её привёл в шикарный ресторан – а она предаётся воспоминаниям о забегаловке, где запросто можно отравиться, а кофе разливают в стеклянные банки, да ещё о какой-то тёте Гале из училищной столовой… далась она ей!
Чтобы положить конец этим воспоминаниям, Чарли пригласил её на танго – и благополучно отдавил ей ноги.
После этого они пробыли там недолго. Чарли совсем было собрался пригласить её… куда надо (по обычному сценарию таких вечеров), но Владычица поняла, к чему дело идёт, и поспешила покинуть ресторан. С криком "Счастливо, Чарли!" выбежала из зала (что было чудом при её каблуках).
Чарли ничего не оставалось, как только заплатить по счёту…
...А Тар-Эленна потом сбрасывала напряжение в Гудзоне. Купалась совсем нагая – и одна мысль была: "Кабы сейчас – да в молочную реку, да в сметанное озеро!" Счастье, что никому не попалась на глаза в таком виде
...Чарли ещё не раз приглашал Владычицу в ресторан – и она ходила, несмотря на недовольство Александра, да и на свои собственные чувства.
* * *
Однако же консервы были на исходе – а питаться чем-то надо... оставалось только просить помощи. К счастью, в машине имелось нечто вроде межвременной рации, дающей возможность связаться с домом из любой точки пространства и времени, и Тар-Эленна связалось с сестрой Ольгой. Говорить много она не стала, ни словом не обмолвилась о встрече с Сауроном – мол, техническая неисправность – застряли в 30-м... да и дела кое-какие появились. Все ничего, но вот с пищей... Тар-Эленна решила не говорить о провокации брата Александра. Это касалось только её и Александра...
...Машина у Ольги работала, и она не отказала в помощи, заодно задумав для себя и с делами помочь. Однако ей так и не удалось вытянуть из Тар– Эленны подробности о причинах, удерживающих Владычицу в столь жутком месте. Выпытать причину у Александра было еще сложней – он сам толком ничего не знал. Вопросы Ольги его только "подогрели" и он не единожды был готов взбрыкнуть, только сестре Ольге удавалось сдерживать его пыл:
– Если Владычица что-то скрывает, то, стало быть, нам этого пока лучше не знать...
Брат Александр в душе не принял предлога, но промолчал, ничего не ответив...
* * *
Владычица уговорила Ольгу на некоторое время задержаться – ей все полегче было. Однако "экономический-гастрономический" вопрос стоял довольно-таки остро, и Ольга решила подзаработать. Хотя и с трудом, но удалось ей и работу для себя подыскать подходящую ее профессиональному профилю, и опасный вопрос с документами обойти.
Разумеется, о рекомендациях не было и речи, да и не скрывала она сама, что не задержится надолго. Ей удалось "войти в контакт" с несколькими американскими семьями, где был "пожарный вариант" – прежние гувернантки по разным причинам покинули семьи, а новых еще не нашли. Вот и взяли временно Ольгу, благо английским она владеет, да с детьми быстро общий язык находит (может, Сила ее нуменорская помогала).
На таких условиях и платили ей, конечно, мало, но она и тут умудрилась выйти из положения, работая в четырех семьях сразу. Как она управлялась – разве один Господь Бог ведает, но получаемых средств хватало, чтобы им втроем не голодать. Конечно, брат Александр уже починил машину, и дунаданы в любой момент могли бы покинуть стоянку, но у Владычицы оказались здесь какие-то дела, что-то зацепило ее и не отпускало...
В одной из семей был единственный ребенок – девочка лет восьми по имени Дженни – тихая, задумчивая, молчаливая. В другой – полная ей противоположность! – пятилетние сестры-близнецы Мэри, Саманта и Джой. В третьей – мальчики, братья Питер и Джонни. В четвертой – девочка Анна и ее младший брат Фрэнк. Нуменорцы, в особенности девы, обладают удивительным свойством располагать к себе людей, вызывать доверие у тех, кого не коснулся Мрак. О детях и говорить не приходится. Родители подопечных как-то быстро прониклись доверием к Ольге, а вскоре и родители друзей ее подопечных, с которыми она ни раз встречалась на прогулке, иной раз оставляли ей своих детей. Итак, набралось их пятнадцать, от 5 до 10 лет. Случалось и Елена помогала ей "выгуливать" эту ораву, заодно отдыхая возле них. В ее арсенале были такие истории, что дети рты открывали от удивления да восторженно таращили глаза.
Познакомилась Владычица и с их родителями – средними и со средним достатком американцами, людьми вполне нормальными, в меру грешными, как и все в этом мире. Их семейный достаток позволял нанять не более одной гувернантки, поэтому услуги нуменорских дев оказались как нельзя кстати. Они не чурались чужой культуры, да и сами в присутствии Ольги с Еленой чувствовали себя уверенней и спокойней. Их можно даже назвать светлыми, только духовно они были слабы...
...Тем временем приближался день рождения Ольги. Уж неведомо, чья была идея зазвать на стоянку всех пятнадцать с их родителями, только повеселились все на славу. По вполне понятным причинам, роскошного стола именинница устроить им не могла, но дунаданы такой народ, что и на воде с хлебом разгуляются, да и других заведут – была бы душа весела. Словом, "нянюшкины именины" справили что надо. И здесь же пришла кому-то из родителей в голову "бредовая идея" отправить детей в небольшое путешествие под присмотром троих дунаданов (заодно гостям Америку показать), что, по мнению родителей, было более чем надежно.
Короче говоря – никакой волокиты. Через несколько дней все было готово – и документы, и билеты, и деньги на дорогу, все как полагается. Даже назначен день выезда. Только накануне случился обидный конфуз – брат Александр где-то умудрился подвернуть ногу. Не так, чтобы очень сильно, но достаточно чтобы дальняя дорога была нежелательна. Да и Тар-Эленне не хотелось Чарли оставлять без присмотра. Ольга хотела уже, было, отменить поездку, но Александр заверил их и довольно рьяно, что он еще не инвалид, и не надо лишать детей долгожданной радости из-за какой-то безделицы. Постоять за себя, если что, он всегда сумеет. Да еще надеялся, что Елена хоть несколько недель побудет подальше от Чарли. Однако его надеждам не суждено было сбыться.
В каждой фирме и структуре случаются "проколы". И в полиции всегда найдутся два-три "честных", которым "купленное" криминальным миром начальство не успело внушить, кого можно "цеплять", а кого не стоит. Чарли "влип" в какую-то историю. Хоть он и не сомневался, что его скоро выпустят (самое большее через пару-тройку часов), когда сие "недоразумение" будет ликвидировано, но все равно немало подивился, когда увидел перед собой Елену и Ольгу, которых меньше всего ожидал увидеть, особенно Ольгу. Уж как узнала Владычица о его аресте – остается загадкой, однако быстро смекнула, как можно использовать сложившееся обстоятельство. Были, конечно, сомнения в том, что затеваемое ею дело вписывается в рамки закона, но так ли это противозаконно – немного "пугнуть" зарвавшегося слугу закона, о законе забывающего, да прибрать к рукам Чарли с целью воспитания?
Настропалив Ольгу, которая была против ее затеи, но потом уломалась и уступила, Владычица пошла в отделение полиции, где находился задержанный. Оставив Ольгу "на стреме", она вошла в кабинет "соответствующего должностного лица". О чем там шла беседа – неведомо, только вскоре все нужные бумаги были оформлены, и Елена подписала бумагу о том, что Чарли отпускается "на поруки" на время с обязательным возвращением после того, как девы "воспользуются им по назначению".
– Выдали, как инструмент со склада, – пошутила тогда Владычица.
Чарли, узнав об этом, просто онемел; уж незнаемо, что он подумал о Елене: он был не склонен выражать свои мысли вслух. Интересно, догадывался ли он, по какому такому "назначению" его собирались использовать девы; его вывели из камеры предварительного заключения и передали девам с рук на руки согласно подписанным бумагам...
Еще утром, когда Ольга узнала о планах Елены, она здорово возмущалась и кричала на всю стоянку, что не подпустит к детям это "чудовище". Елене кое-как удалось успокоить ее, сказав, что, мол, Чарли "специализируется" по бутлегингу (не считая рэкета), что в похищении детей и жестоком обращении с ними он замечен не был. К тому же, если они отправляются путешествовать по чужой стране, то неплохо было б иметь под рукой кого-то, кто бы был знаком с "мелочами американской жизни". А кто лучше бутлегера знает эту "американскую жизнь"? Заодно у них будет возможность присмотреть за самим Чарли, на что Ольга категорично заявила, что она к гангстеру в гувернантки не нанималась, и добавила в запале, что если он хоть одного из детей пальцем тронет – она сама ему голову оторвет. Ольгу поддерживал брат Александр, который был не в восторге от затеи Елены, но сам ничем не мог сей затее противостоять. А потом, когда Елене удалось "уломать" Ольгу, махнул рукой, предоставив девам творить все, что заблагорассудится...
...В дороге Чарли быстро сообразил, что удрать не получится; Ольга с Еленой не спускали с него глаз, да еще дети. Последние крутились возле. Во время остановок самых резвых сажали на колени (в том числе и к Чарли), так что времени подумать о побеге, или хотя бы о его возможности, у него практически не было. Детям он, похоже, понравился, особенно девчонкам– близняшкам, которые не только на колени – на голову были готовы забраться, что весьма стесняло гангстера, у которого не было опыта общения с детьми....
...Ехать предстояло с пересадкой. Едва они сошли с поезда на перрон нужной станции, Ольга постаралась нагрузить на Чарли все, что только можно из имеющихся у них вещей. Тот заметил, что он вообще-то человек, а не мул, на что сестра Ольга воскликнула, всплеснув руками:
– Елки зеленые! Мужчина ты или кто?!
– Что ты, сестрица! – сказала Елена. – Захотела в Америке настоящего мужика найти...
Этого хватило, чтобы Чарли схватился за вещи (видимо, задело-таки замечание Елены его достоинство)...
...Надо ли говорить, что после этого его хватило только на то, чтобы кое-как добрести до своей комнаты в гостинице и, не раздеваясь, свалиться без сил на кровать. Дженни, которая провожала его, несколько минут постояла рядом и, посмотрев на него, вдруг негромко произнесла: "Теперь я свою сумку сама носить буду..."
Чарли мысленно выругался самым жутким образом...
...Утром, когда Чарли поднялся, девы с детьми уже завтракали. Увидев Чарли, дети захихикали, девы же только как-то странно улыбнулись. Елена сказала только:
– Неплохо выглядишь, Чарли.
А Ольга протянула ему свое зеркальце, заметив:
– Ну вот, надеюсь, ты усвоил первый урок гувернера – никогда не спи дольше детей. Это чревато
Ой, знать бы, кто завязал ему эти бантики! Наверняка работа близняшек.
– Ладно, бантики – это еще что. Вот я как-то заспалась, так детки мне акварельными красками лицо разрисовали...
Чарли промолчал. Ему еще предстояло научиться смеяться над собой...
Они сели в тот день в поезд, но до места назначения не доехали (видать, не только наши железные дороги "радуют" нас разного рода ЧП). Пришлось снова остановиться в гостинице. Уложили детей. Чарли опять "оттягивался" после исполнения "сугубо мужских обязанностей", а девы стали думать думу – как быть дальше. Сколько продлится ремонт на железной дороге нужного им направления – неизвестно. Идеальным вариантом казалось снять машину, небольшой пассажирский грузовичок с тентом.
Ольга не хотела заниматься этим одна (такого рода дела ее почему-то раздражали, и она быстро выходила из себя), поэтому в качестве "сдерживающей силы" взяла с собой Елену. Детей решено было оставить на Чарли. Не тащить же за собой по автоконторам всю ораву! Решено было управиться за полдня. С утра девы ушли, а Чарли предстояло разбудить детей, проследить, чтобы все умылись, оделись, заправили свои койки (хотя в гостинице на это есть горничные), накормить детей и вывести на предобеденную прогулку в соседний парк.
Вытряхнул, значит, он деток из кроватей и угодил в настоящий водоворот – атаковали сразу со всех сторон:
– Чарли, застегни мне платье!
– Чарли, причеши меня!
– Чарли, а Джонни дерется!
– Чарли, завяжи бантик!
– Чарли, а Саманта под кровать забралась и вылезать не хочет!
Чарли, кое-как зашнуровав ботинки Питера, одной рукой пытался застегнуть хитрый замок на вороте платья Анны, а другой рукой причесать густые и длинные волосы Дженни (чем обычно занималась по утрам сестра Ольга). Не имея никакого опыта по уходу за длинными волосами, Чарли пытался расчесать волосы Дженни, немало сконфуженный тем, что ребенок при этом орет не своим голосом...
...Что касается Саманты, он велел ей самой вылезти из-под кровати, пригрозив, что вытащит ее сам. Надо ли говорить, что хитрющая девчонка, похоже, только этого и добивалась. При его словах она забилась в дальний угол. Зачем? Черт ее знает. Только Чарли пришлось приводить свою угрозу в действие. Саманта брыкалась (для виду) и довольно смеялась.
В таком положении – одна половина под кроватью воюет с Самантой, другая в комнате – его застала горничная, спросив, не его ли мальчик плачет на дереве?
Выяснилось, что Фрэнк и Питер поспорили на жвачку, что Фрэнк залезет на дереве по ветке, примыкающей прямо к гостиничному окну. Окна сестра Ольга предварительно закрыла и проверила, но Питер видел, как они открываются. В запале Фрэнк добрался по ветке до центрального ствола, а обратно лезть побоялся, и спуститься – тоже. Пришлось Чарли лезть за ним на дерево и снимать неразумного отрока, в душе проклиная всю ту нечисть, что надоумила дев на такой с ним эксперимент. Сами ушли, оставив его за няньку и не сказав, на что способны эти дети! О побеге он и думать забыл, да и держало что-то. Что – он сам не мог сказать.
Вряд ли кому надо объяснять, что стоило Чарли "развлечение" приглядывать за всеми пятнадцатью детьми. Еще за завтраком они попортили ему нервы. Питер запустил хлебным мякишем в Саманту. Фрэнк бросил в компот Дженни недоеденный кусок котлеты. Надо ли говорить, что на прогулке, улучив момент, Саманта и Фрэнк подрались. Чарли это, что называется, "зацепило".
– Ребята, ну как вы деретесь?! Да я в вашем возрасте!
И он начал объяснять со всеми подробностями. Фрэнк и Саманта сразу прекратили драку: Саманта выпустила прядь волос Фрэнка, а тот перестал заламывать ей руку. Оба уставились на Чарли, округлив глаза. Через десять минут вокруг Чарли собрались все пятнадцать. За этим "благородным" занятием и застали их девы, приведшие грузовичок. Ольга пришла в ужас:
– Чему он их учит?!
Елена лишь пожала плечами:
– Пусть. Мужчина должен уметь постоять за себя, да и женщина тоже...
* * *
Чарли скептически оглядел нанятый девами грузовик.
– Мы на этом поедем? – с долей сарказма осведомился он.
Елена лишь развела руками:
– А что ты хотел при наших-то средствах?
Чарли криво усмехнулся и подумал, что свой товар на такой колымаге он бы не повез; до клиентов тогда доедут одни осколки (если, конечно, этот тарантас не развалится на полдороге).
– Громыхает как...
– Как Перунова колесница! – закончила Елена. Чарли пропустил ее замечание мимо ушей, ибо вряд ли он знал, что это такое. Зато дети отреагировали довольно бурно:
– Ура! Поедем на Перуновой колеснице!
Успела им Владычица кое-что порассказать о славянских богах... Ольга в свое время тоже немало постаралась...
...Решили не задерживаться. Когда собирали да грузили вещи, Елена случайно опрокинула еще не застегнутую на ремни сумку Ольги, и оттуда вместе с вещами выпал... заряженный пистолет. Чего-чего, а этого Владычица от сестры Ольги не ожидала.
– Как это понимать, сестра моя? – спросила она вошедшую в комнату Ольгу.
– Надо же, – всплеснула та руками, – а я, представь, о нем совсем позабыла.
– Поистине, только ты способна сунуть в сумку с вещами заряженный пистолет и забыть! – воскликнула Елена. – Но все-таки, откуда он у тебя?
– Да отец Дженни перед поездкой настоял, чтобы мы взяли с собой оружие, – ответила сестра Ольга, деловито возвращая вещи в оброненную Еленой сумку. – Прямо-таки насел: "Возьмите и возьмите!" Не спросил даже, умеем ли мы с ним обращаться. Ну, я и взяла, чтобы человека успокоить. К тому же, думаю, вдруг и правда пригодится. В стране, сама знаешь, небезопасно.
– Что небезопасно – это точно, – вздохнула Тар-Эленна, припоминая историю данного отрезка времени.
"Не зря, ох не зря, Темные Силы выбрали это время. Что-то будет..." – с затаенной тревогой подумала она, беря оставшиеся две сумки...
– Кстати, где Чарли?
– Да я его за утюгом послала, – ответила Ольга. – И куда он пропал?
Тем временем Чарли уже вернулся, но почему-то не сразу вошел, а с минуту тормознул за дверью, прислушавшись к детским голосам. И его словно хлестнуло: ДЛЯ НЕГО ВСЕ МОГЛО БЫТЬ ИНАЧЕ! ...Из задумчивого состояния его вывела открывшаяся внезапно дверь, и голос сестры Ольги ворчливо спросил:
– Ты в Чикаго за утюгом ходил? Или как в наших гостиницах – не допросишься?
Через пару минут он чуть было не спалил чью-то кофточку. К счастью, вовремя подоспевшая сестра Ольга отобрала утюг.
– Умник! Это ж через мокрую тряпку гладить надо!
И взялась гладить сама. Потом, некоторое время спустя, поставила утюг, а затем вдруг подошла и, как Дженни, погладила Чарли по голове, сказав:
– Жениться бы тебе надо, Чарли, на хорошей девушке, чтобы она тебя вначале как следует выдрала, а потом приласкала... Иди, верни утюг, и будем собираться...
* * *
Поскольку Чарли среди них был единственным, кто умел обращаться с огнестрельным оружием, пистолет было единогласно решено отдать ему. Ольга не имела ничего против (доверилась, стало быть).
– Охранять нас будешь, – в шутку сказала Елена. Если б она знала, как скоро сбудутся ее слова!
Поездка на дребезжащем, готовом в любой момент развалиться, грузовике была авантюра еще та. Обе сестры ни раз с ностальгией припомнили их машину и брата Александра, гадая, какой бы была его реакция на сей грузовик...
К ночи проезжали через какой-то мелкий городишко. Конечно, можно было продолжать движение по трассе, но сестра Ольга, ориентируясь по имевшейся при них карте, предложила срезать путь. И угораздило же их свернуть в какой-то проулок, когда там кого-то "порешили". По мнению Чарли, это была обычная мелкая "разборка" меж гангстерскими группировками за сферы влияния. Поневоле он сам, две сестры и дети стали теми самыми ненужными свидетелями, которых надо догнать и "убрать".
Удрать при помощи громыхающего на весь городок грузовика можно было и не мечтать. Обе поняли – придется защищаться.
...Первым отреагировал на ситуацию Чарли, ибо в прошлой жизни его был немалый опыт подобных "деловых разборок". Выхватив из-за пояса пистолет, он велел девам позаботиться о безопасности детей. Пока выполняли его рекомендации, он выскочил из машины и несколько раз выстрелил, кажется, убив одного или двоих... Но и его самого вскоре "вывели из строя"; шальная пуля зацепила ему правое плечо. Рана была не смертельной, но ощутимой. Однако вмешательство Чарли помогло выиграть время. Нуменорские девы велели детям лечь на пол крытого брезентовым пологом кузова грузовика и молчать. Те, услышав выстрелы, притихли и беспрекословно, как один, легли на дощатый пол, прижавшись друг к другу. Девы переглянулись, обменявшись взглядами. Обе понимали одно – без дарованной им Свыше Силы им не обойтись...
...Сидя в машине, Чарли после поймал себя на мысли, что, пожалуй, стоило получить ранение, чтобы о нем вот так заботились. Даже сестра Ольга сменила свой извечный гнев на милость. Уже когда грузовик снова был в пути, сестра Елена промыла ему раны в полевых условиях.
– Будем надеяться, что они нас как следует, не разглядели, – произнес Чарли.
– Не волнуйся, – успокоила сестра Елена. – Они даже не вспомнят о том, что случилось; мы позаботились об этом.
– Надо бы в полицию сообщить, – сказала сестра Ольга, которая сменила за рулем раненого Чарли. Кабину с кузовом соединяло небольшое окошечко в задней стенке кабины.
– Ты что, с ума сошла?! – встрепенулся Чарли. – Если ваш гипноз, или что это было, действует, то нам тем более лучше не вспоминать о случившемся...
– Чарли прав, – сказала Елена. – И не полиция нам сейчас нужна, а медики.
– Как рана? – осведомилась сестра Ольга.
– Не смертельна, но без медиков не обойтись, – ответила Елена.
– А не боишься, что они "настучат" в полицию? Думаешь, не догадаются, откуда в плече Чарли взялся кусок металла?
– Я с ними поговорю, – пообещала многозначительно Елена. – Все будет как надо.
– Да? Ну ладно, – Ольга поняла, что имела в виду Елена под сим "разговором".
Лишняя шумиха вокруг происшедшего им была не нужна...
...Дети потихоньку успокоились, притихли, с тревогой поглядывая на Чарли и о чем-то шепчась меж собой.
Больницу в незнакомом городе да еще ночью нашли не сразу. Ольга остановила грузовик возле пункта Красного Креста. Чарли спал, склонив голову на плечо Елены.
Детям было велено оставаться в грузовике, но когда те сами собой оказались вслед за девами и Чарли в больничном коридоре, девы все поняли и гнать их не стали. Так и сидели все вместе под дверью, пока два дежурных доктора после предварительной "беседы" с Тар-Эленной, оказывали Чарли помощь.
Дженни, сидевшая возле сестры Ольги, вдруг тихо спросила:
– Сестра Ольга, он ведь не умрет?
– Нет, что ты, – Ольга погладила девочку по голове. – От таких ран не умирают.
Хоть и сказала, а у самой сомнения – вдруг что не так? Вдруг заражение какое? Пенициллин ведь в эти годы еще не изобрели...
Елена угадала её мысли:
– Так-то лучше! А то – "чудовище, чудовище"…
...После операции девам было разрешено зайти в палату к Чарли. К счастью, кость была не задета, но Чарли необходимо было несколько дней провести в больничном покое...
Когда собирались уходить, хватились Дженни.
– Я, кажись, знаю, где она, – сказала Елена. – Подождите нас в грузовике...
...Чарли не спал, просто лежал с закрытыми глазами. После малой обезболивающей порции морфия, используемого в те годы при хирургических вмешательствах, ему было так хорошо, хорошо... Он даже не чувствовал раны, перевязанной на этот раз руками ассистирующей медсестры. Девы ушли, оставив его одного. Но в комнате еще кто-то был. Чарли чувствовал постороннее присутствие. Кто-то маленького роста подошел и робко погладил его по голове. Потом снова скрипнула дверь, и в палату заглянула Елена:
– Дженни, пойдем. Не надо его трогать...
Почему-то на этот раз жалость маленькой Дженни не показалась ему унизительной...
...По выше изложенным причинам Чарли пришлось остаться в больнице. Девы тоже хотели остаться в городе, но на следующий день во время визита их Чарли настоял, чтобы они продолжали путешествие. Нечего, мол, из-за раненного срывать детям поездку.
Он присоединился к ним потом, когда на обратном пути Ольга снова завернула в этот городок...
...Пока Чарли лежал в больнице, у него было время о многом подумать. Знакомство с сестрами Еленой и Ольгой с их странностями и все происшедшее за эти дни давали богатую почву для размышлений.
* * *
Чарли не мог бы объяснить многое из того, чему был свидетелем, и то, что происходило с ним самим. Скажем, почему он так и не решился на побег, хотя возможностей было предостаточно. Что мешало ему, гангстеру с немалым криминальным опытом, сбежать, да еще всех их взять в качестве заложников? Девы в свое время сами оружие ему отдали. (Конечно, тут-то девы бы его в два счета скрутили при помощи своей Нуменорской Силы – но знать этого он не мог). Да нет, как будто держало его что-то. Возможно, отторгнутый от Матери своей Земли и Отца своего Неба, он инстинктивно цеплялся за эти два цветущих дерева, чьи корни глубоко в Земле, а ветви тянутся к самому Небу. Рядом с ними он словно попадал в иной мир, понять который ему было нелегко – уж слишком многое в том мире не укладывалось в привычную ему религию денег...
...Однако детки им прониклись, да и он прикипел к ним. Сам-то он отцом не был... И вообще, в кои-то веки кто хоть раз любил бы его без всяких причин.
...Тар-Эленна после всего происшедшего спала мало (было много нерешенных вопросов, касающейся планов Армии Ада), а еще музыкальная тема не давала ей покоя; Тар-Эленна человек творческий, а потому работала часто по ночам, гуляя по опустевшему коридору гостиницы – работалось ей легче на ходу.
Так она прогуливалась взад-вперед, вслушиваясь в звучание воображаемого оркестра, а потому не сразу заметила, как в темном углу из ничего в воздухе сформировался расплывчатый клубящийся темный сгусток, от которого тянуло могильным холодком и смрадом.
...А если их в октаву? А что, вроде ничего... Продублировать ли флейту баяном?.. Что это там в углу? Или показалось? – Тар-Эленна догадалась, что это за гость, но решила сделать вид, что не заметила. Развернувшись, она собиралась уйти, продолжая думать о своем. Однако липкий неподотчетный страх не отступал, подкатив солоноватым комом к горлу и сжав сердце в ледяные тиски.
– Что-то не слышу горячих благодарностей, Эленна, – чужие мысли как слепые черви пробрались в ее сознание, обжигая их нездешним холодом, заставив Елену передернуться.
– О, проклятье!
– На свадьбу-то пригласишь? В конце концов, это я вас познакомил.
За сим последовала ледяная циничная усмешка. Потрясенная, она не промолвила ни слова. Он явился. Зачем? Что ему надо?
– Господин сам благословит ваше брачное ложе. Думаю, Чарли не будет против, – продолжала тень.
– Ну, уж это слишком! С каких пор твой господин стал сводником?
– Почему сводником? Разве вы не прекрасная пара? Я думал, ты оценишь наше творение. Нам ведь тоже не часто удается создать что-то особенное. Вот тот же Аль Капоне – грубая работа. А этот – прямо-таки ювелирная... шедевр! Вполне достоин тебя! Господин мой доволен тобой, Эленна. Все идет по плану... – продолжал издеваться гость из НИЧТО. Эленна чувствовала это. Сказав это, гость растворился, рассмеявшись напоследок своим жутким смехом и оставив в душе Елены смятение и опустошенность (словно, потешаясь, он выкачал из нее немало сил).
А еще зудящий вопрос, не дающий покоя – что ему было надо? Не затем приходил он, чтобы ее повидать... Тар-Эленна чувствовала предательскую дрожь во всем теле; ноги подкашивались...
– Елена! Елена, с тобой все в порядке? – подошел Чарли. – Ты кричала. Что случилось?
«Я кричала?!» – с ужасом подумала Елена.
– Я тебя разбудила? Извини... – Тар-Эленна добрела до ряда кресел вдоль стены и обессилено опустилась в одно из них, буквально рухнула как подкошенное дерево.
– На тебя кто-то напал? Где он?! – продолжал пытать Чарли. Он горел желанием действовать.
– Тебе не догнать его, – ответила Елена. – Не людскими тропами ходит он. А коли догнал бы – не одолеть...
– Кто он?
– Я с ним давно не в ладах, как и с братией его, и с тем, кого он называет Господином – тоже.
– Что он собирался с тобой сделать?
– То, о чем ты подумал, он сделать не может... – успокоила его Елена. – И потом, я под защитой Отца нашего Небесного...
Нет, это просто удивительно, что он ничего с ней не сделал... Ведь она... она такая... казалось бы, делай с ней, что хочешь...
О, он умел растаптывать хрупкость. Беззащитная жертва была ему желанна. Но тогда он видел рядом с собой нечто, что он НЕ МОГ бы растоптать никогда. Это было... было так странно, так ново и не знакомо, так мучительно больно. Этого до сего в Чарли Лаки Лючано не было никогда. Но это пришло от Земли и Неба, из тьмы минувших веков, с тех времен, о коих не помнит даже Лурга. Пришло – и обернулось болью невыносимой – той самой, без которой жить нельзя. И хотелось сказать, хотелось кричать об этом, но не хватало сил излить немилосердную садящую боль в слова.
Елена вдруг вскочила:
– Ольга! Дети! Не причинил ли ОН им вреда?!
Чарли последовал за ней... Нет, все в порядке. Ольга и дети спят. Если б он вздумал бы явиться сюда, Ольга бы не могла не почувствовать его. Нуменорская Сила – ее страж – разбудила бы ее... Эленна почувствовала облегчение.
– Спасибо, Чарли. Ты шел бы, ложился. Завтра рано вставать...
* * *
Александр встречал их на вокзале. Когда они уезжали, он оставался на стоянке с поврежденной ногой и не мог видеть ни того, как сестра Ольга деловито навешивала на Чарли багаж, ни знать о последующих событиях. Видел бы – сказал бы тогда, наверное, что-нибудь о привлечении криминального общества Америки к общественно-полезному труду. Но зато он видел, как Чарли сам порывался взять что потяжелее, а девы не давали; правая рука у Чарли все еще болела и давала себя знать при неосторожных движениях, заставляя гангстера морщиться от боли. А еще видел брат Александр, что Елена особенно внимательна к Чарли, да и Ольга как будто сменила гнев на милость. Интересно, чем этот криминальный субъект ее приворожил? Чарли что-то сказал сестрам, и все втроем рассмеялись. Видел ли брат Александр что-либо помимо этого – неизвестно. Сейчас им владело одно лишь чувство...
...Ольга вскоре была вынуждена вернуться домой, так и не узнав о причине того, что держало Владычицу в этих недобрых местах. А Елена продолжала видеться с Чарли и сообщила ему интересную новость – родители Дженни подарили котеночка, которого девочка назвала Чарли.
* * *
Однако же, как ни крути, расписка – дело серьезное, так что по возвращению в Нью-Йорк девам предстояло "сдать" Чарли. Его это, впрочем – по вполне понятным причинам – не очень беспокоило. Но вот с тем законником, которого Эленна в прошлый раз "прижала к стенке", им встречаться не пришлось.
Возможно, предвидя последствия своего проступка, он ударился в бега (или же был уволен вышестоящим начальством). Так или иначе, его место занимал другой полицейский по имени Томас, при встрече с которым у Елены возникло желание кинуться ему на шею. Из всех ранее встреченных ею американцев этот был не только светлым, но и по-настоящему обладающим определенной долей духовной силы. Кто-кто, а дунаданы в людях разбирались прекрасно. Встреча с таким человеком на чужой для дунаданов земле, здесь, в Америке да еще в такое время была сама по себе для Владычицы хорошим знаком Свыше. По происхождению Томас был ирландцем (очень возможно, что в его жилах текла кровь тех ирландцев, что некогда бежали от английского господства в еще никем не занятые земли Нового Света). В американской полиции того времени было немало людей ирландского происхождения, но и они были, увы, бессильны против страшной коррумпированной криминальной структуры, подобно спруту заправляющей всем и вся. Еще и извиниться пришлось перед Чарли. И сэр Томас, узнав историю Чарли в поездке, только диву давался, как двум таким беззащитным, хрупким девам удалось, пусть на короткое время, подчинить себе такого человека как Чарли Лючано?!
Сэр Томас тогда не подозревал о Нуменорской Силе, которой обладали эти девы, а Елена решила не вдаваться пока что в подробности, а так же о том, что их привело сюда и о страшной силе Мрака, готовящей свой роковой Удар...
...Для сэра Томаса Елена с Ольгой и сопровождающий их Александр были русскими путешественниками, работающими по сбору фольклора.
Вряд ли сэр Томас поверил бы, расскажи она ему о Нуменорской Силе, о Братстве и возможности реального путешествия во времени.
Возможно, потом, при благоприятном стечении обстоятельств, она ему расскажет, кто они такие, но не сейчас.
Чарли в свою очередь ни раз приходил на стоянку. Чужая для него жизнь, чужие обычаи занимали его... Однако время шло, и на лице Чарли стали вновь проступать следы адской печати, которыми бывает отмечен каждый вольный и невольный служитель разрушающих сил. Мрак сгущался. Тар-Эленна не могла не ощущать этого. Приближалась развязка, которую так в глубине души страшилась Владычица, ибо исход Противостояния был ей неведом...
Время шло. Ощущение приближения Противостояния нарастало...
среда, 20 марта 2013
Дамы и господа!
История сия началась в лето 1999 от Р.Х., когда за спиной у Тар-Эленны, Александра и прочих дунаданов было уже три года Нуменорского служения, немало славных дел, и даже Великий Удар Ада – первый из трёх, предсказанных Тар-Сильмариэнь. Для всех прочих жителей своего родного мира Владычица была студенткой Московской академии музыки им. Гнесиных, а её верный брат Александр – молодым перспективным инженером (и директор завода даже не догадывался, насколько перспективным).
Я расскажу всё, что мне было позволено знать и о чём позволено было рассказать – и дело каждого решать, чему верить, а чему нет.
Эленна Линдариэнь.
Глава1
Тар-Эленна знала, что она не имеет права на такие чувства – ни как Нуменорская Владычица, ни как ответственная за экспедицию – но вынуждена была признаться самой себе: она в отчаянии! И хуже того – она не знает, что делать... страшно представить, что скажет ректор! Надо сказать, в данный момент у неё были проблемы и посерьёзнее, но почему-то в голову лезли именно мысли о ректоре... Силы Небесные, неужели всё так глупо закончится!
С тех пор, как брат Александр изобрёл машину времени, эта мысль не оставляла её... временные экспедиции! Раз и навсегда расставить все точки над i относительно расшифровки средневековой нотации, узнать, как выглядела и звучала домра скоморохов... да мало ли ещё что! Но как сказать об этом в Академии музыки? Ведь Александр решил засекретить МВ, как засекретил «леталку» и прочие свои изобретения, предоставив их исключительно Братству. Решено было «наводить мосты». В качестве моста наметили Галину Афанасьевну. Эта дама (доктор музыковедения, между прочим!) ничем не напоминала тех теоретиков, о которых говорят: «Патологоанатом – не врач, теоретик – не музыкант». Молодость она провела в фольклорных экспедициях, и сейчас язык не поворачивался сказать о ней: «Ушла в преподавание». Не ушла, нет – так, забежала на минутку, достойного наследника подыскать. И нашла. Это случилось, когда любимый преподаватель, выслушивая, как Елена сражалась с темой медленной части цыганковской сонаты, бросил ей: «Знаешь что, если ты не можешь понять, что такое протяжная, иди к Галине Афанасьевне – может, она тебе объяснит, а я уже не могу». Галина Афанасьевна много что ей объяснила – и про протяжные, и про частушки, и про её собственное будущее. Последнее выражалось коротко: «Будешь заниматься музыкальным фольклором!». Елена попыталась было возразить – мол, ей и так еле разрешили учиться сразу и на народном, и на теорико-композиторском – но Галина Афанасьевна была непреклонна: «Поговорю с ректором!». О том, что она способна добиться от ректора чего угодно, знала вся Гнесинка, о причинах же сей тайной власти оставалось только догадываться. Поговаривали, что она попросту ведьма...
читать дальшеСловом, было бы странно выбрать кого-то другого для реализации такой бредовой идеи, как экспедиции во времени. Для этого пришлось пойти на шаг, поистине беспрецедентный за всю трёхлетнюю историю Братства – пригласить её на Совет. Она приняла приглашение с удовольствием, а явившись, сразу уселась там, где обычно садились только Посвящённые – и никто не решился указать ей на другое место. Осмотревшись, она произнесла: «А вы тут удобно устроились!». После этого нетрудно было рассказать ей всё – и о Возрождённом Нуменоре, и о машине времени. Снисходительно выслушав всё это, она пообещала, по своему обыкновению, «поговорить с ректором».
– Точно, ведьма! – прокомментировал брат Александр. С тех пор Галина Афанасьевна стала в Нуменоре своим человеком.
Ректор сопротивлялся дольше обычного, но в конце концов – несколько раз повторив, что «снимает с себя всякую ответственность за последствия» – дал добро. Несколько экспедиций прошли благополучно... относительно благополучно, конечно. Щадя начальственные нервы, ректору подавали готовые результаты, не рассказывая ни об испанской инквизиции, ни о том, как в эпохе викингов братья-нуменорцы сбились с ног, разыскивая свою Владычицу по всей Норвегии – а она была на драккаре грозного сэконунга Харальда Сигмундарсона – в плену, разумеется (ну, не совсем в плену... но об этом ректору тем более незачем было знать). И вот теперь...
Всё началось с поломки в машине. Совершив вынужденную посадку, они с Александром сразу догадались, что контакт с древними славянами (как планировалось) им не светит. Координаты на табло развеяли последние сомнения: их выбросило районе Нью-Йорка, а год на дворе 1930. И всё могло бы кончиться сравнительно благополучно: народу поблизости не было, оставалось починить машину и лететь, куда надо, но...
Надо ж было Владычице заглянуть в багажник... и что же она там увидела? Ну разумеется – аккуратные ряды бутылок с любимым напитком брата Александра – во всём его девяностошестиградусном великолепии... о нет! Опять головная боль на всю экспедицию – опять разнимать его пьяные драки, опять смотреть, как он «устанавливает духовные контакты» с местным населением... ну нет – хватит с неё! Какой там у нас год? 1930-ый... США... прекрасно!
– Братец, а ты в курсе, что мы находимся в стране, где действует сухой закон?
Весь спиртовой запас был «принесен в жертву Матушке–Земле» прямо на глазах возмущенного брата Александра. Забрав чудом уцелевшую бутылку, брат Александр демонстративно отправился в город. В поисках неразумного брата Владычица, не имея денег на такси, обошла все ближайшие бутлегерские заведения, сомнительные бары и подвальчики. Зайдя в один из подобных баров, она устало опустилась за стол, что стоял подальше от барменской стойки. Елена старалась не привлекать к себе внимания. О последствиях выходки брата Александра она старалась не думать. Она не знала на тот момент даже, где он сейчас может находиться и в чьей компании.
Зная брата Александра в трезвом виде и во хмелю, Тар-Эленна, озираясь по сторонам, прикидывала в уме план своих дальнейших действий – что она предпримет, найдя беглеца, и что тот успел натворить: кого споить или с кем подраться...
...Вдруг она заметила что-то. Тень – черная бесформенная Тень. Как будто живая – двигается... даже приближается к ее столику. Сквозь клубящийся сероватый мрак проступает знакомый образ... Как? Откуда? Она рождена в этом мире и не могла знать или видеть его там, в Средиземье. Возможно, причина в ее Памяти, доставшейся по наследству свыше. Тар-Эленна оглянулась чтобы заметить реакцию окружающих, но эту Тень, похоже, не видел никто кроме нее. Вот какой–то здоровенный тип прошел к стойке сквозь нее. Тень всколыхнулась, но продолжала приближение. По спине Тар-Эленны пробежали мурашки. Такое ощущение, что Саурон здесь специально ее дожидался....
–Что тебе надо во владениях моего Господина?
Тар-Эленна не ответила
– Не делай вид, что не понимаешь наречие Тьмы. Так что же ты делаешь здесь? – странный голос из пустоты. Его опять же слышит только она.
– Если я не ошибаюсь, ваших владений не существуют более, – подумала Тар-Эленна (ибо то был язык мыслей и образов). Она, придя в себя от первого потрясения, старалась не показать врагу, что испугалась.
– Ошибаешься, Эленна. Их у нас немало! Тот, в кого веришь ты и на кого надеешься, явно преувеличил на счет "всякой власти своей на Земле как на Небе". Только Земля и Небо. А это еще далеко не все, – слащавый тон и в тоже время холодный и зыбкий, словно студень, к которому не хочется лишний раз прикасаться, вызывал внутренний озноб. – Тебе ли не ведать об этом, Мудрая?
– Вижу, успели вы забыть про Великую Субботу...
– Что до Великой Субботы – была и прошла, не велика потеря. Те не были НАМ полностью верны, так, просто пленники – "проба пера". Ныне же мы можем без труда отыскать себе тех, кто будет верен НАМ и душой, и телом. На ошибках учатся, НАМ, как и прочим, известна сия истина, – демон пренеприятно усмехнулся
– Да кто же, кто придет к вам по доброй воле? Известно, небось, что вы с людьми и душами их вытворяете, обманщики!"
– И все же люди приходят к нам, и большинство – именно по доброй воле,– торжествующе всколыхнулась Тень.– Мы никого не тянем насильно. И также добровольно они приносят нам свои жертвы. Разве ты сама не принесла нам своей жертвы, изгнав брата Анатолия?
– Послушай, оставь меня в покое, иначе я Силою своею заставлю тебя убраться! – вспыхнула Тар-Эленна. (Воспоминание об Изгнаннике было как пощечина. И откуда эта Тварь все знает?!).
Тень усмехнулась.
– Ну, полно, полно, не горячись, Эленна. Твой Господин этого не любит, не так ли? Разве Он не призывал вас к терпению, или правда глаза колет?
– Так что тебе нужно в конце–то–концов?!
– Это Я пытаюсь понять, не Я же к вам на Совет заявился. А насчет владений это ты зря. Сами же моего Господина Князем мира сего зовете. А здесь и подавно. Оглянись на этих людей – все же наши собрались. Присмотрись к ним попристальней, сама же открещиваться станешь..."
– Не стану! Они – люди супротив тебя!
– Станешь, станешь,– заявила Тень.– От Анатолия всем Братством открестились. Может, и от своего Александра открещиваться начнешь. А пока присмотрись к ним. Вон видишь, тот, что вошел. Сам он нечасто здесь появляется. Это птица высокого полета, так что смотри, пока есть возможность.
– Не темни. Не удивлюсь, если здесь он твоими стараниями.
– Не без того... Уж больно хотелось мне тебе его показать. Славный экземпляр, не правда ли? Такие на дороге не валяются. У нас на него большие надежды, очень большие – весьма способный индивид. Брату Анатолию до него далеко...
Тот, на кого указал Саурон, остановившись у входа, обвел взглядом полутемный прокуренный зал, словно искал кого-то. Его взгляд упал на Тар–Эленну. Еще бы Владычицу не заметить! Как он на нее смотрит! Небось, не каждый день ему видеть Нуменорских дев приходилось. Наглец! На кого замахнулся! Небось, руки-то отсохнут, как такой Сильмарилл сцапает....
– Ну как, нравится? На всякий случай запомни – он предпочитает, чтоб его называли Чарли Лючано, и не вздумай назвать его Сальваторе и тем более – Лаки!
...Идет к ее столику. Саурон с усмешкой удаляется. Дело сделано. Тень пропадает, но еще ощущается в воздухе ее энергетическое тлетворное присутствие...
Тем временем человек, на которого указал Саурон, сел без приглашения за ее столик Елены
– Как зовут тебя, красавица?
– Разные люди зовут по-разному. Но ты зови Еленой...
– Меня зовут Чарли. А ты мне нравишься, детка.
– Ты тоже кое-кому нравишься... но не мне. Потому как я про тебя кое-что знаю.
– Вот как?
– Мне в случае чего и частного детектива не надо - в глаза твои посмотрю и все про тебя проведаю.
– И что же ты у меня увидела?
– Да вот вижу – нет тебе счастья. Все есть, а счастья нет.
– Это как сказать, - усмехается снисходительно. Чувствует она – побаивается он, но держится, вида не подает, Страх свой улыбочкой напущенной прикрывает.
– Да так и сказать. Сам не хуже меня знаешь, только признаться в сем себе не желаешь, да от меня не укроешься. Вижу - не сладко тебе. А все потому, что камень тяжкий на сердце тво-ем, и боль у тебя от трех потерь.
– И что же я, по-твоему, потерял? Не припомню что-то...
– Еще бы тебе помнить такую мелочь. Всего-навсего – право свое священное да защиту Господа нашего. Ну а третье - так ты для того, собственно, и рождаешься, чтобы это иметь. Мелочь, впрочем – в центах не оценить, не то, что в долларах. Впрочем, даже не ведаю, есть ли у сего цена...?
– Что-то я тебя не пойму. Может, скажешь по-человечески, о чем ты?
Владычица заметила, что речь ее приводит незнакомца в смятение, а слегка снисходительный тон даже задевает.
– Какой шустрый, - Тар-Эленна улыбается. - Все бы вам, американцам, растолковать да по полочкам разложить. Избаловались, высохли без корней-то...
–Каких таких корней?
– А таких – древних, живых, от коих род ваш. Ну вот, допустим, о Нестис ты слышал?
–Нестис? Какой такой Нестис? Да не знаю я никакой Нестис?!
– Ну вот, я и говорю, - Эленна спокойна, улыбается. - Ис-сохли корни ваши.
– Ну а все-таки о чем ты? - любопытство берет вверх над смятением и раздражением.
– Я вот тебе загадку загадала, – мягко, с доброжелательной улыбкой говорит Тар-Эленна. Наставительно, как старшая младшему. – Вот и думай, шевели мозгами. Для чего тебе голова Богом дана. А мне пора, засиделась я тут... Не надо бы мне было сюда приходить. Мне еще Александра отыскать надо, пока он чего не натворил.
– Какого Александра? - в глазах сверкнул огонек. Как вскинулся - то!
– А такого, что лучше бы тебе с ним не встречаться - ребра целее будут. Он таких как ты на дух не переносит...
Елена встала и направилась к выходу.
– Куда же ты?! Мы еще знакомство не отметили!
– Коли хочешь – отмечай сам, в одиночку, или домовому стопочку налей – на него "сухой закон" не распространяется. А про загадку мою не забывай, думай. От этого будущее твое зависит. Когда отгадаешь – все потерянное вновь к тебе вернется, а там глядишь - и Матушка Макошь тебе узелок по-иному завяжет. Счастливо, Чарли!....
– Постой, а где увидимся?!
Не успела она распрощаться с Чарли, как ей пришлось вмешаться в потасовку у входа. Разумеется, объявился незнакомый завсегдатаям заведения гражданин со странностями плюс со своею бутылкой: брат Александр по счастливой случайности забрёл в это заведение на пару с каким-то джентльменом. Успей он свести как следует знакомство и "обмыть" таковое с новой компанией, Владычица оставила бы разговор до Совета, а там дала бы Александру жару, однако этого не произошло, а потому объяснение было кратким, но бурным. Тар-Эленна решительно на глазах у публики выхватила бутылку из рук удивленного Александра и демонстративно разбила ее о стену, чтобы не было ему соблазна нарушать чужие законы. Разумеется, объяснение шло по-русски. Чарли если и слышал (а не слышать было трудно) то не понимал. А если бы понял, то немало подивился б - видано ли дело: одна всерьез стоит на букве закона, другой стремится непременно кого-нибудь бесплатно угостить. То и другое в мировоззрение Чарли не укладывалось и не имело аналогов в жизненном опыте. И если Чарли что и понял, так то, что тот, с кем Тар-Эленна спорит, и есть тот самый брат Александр, с которым опасно связываться.
Что же до Александра, то неприятные сюрпризы не ограничились разбитой бутылкой. Еда они вышли из бара, Владычица сообщила ему:
– Поищем, где остановиться. Мы остаёмся.
История сия началась в лето 1999 от Р.Х., когда за спиной у Тар-Эленны, Александра и прочих дунаданов было уже три года Нуменорского служения, немало славных дел, и даже Великий Удар Ада – первый из трёх, предсказанных Тар-Сильмариэнь. Для всех прочих жителей своего родного мира Владычица была студенткой Московской академии музыки им. Гнесиных, а её верный брат Александр – молодым перспективным инженером (и директор завода даже не догадывался, насколько перспективным).
Я расскажу всё, что мне было позволено знать и о чём позволено было рассказать – и дело каждого решать, чему верить, а чему нет.
Эленна Линдариэнь.
Глава1
Тар-Эленна знала, что она не имеет права на такие чувства – ни как Нуменорская Владычица, ни как ответственная за экспедицию – но вынуждена была признаться самой себе: она в отчаянии! И хуже того – она не знает, что делать... страшно представить, что скажет ректор! Надо сказать, в данный момент у неё были проблемы и посерьёзнее, но почему-то в голову лезли именно мысли о ректоре... Силы Небесные, неужели всё так глупо закончится!
С тех пор, как брат Александр изобрёл машину времени, эта мысль не оставляла её... временные экспедиции! Раз и навсегда расставить все точки над i относительно расшифровки средневековой нотации, узнать, как выглядела и звучала домра скоморохов... да мало ли ещё что! Но как сказать об этом в Академии музыки? Ведь Александр решил засекретить МВ, как засекретил «леталку» и прочие свои изобретения, предоставив их исключительно Братству. Решено было «наводить мосты». В качестве моста наметили Галину Афанасьевну. Эта дама (доктор музыковедения, между прочим!) ничем не напоминала тех теоретиков, о которых говорят: «Патологоанатом – не врач, теоретик – не музыкант». Молодость она провела в фольклорных экспедициях, и сейчас язык не поворачивался сказать о ней: «Ушла в преподавание». Не ушла, нет – так, забежала на минутку, достойного наследника подыскать. И нашла. Это случилось, когда любимый преподаватель, выслушивая, как Елена сражалась с темой медленной части цыганковской сонаты, бросил ей: «Знаешь что, если ты не можешь понять, что такое протяжная, иди к Галине Афанасьевне – может, она тебе объяснит, а я уже не могу». Галина Афанасьевна много что ей объяснила – и про протяжные, и про частушки, и про её собственное будущее. Последнее выражалось коротко: «Будешь заниматься музыкальным фольклором!». Елена попыталась было возразить – мол, ей и так еле разрешили учиться сразу и на народном, и на теорико-композиторском – но Галина Афанасьевна была непреклонна: «Поговорю с ректором!». О том, что она способна добиться от ректора чего угодно, знала вся Гнесинка, о причинах же сей тайной власти оставалось только догадываться. Поговаривали, что она попросту ведьма...
читать дальшеСловом, было бы странно выбрать кого-то другого для реализации такой бредовой идеи, как экспедиции во времени. Для этого пришлось пойти на шаг, поистине беспрецедентный за всю трёхлетнюю историю Братства – пригласить её на Совет. Она приняла приглашение с удовольствием, а явившись, сразу уселась там, где обычно садились только Посвящённые – и никто не решился указать ей на другое место. Осмотревшись, она произнесла: «А вы тут удобно устроились!». После этого нетрудно было рассказать ей всё – и о Возрождённом Нуменоре, и о машине времени. Снисходительно выслушав всё это, она пообещала, по своему обыкновению, «поговорить с ректором».
– Точно, ведьма! – прокомментировал брат Александр. С тех пор Галина Афанасьевна стала в Нуменоре своим человеком.
Ректор сопротивлялся дольше обычного, но в конце концов – несколько раз повторив, что «снимает с себя всякую ответственность за последствия» – дал добро. Несколько экспедиций прошли благополучно... относительно благополучно, конечно. Щадя начальственные нервы, ректору подавали готовые результаты, не рассказывая ни об испанской инквизиции, ни о том, как в эпохе викингов братья-нуменорцы сбились с ног, разыскивая свою Владычицу по всей Норвегии – а она была на драккаре грозного сэконунга Харальда Сигмундарсона – в плену, разумеется (ну, не совсем в плену... но об этом ректору тем более незачем было знать). И вот теперь...
Всё началось с поломки в машине. Совершив вынужденную посадку, они с Александром сразу догадались, что контакт с древними славянами (как планировалось) им не светит. Координаты на табло развеяли последние сомнения: их выбросило районе Нью-Йорка, а год на дворе 1930. И всё могло бы кончиться сравнительно благополучно: народу поблизости не было, оставалось починить машину и лететь, куда надо, но...
Надо ж было Владычице заглянуть в багажник... и что же она там увидела? Ну разумеется – аккуратные ряды бутылок с любимым напитком брата Александра – во всём его девяностошестиградусном великолепии... о нет! Опять головная боль на всю экспедицию – опять разнимать его пьяные драки, опять смотреть, как он «устанавливает духовные контакты» с местным населением... ну нет – хватит с неё! Какой там у нас год? 1930-ый... США... прекрасно!
– Братец, а ты в курсе, что мы находимся в стране, где действует сухой закон?
Весь спиртовой запас был «принесен в жертву Матушке–Земле» прямо на глазах возмущенного брата Александра. Забрав чудом уцелевшую бутылку, брат Александр демонстративно отправился в город. В поисках неразумного брата Владычица, не имея денег на такси, обошла все ближайшие бутлегерские заведения, сомнительные бары и подвальчики. Зайдя в один из подобных баров, она устало опустилась за стол, что стоял подальше от барменской стойки. Елена старалась не привлекать к себе внимания. О последствиях выходки брата Александра она старалась не думать. Она не знала на тот момент даже, где он сейчас может находиться и в чьей компании.
Зная брата Александра в трезвом виде и во хмелю, Тар-Эленна, озираясь по сторонам, прикидывала в уме план своих дальнейших действий – что она предпримет, найдя беглеца, и что тот успел натворить: кого споить или с кем подраться...
...Вдруг она заметила что-то. Тень – черная бесформенная Тень. Как будто живая – двигается... даже приближается к ее столику. Сквозь клубящийся сероватый мрак проступает знакомый образ... Как? Откуда? Она рождена в этом мире и не могла знать или видеть его там, в Средиземье. Возможно, причина в ее Памяти, доставшейся по наследству свыше. Тар-Эленна оглянулась чтобы заметить реакцию окружающих, но эту Тень, похоже, не видел никто кроме нее. Вот какой–то здоровенный тип прошел к стойке сквозь нее. Тень всколыхнулась, но продолжала приближение. По спине Тар-Эленны пробежали мурашки. Такое ощущение, что Саурон здесь специально ее дожидался....
–Что тебе надо во владениях моего Господина?
Тар-Эленна не ответила
– Не делай вид, что не понимаешь наречие Тьмы. Так что же ты делаешь здесь? – странный голос из пустоты. Его опять же слышит только она.
– Если я не ошибаюсь, ваших владений не существуют более, – подумала Тар-Эленна (ибо то был язык мыслей и образов). Она, придя в себя от первого потрясения, старалась не показать врагу, что испугалась.
– Ошибаешься, Эленна. Их у нас немало! Тот, в кого веришь ты и на кого надеешься, явно преувеличил на счет "всякой власти своей на Земле как на Небе". Только Земля и Небо. А это еще далеко не все, – слащавый тон и в тоже время холодный и зыбкий, словно студень, к которому не хочется лишний раз прикасаться, вызывал внутренний озноб. – Тебе ли не ведать об этом, Мудрая?
– Вижу, успели вы забыть про Великую Субботу...
– Что до Великой Субботы – была и прошла, не велика потеря. Те не были НАМ полностью верны, так, просто пленники – "проба пера". Ныне же мы можем без труда отыскать себе тех, кто будет верен НАМ и душой, и телом. На ошибках учатся, НАМ, как и прочим, известна сия истина, – демон пренеприятно усмехнулся
– Да кто же, кто придет к вам по доброй воле? Известно, небось, что вы с людьми и душами их вытворяете, обманщики!"
– И все же люди приходят к нам, и большинство – именно по доброй воле,– торжествующе всколыхнулась Тень.– Мы никого не тянем насильно. И также добровольно они приносят нам свои жертвы. Разве ты сама не принесла нам своей жертвы, изгнав брата Анатолия?
– Послушай, оставь меня в покое, иначе я Силою своею заставлю тебя убраться! – вспыхнула Тар-Эленна. (Воспоминание об Изгнаннике было как пощечина. И откуда эта Тварь все знает?!).
Тень усмехнулась.
– Ну, полно, полно, не горячись, Эленна. Твой Господин этого не любит, не так ли? Разве Он не призывал вас к терпению, или правда глаза колет?
– Так что тебе нужно в конце–то–концов?!
– Это Я пытаюсь понять, не Я же к вам на Совет заявился. А насчет владений это ты зря. Сами же моего Господина Князем мира сего зовете. А здесь и подавно. Оглянись на этих людей – все же наши собрались. Присмотрись к ним попристальней, сама же открещиваться станешь..."
– Не стану! Они – люди супротив тебя!
– Станешь, станешь,– заявила Тень.– От Анатолия всем Братством открестились. Может, и от своего Александра открещиваться начнешь. А пока присмотрись к ним. Вон видишь, тот, что вошел. Сам он нечасто здесь появляется. Это птица высокого полета, так что смотри, пока есть возможность.
– Не темни. Не удивлюсь, если здесь он твоими стараниями.
– Не без того... Уж больно хотелось мне тебе его показать. Славный экземпляр, не правда ли? Такие на дороге не валяются. У нас на него большие надежды, очень большие – весьма способный индивид. Брату Анатолию до него далеко...
Тот, на кого указал Саурон, остановившись у входа, обвел взглядом полутемный прокуренный зал, словно искал кого-то. Его взгляд упал на Тар–Эленну. Еще бы Владычицу не заметить! Как он на нее смотрит! Небось, не каждый день ему видеть Нуменорских дев приходилось. Наглец! На кого замахнулся! Небось, руки-то отсохнут, как такой Сильмарилл сцапает....
– Ну как, нравится? На всякий случай запомни – он предпочитает, чтоб его называли Чарли Лючано, и не вздумай назвать его Сальваторе и тем более – Лаки!
...Идет к ее столику. Саурон с усмешкой удаляется. Дело сделано. Тень пропадает, но еще ощущается в воздухе ее энергетическое тлетворное присутствие...
Тем временем человек, на которого указал Саурон, сел без приглашения за ее столик Елены
– Как зовут тебя, красавица?
– Разные люди зовут по-разному. Но ты зови Еленой...
– Меня зовут Чарли. А ты мне нравишься, детка.
– Ты тоже кое-кому нравишься... но не мне. Потому как я про тебя кое-что знаю.
– Вот как?
– Мне в случае чего и частного детектива не надо - в глаза твои посмотрю и все про тебя проведаю.
– И что же ты у меня увидела?
– Да вот вижу – нет тебе счастья. Все есть, а счастья нет.
– Это как сказать, - усмехается снисходительно. Чувствует она – побаивается он, но держится, вида не подает, Страх свой улыбочкой напущенной прикрывает.
– Да так и сказать. Сам не хуже меня знаешь, только признаться в сем себе не желаешь, да от меня не укроешься. Вижу - не сладко тебе. А все потому, что камень тяжкий на сердце тво-ем, и боль у тебя от трех потерь.
– И что же я, по-твоему, потерял? Не припомню что-то...
– Еще бы тебе помнить такую мелочь. Всего-навсего – право свое священное да защиту Господа нашего. Ну а третье - так ты для того, собственно, и рождаешься, чтобы это иметь. Мелочь, впрочем – в центах не оценить, не то, что в долларах. Впрочем, даже не ведаю, есть ли у сего цена...?
– Что-то я тебя не пойму. Может, скажешь по-человечески, о чем ты?
Владычица заметила, что речь ее приводит незнакомца в смятение, а слегка снисходительный тон даже задевает.
– Какой шустрый, - Тар-Эленна улыбается. - Все бы вам, американцам, растолковать да по полочкам разложить. Избаловались, высохли без корней-то...
–Каких таких корней?
– А таких – древних, живых, от коих род ваш. Ну вот, допустим, о Нестис ты слышал?
–Нестис? Какой такой Нестис? Да не знаю я никакой Нестис?!
– Ну вот, я и говорю, - Эленна спокойна, улыбается. - Ис-сохли корни ваши.
– Ну а все-таки о чем ты? - любопытство берет вверх над смятением и раздражением.
– Я вот тебе загадку загадала, – мягко, с доброжелательной улыбкой говорит Тар-Эленна. Наставительно, как старшая младшему. – Вот и думай, шевели мозгами. Для чего тебе голова Богом дана. А мне пора, засиделась я тут... Не надо бы мне было сюда приходить. Мне еще Александра отыскать надо, пока он чего не натворил.
– Какого Александра? - в глазах сверкнул огонек. Как вскинулся - то!
– А такого, что лучше бы тебе с ним не встречаться - ребра целее будут. Он таких как ты на дух не переносит...
Елена встала и направилась к выходу.
– Куда же ты?! Мы еще знакомство не отметили!
– Коли хочешь – отмечай сам, в одиночку, или домовому стопочку налей – на него "сухой закон" не распространяется. А про загадку мою не забывай, думай. От этого будущее твое зависит. Когда отгадаешь – все потерянное вновь к тебе вернется, а там глядишь - и Матушка Макошь тебе узелок по-иному завяжет. Счастливо, Чарли!....
– Постой, а где увидимся?!
Не успела она распрощаться с Чарли, как ей пришлось вмешаться в потасовку у входа. Разумеется, объявился незнакомый завсегдатаям заведения гражданин со странностями плюс со своею бутылкой: брат Александр по счастливой случайности забрёл в это заведение на пару с каким-то джентльменом. Успей он свести как следует знакомство и "обмыть" таковое с новой компанией, Владычица оставила бы разговор до Совета, а там дала бы Александру жару, однако этого не произошло, а потому объяснение было кратким, но бурным. Тар-Эленна решительно на глазах у публики выхватила бутылку из рук удивленного Александра и демонстративно разбила ее о стену, чтобы не было ему соблазна нарушать чужие законы. Разумеется, объяснение шло по-русски. Чарли если и слышал (а не слышать было трудно) то не понимал. А если бы понял, то немало подивился б - видано ли дело: одна всерьез стоит на букве закона, другой стремится непременно кого-нибудь бесплатно угостить. То и другое в мировоззрение Чарли не укладывалось и не имело аналогов в жизненном опыте. И если Чарли что и понял, так то, что тот, с кем Тар-Эленна спорит, и есть тот самый брат Александр, с которым опасно связываться.
Что же до Александра, то неприятные сюрпризы не ограничились разбитой бутылкой. Еда они вышли из бара, Владычица сообщила ему:
– Поищем, где остановиться. Мы остаёмся.
вторник, 19 марта 2013
...Собрались дунаданы на Совет в Дом Братства. Пришел и брат Федор из Рыбинска. И была с ним дева, которую прежде никто из дунаданов не видел. С того времени, как вошла она с братом Федором в Дом Братства, никто не слышал ее голоса. Мужи нуменорские подходили с приветствием к ней, но она молчала. Девы кланялись ей, но она не подымала глаз. И сказала тогда сестра Галина:
читать дальше – Странно мне видеть деву, что в Дом наш привел ты, брат Федор; в глаза не глядит, не отвечает на приветствия. Видно не в меру дева горда.
Отвечал тогда брат Федор:
– Не за тем пришла сюда эта дева по имени Анна, чтобы снова обиду терпеть, а любви, утешения и помощи ищет она в Нуменоре.
– Воистину, догадываюсь я, что за обиду нанесли ей, – сказал брат Михаил. – Будет работа у нас с тобой, брат Василий.
– Клянусь, что отыщу святотатца, польстившегося с темными помыслами на эту красу! – воскликнул брат Василий...
...Сотворя молитву, сели дунаданы за Стол Совета. И сказала сестра Елена Тар – Эленна:
– Приветствую вас, братья и сестры! Всех дунаданов, окромя брата Анатолия из Рыбинска вижу я здесь. Может быть ты, брат Федор, знаешь, где он?
И поднялся тогда брат Федор.
– Не ведаю я, где брат Анатолий, да и не о нем я хочу молвить слово с тобой, Владычица. А хочу сказать о деве, что пришла со мной искать защиты нашей и утешения. Три дня назад шла она в сумерках домой, когда смертный оркоподобный, вином одурманенный лишил насильно ее девичьей чести. Вели брату Михаилу и брату Василию с благословения Господнего и твоего поручительства заняться этим делом. Дело свое братья знают и смогут – я верю! – отыскать нечестивца!
Услышав сказанное братом Федором о позоре ее, Анна в отчаянии закрыла руками лицо свое. И сказала тогда ей сестра Елена:
– Не стыдись сестра моя, прекрасная дева Анна. Никто здесь не наградит тебя презрением за несчастье и страдание твое. Братья наши отыщут того, кто содеял злодеяние и надругался над честью и красой твоей. И ждет его суд людской и небесный. А пока ты под нашей защитой будешь. Брат Федор надежный человек. А я твоей подругой али сестрой буду, коли пожелаешь...
...И только закончила Тар – Эленна речь свою, дрогнула входная занавесь, и в Дом вошел брат Анатолий из Рыбинска. Увидев его, в страхе дева Анна прижалась к плечу брата Федора, воскликнув сдавленно:
– Это он! Я узнаю его!
Смутился брат Анатолий и сказал, совладав с собой:
– Что за безумную ты привел к нам в Дом, брат Федор? Я впервые вижу ее...
И тогда поднялся брат Михаил:
– Откуда ты знаешь, что с братом Федором пришла сюда эта дева?
А Владычица взглянула в глаза брату Анатолию и спросила:
– Так ты действительно не знаешь эту деву?
И брату Анатолию не хватило сил подтвердить сего под пристальным взглядом Владычицы. И сказал тогда брат Михаил:
– Скажи нам, Анна, где и как познакомилась ты с братом нашим Анатолием?
Не сразу ответила дева. Помолчав и собравшись с мыслями, она отвечала:
– В Рыбинске, три дня назад, в сумерках возвращалась я домой, и человек этот напал и обесчестил меня... – И, сказав так, она залилась горькими слезами.
И воскликнул тогда брат Анатолий:
– Владычица! Что же ты слушаешь речи этой полоумной, лишившейся разума от горя! Не спорю, возможно, случилась с ней эта беда, но причем тут я? Может, помутненный горем рассудок ее изменил ей, и она меня с кем-то спутала!
Но, говоря то, он избегал встречаться взглядом с глазами Тар – Эленны, инстинктивно чувствуя идущую из глаз ее Силу. И, усмехнувшись, сказала Владычица:
– Поверю я тебе, коли дерзнешь поклясться на Святом Распятии, что не причастен ты к беде сей девы...
– Я готов! – дерзко воскликнул брат Анатолий. И содрогнулись невольно дунаданы и пришедшие, присутствующие на Совете. Принесли Святое Распятие. И возложил на него руки брат Анатолий, но куда-то делись дерзость и самоуверенность его; и дрогнули пальцы его, коснувшись поверхности святого дерева. Язык не желал повиноваться ему, голос срывался.
– Видать забыл ты, брат Анатолий, кто ты и где находишься, – сказала тогда с холодком Владычица. – А теперь скажи правду
...И под взглядом Владычицы и братьев брат Анатолий сознался в совершенном им прегрешении.
– Вот! Братья и сестры, вы слышали о проступке брата Анатолия. Как Хранительница Тайн Мудрости Квэнди и Атани, я не смею молвить слова прежде, чем не услышу Слова троих из вас.
Поднялась первой сестра Маргарита:
– Брат Анатолий нарушил наш Закон. В отступничестве он повинен.
– Хочет ли кто возразить али добавить? – спросила Владычица.
Тогда поднялась сестра Галина:
– Сестра Маргарита права, но я хочу добавить – брат Анатолий повинен в разврате, ибо возжелал деву, что не была женой его перед Богом и людьми, и силою взял ее...
– Кто еще хочет добавить? – вторично вопросила Владычица.
Слово на этот раз взял брат Пятрас из Литвы:
– Еще брат Анатолий повинен в оскорблении Закона Господнего, ибо сказано в Писании – Господь при сотворении мира благословил Любовь земную и брак. Брат же наш Анатолий надругался над этой святыней!
Снова вопросила Владычица, не хочет ли кто выступить с обвинением али защитным словом. Но дунаданы молчали, и тогда она обратилась к брату Анатолию:
– Ты слышал слова осуждения братьев своих. Что можешь сказать ты в свое оправдание, брат Анатолий?
– Я не виноват! – в отчаянии воскликнул брат Анатолий. – Я был пьян и не ведал что делаю!
– А когда напивался – думал? – спросил сидящий по правую руку от Владычицы, молчавший до этого брат Александр.
– Вот уж кому стоило бы молчать об этом! – усмехнувшись, ответствовал брат Анатолий. – Куда чаще меня ты пьян бываешь и рукам волю даешь, а теперь меня попрекаешь!
– Прав ты, сказав, что знаюсь я временами с "зеленым змием", – отвечал Александр. – И в том, что рукам волю даю – на то у меня свои есть причины. Но, даже будучи во хмелю не нарушил я Закон и не бесчестил дев...
– Воистину так, – подтвердили дунаданы.
– В чьем сердце изначально нет Зла, тот и будучи во хмелю злодеяния не совершит, – заметила Тар – Эленна. – Однако вернемся к делу. Все согласны, что брат Анатолий трижды нарушил наш закон. Какого наказания достоин он?
– Изгнания! – сказали дунаданы.
– Вы не можете изгнать меня! – воскликнул брат Анатолий. – В этом случае ты сама, Владычица, нарушишь закон! Проступок на мне лишь один...
– Нет, брат Анатолий, – возразил, поднявшись, брат Алексей.—Ты совершил три проступка против Закона. Все дунаданы свидетели тому. Об одном мы говорили уже, совершенном против девы Анны, а два других ты содеял сегодня – здесь... Едва переступив порог Дома, ты начал лгать, да еще дерзнул подтвердить ложь на Святом Распятии, а это святотатство!
Брат Пятрас согласно кивнул.
– Хочет ли кто-нибудь возразить? – поспросила сестра Тар – Эленна.
Никто боле не сказал ни слова осуждения, ни слова в защиту отступника.
– Три проступка на тебе, брат Анатолий, – обратилась к нему Владычица. – И по Закону Возрожденного Нуменора ты должен будешь быть изгнан. Властью, дарованной мне Свыше, я лишаю тебя Силы, чтобы не воспользовался ты ею больше во Зло! Отныне ты не дунадан!
Как под тяжким незримым грузом опустил голову брат Анатолий, а когда поднял, глаза его притухли, но продолжали гореть. Но иным уже был свет, исходящий из них.
– Во имя Света иди и не возвращайся! – сказала Владычица, не без труда совладав с собой, заглянув в глубину его глаз. Брат Анатолий обвел взглядом присутствующих и попытался улыбнуться, но кривой и жалкой вышла улыбка его.
– Да, все вы тут праведники..., – голос его дрогнул. – Особенно Владычица ваша. Спросите ее лучше, сколько раз обвил ее покровом брат Александр...
– Ах ты, да как ты, орк, смеешь оскорблять Владычицу?! – вскочил брат Александр. Он бросился было к брату Анатолию, но дунаданы удержали его. И сказала тогда Владычица:
– Я прощаю тебе, брат Анатолий, оскорбительные слова, что бросаешь ты в лицо мне. И тебя, брат Александр, прошу простить слова, сказанные этим человеком. Иное простить не в нашей власти. Иди. Брат Михаил и брат Василий препроводят тебя и передадут в руки Закона...
И поднялись из-за стола брат Михаил и брат Василий. Подступили они к Анатолию. Тот не думал ни бежать, ни сопротивляться. На пороге он оглянулся и негромко промолвил:
– Вы еще припомните меня, братья и сестры!...
...И содрогнулась сестра Елена Тар – Эленна от слов его, ибо сердце ее почувствовало в сказанном сокрытую угрозу. После она запретила остальным дунаданам именовать Анатолия братом. Даже вспоминая о нем и делах его, дунаданы называли его не иначе как – Анатолий-Изгнанник. Так его имя вошло в Хроники Возрожденного Нуменора. Падшим дунаданом нарекся он с тех пор.
...Есть подозрения, что история падшего дунадана Анатолия на этом не закончилась. Когда-нибудь вернется он из мест не столь отдаленных. И тогда вряд ли оставит в покое Возрожденный Нуменор. На кого обрушит он месть свою – на правящую Владычицу или отошедшую к тому времени от дел Тар – Эленну? (Есть сведения, что Елена Тар – Эленна уйдет из жизни в 39 лет – это 2017 г. Ибо предсказано было ей, что не дано ей будет перешагнуть порог старости.)
...Что относится к дальнейшей истории девы Анны, то она стала женою брата Федора. Но еще до свадьбы узнала она, что должна стать матерью. Она хотела с отчаяния сделать то, что возжелала бы любая женщина, претерпевшая от насилия и понесшая с того, но брат Федор, прознав об этом, уговорил ее не совершать греха, поклявшись, что усыновит ребенка и будет любить его как родного. В конце концов, после клятв брата Федора, увещеваний брата Пятраса и Тар – Эленны, Анна отбросила греховную мысль, и в назначенный свыше срок ребенок увидел свет. И родился мальчик – по крови Анатольевич, по духу и родству Федорович....
читать дальше – Странно мне видеть деву, что в Дом наш привел ты, брат Федор; в глаза не глядит, не отвечает на приветствия. Видно не в меру дева горда.
Отвечал тогда брат Федор:
– Не за тем пришла сюда эта дева по имени Анна, чтобы снова обиду терпеть, а любви, утешения и помощи ищет она в Нуменоре.
– Воистину, догадываюсь я, что за обиду нанесли ей, – сказал брат Михаил. – Будет работа у нас с тобой, брат Василий.
– Клянусь, что отыщу святотатца, польстившегося с темными помыслами на эту красу! – воскликнул брат Василий...
...Сотворя молитву, сели дунаданы за Стол Совета. И сказала сестра Елена Тар – Эленна:
– Приветствую вас, братья и сестры! Всех дунаданов, окромя брата Анатолия из Рыбинска вижу я здесь. Может быть ты, брат Федор, знаешь, где он?
И поднялся тогда брат Федор.
– Не ведаю я, где брат Анатолий, да и не о нем я хочу молвить слово с тобой, Владычица. А хочу сказать о деве, что пришла со мной искать защиты нашей и утешения. Три дня назад шла она в сумерках домой, когда смертный оркоподобный, вином одурманенный лишил насильно ее девичьей чести. Вели брату Михаилу и брату Василию с благословения Господнего и твоего поручительства заняться этим делом. Дело свое братья знают и смогут – я верю! – отыскать нечестивца!
Услышав сказанное братом Федором о позоре ее, Анна в отчаянии закрыла руками лицо свое. И сказала тогда ей сестра Елена:
– Не стыдись сестра моя, прекрасная дева Анна. Никто здесь не наградит тебя презрением за несчастье и страдание твое. Братья наши отыщут того, кто содеял злодеяние и надругался над честью и красой твоей. И ждет его суд людской и небесный. А пока ты под нашей защитой будешь. Брат Федор надежный человек. А я твоей подругой али сестрой буду, коли пожелаешь...
...И только закончила Тар – Эленна речь свою, дрогнула входная занавесь, и в Дом вошел брат Анатолий из Рыбинска. Увидев его, в страхе дева Анна прижалась к плечу брата Федора, воскликнув сдавленно:
– Это он! Я узнаю его!
Смутился брат Анатолий и сказал, совладав с собой:
– Что за безумную ты привел к нам в Дом, брат Федор? Я впервые вижу ее...
И тогда поднялся брат Михаил:
– Откуда ты знаешь, что с братом Федором пришла сюда эта дева?
А Владычица взглянула в глаза брату Анатолию и спросила:
– Так ты действительно не знаешь эту деву?
И брату Анатолию не хватило сил подтвердить сего под пристальным взглядом Владычицы. И сказал тогда брат Михаил:
– Скажи нам, Анна, где и как познакомилась ты с братом нашим Анатолием?
Не сразу ответила дева. Помолчав и собравшись с мыслями, она отвечала:
– В Рыбинске, три дня назад, в сумерках возвращалась я домой, и человек этот напал и обесчестил меня... – И, сказав так, она залилась горькими слезами.
И воскликнул тогда брат Анатолий:
– Владычица! Что же ты слушаешь речи этой полоумной, лишившейся разума от горя! Не спорю, возможно, случилась с ней эта беда, но причем тут я? Может, помутненный горем рассудок ее изменил ей, и она меня с кем-то спутала!
Но, говоря то, он избегал встречаться взглядом с глазами Тар – Эленны, инстинктивно чувствуя идущую из глаз ее Силу. И, усмехнувшись, сказала Владычица:
– Поверю я тебе, коли дерзнешь поклясться на Святом Распятии, что не причастен ты к беде сей девы...
– Я готов! – дерзко воскликнул брат Анатолий. И содрогнулись невольно дунаданы и пришедшие, присутствующие на Совете. Принесли Святое Распятие. И возложил на него руки брат Анатолий, но куда-то делись дерзость и самоуверенность его; и дрогнули пальцы его, коснувшись поверхности святого дерева. Язык не желал повиноваться ему, голос срывался.
– Видать забыл ты, брат Анатолий, кто ты и где находишься, – сказала тогда с холодком Владычица. – А теперь скажи правду
...И под взглядом Владычицы и братьев брат Анатолий сознался в совершенном им прегрешении.
– Вот! Братья и сестры, вы слышали о проступке брата Анатолия. Как Хранительница Тайн Мудрости Квэнди и Атани, я не смею молвить слова прежде, чем не услышу Слова троих из вас.
Поднялась первой сестра Маргарита:
– Брат Анатолий нарушил наш Закон. В отступничестве он повинен.
– Хочет ли кто возразить али добавить? – спросила Владычица.
Тогда поднялась сестра Галина:
– Сестра Маргарита права, но я хочу добавить – брат Анатолий повинен в разврате, ибо возжелал деву, что не была женой его перед Богом и людьми, и силою взял ее...
– Кто еще хочет добавить? – вторично вопросила Владычица.
Слово на этот раз взял брат Пятрас из Литвы:
– Еще брат Анатолий повинен в оскорблении Закона Господнего, ибо сказано в Писании – Господь при сотворении мира благословил Любовь земную и брак. Брат же наш Анатолий надругался над этой святыней!
Снова вопросила Владычица, не хочет ли кто выступить с обвинением али защитным словом. Но дунаданы молчали, и тогда она обратилась к брату Анатолию:
– Ты слышал слова осуждения братьев своих. Что можешь сказать ты в свое оправдание, брат Анатолий?
– Я не виноват! – в отчаянии воскликнул брат Анатолий. – Я был пьян и не ведал что делаю!
– А когда напивался – думал? – спросил сидящий по правую руку от Владычицы, молчавший до этого брат Александр.
– Вот уж кому стоило бы молчать об этом! – усмехнувшись, ответствовал брат Анатолий. – Куда чаще меня ты пьян бываешь и рукам волю даешь, а теперь меня попрекаешь!
– Прав ты, сказав, что знаюсь я временами с "зеленым змием", – отвечал Александр. – И в том, что рукам волю даю – на то у меня свои есть причины. Но, даже будучи во хмелю не нарушил я Закон и не бесчестил дев...
– Воистину так, – подтвердили дунаданы.
– В чьем сердце изначально нет Зла, тот и будучи во хмелю злодеяния не совершит, – заметила Тар – Эленна. – Однако вернемся к делу. Все согласны, что брат Анатолий трижды нарушил наш закон. Какого наказания достоин он?
– Изгнания! – сказали дунаданы.
– Вы не можете изгнать меня! – воскликнул брат Анатолий. – В этом случае ты сама, Владычица, нарушишь закон! Проступок на мне лишь один...
– Нет, брат Анатолий, – возразил, поднявшись, брат Алексей.—Ты совершил три проступка против Закона. Все дунаданы свидетели тому. Об одном мы говорили уже, совершенном против девы Анны, а два других ты содеял сегодня – здесь... Едва переступив порог Дома, ты начал лгать, да еще дерзнул подтвердить ложь на Святом Распятии, а это святотатство!
Брат Пятрас согласно кивнул.
– Хочет ли кто-нибудь возразить? – поспросила сестра Тар – Эленна.
Никто боле не сказал ни слова осуждения, ни слова в защиту отступника.
– Три проступка на тебе, брат Анатолий, – обратилась к нему Владычица. – И по Закону Возрожденного Нуменора ты должен будешь быть изгнан. Властью, дарованной мне Свыше, я лишаю тебя Силы, чтобы не воспользовался ты ею больше во Зло! Отныне ты не дунадан!
Как под тяжким незримым грузом опустил голову брат Анатолий, а когда поднял, глаза его притухли, но продолжали гореть. Но иным уже был свет, исходящий из них.
– Во имя Света иди и не возвращайся! – сказала Владычица, не без труда совладав с собой, заглянув в глубину его глаз. Брат Анатолий обвел взглядом присутствующих и попытался улыбнуться, но кривой и жалкой вышла улыбка его.
– Да, все вы тут праведники..., – голос его дрогнул. – Особенно Владычица ваша. Спросите ее лучше, сколько раз обвил ее покровом брат Александр...
– Ах ты, да как ты, орк, смеешь оскорблять Владычицу?! – вскочил брат Александр. Он бросился было к брату Анатолию, но дунаданы удержали его. И сказала тогда Владычица:
– Я прощаю тебе, брат Анатолий, оскорбительные слова, что бросаешь ты в лицо мне. И тебя, брат Александр, прошу простить слова, сказанные этим человеком. Иное простить не в нашей власти. Иди. Брат Михаил и брат Василий препроводят тебя и передадут в руки Закона...
И поднялись из-за стола брат Михаил и брат Василий. Подступили они к Анатолию. Тот не думал ни бежать, ни сопротивляться. На пороге он оглянулся и негромко промолвил:
– Вы еще припомните меня, братья и сестры!...
...И содрогнулась сестра Елена Тар – Эленна от слов его, ибо сердце ее почувствовало в сказанном сокрытую угрозу. После она запретила остальным дунаданам именовать Анатолия братом. Даже вспоминая о нем и делах его, дунаданы называли его не иначе как – Анатолий-Изгнанник. Так его имя вошло в Хроники Возрожденного Нуменора. Падшим дунаданом нарекся он с тех пор.
...Есть подозрения, что история падшего дунадана Анатолия на этом не закончилась. Когда-нибудь вернется он из мест не столь отдаленных. И тогда вряд ли оставит в покое Возрожденный Нуменор. На кого обрушит он месть свою – на правящую Владычицу или отошедшую к тому времени от дел Тар – Эленну? (Есть сведения, что Елена Тар – Эленна уйдет из жизни в 39 лет – это 2017 г. Ибо предсказано было ей, что не дано ей будет перешагнуть порог старости.)
...Что относится к дальнейшей истории девы Анны, то она стала женою брата Федора. Но еще до свадьбы узнала она, что должна стать матерью. Она хотела с отчаяния сделать то, что возжелала бы любая женщина, претерпевшая от насилия и понесшая с того, но брат Федор, прознав об этом, уговорил ее не совершать греха, поклявшись, что усыновит ребенка и будет любить его как родного. В конце концов, после клятв брата Федора, увещеваний брата Пятраса и Тар – Эленны, Анна отбросила греховную мысль, и в назначенный свыше срок ребенок увидел свет. И родился мальчик – по крови Анатольевич, по духу и родству Федорович....
понедельник, 18 марта 2013
С недавних пор в литературе утвердился прелюбопытный обычай: перед началом повествования клятвенно заверять читателя, что, мол, всё нижесказанное выдумано от начала до конца и все совпадения с реальностью не более, чем досадная случайность, автором не запланированная. Я же, напротив, предупреждаю каждого, кто рискнёт открыть эту книгу: совпадения с реальностью будут, и считаю своим долгом дать этому научное объяснение.
Итак, в конце XXIII века гипотеза о существовании параллельных миров получила, наконец, экспериментальное подтверждение, и тогда же на базе московского Института времени была организована первая экспедиция в параллельный мир. Её возглавил Ричард***. Одним из первых было исследовано небезызвестное Средиземье, в своё время столь совершенно описанное Дж.Р.Р. Толкиеном. Несколько позднее было сделано ещё одно знаменательное открытие: каждый мир имеет своего рода ответвления, названные альтернативными мирами, и если миры параллельные более напоминают соседей, то миры альтернативные можно уподобить братьям. Они могут быть «близнецами», имея лишь незначительные различия в судьбах отдельных людей – или отличаться друг от друга разительно, и приходится глубоко копать, чтобы родство таких миров стало очевидно.
читать дальшеНо как законы тяготения существовали задолго до Ньютона, так параллельные и альтернативные миры задолго до их открытия имели место быть, и далеко не всегда перегородки между ними были непроницаемы. Нередко люди искусства, сами того не осознавая, повествовали о событиях, происходивших в других мирах – и именно поэтому персонажи исторических романов иногда так разительно отличаются от своих реальных прототипов. Потому, друзья мои, не спешите осуждать писателей и поэтов за «литературные вольности»: где-то, в каком-то неведомом измерении и дон Карлос был пламенным борцом за свободу Нидерландов, и Сид выдавал дочерей замуж за инфантов Каррьонских, а может быть, где-нибудь и «Велесова книга» оказалась подлинной, и мифологические реконструкции А.Асова имеют под собой какое-то основание. Не меньше различий мы найдём и в судьбах простых смертных, сравнивая альтернативные миры: кто-то в одном мире не достиг таких высот, как в другом, а кто-то – такой глубины падения, кто-то посвятил жизнь другому делу, а кто-то – связал свою судьбу с другим человеком... Потому я снова предупреждаю: на страницах этой книги вы можете встретить знакомые имена, но не удивляйтесь, если эти люди будут не совсем походить (или совсем не походить) на обладателей этих имён, коих вы знаете из других книг, из истории, а может, из собственного опыта – ибо речь пойдёт об одном из альтернативных миров. Автору этих строк была оказана честь наблюдать некоторые события в альтернативе нашего с вами родного измерения, имеющего некоторое пересечение со Средиземьем, и обо всё, что мне позволено было увидеть, я расскажу по мере сил, каждый раз выбирая тот язык, который наиболее приличествует случаю.
Так вот, в одном из миров, подобных нашему, в лето 1996 от Р.Х. возникло Братство Дунаданов, именуемое также Возрождённым Нуменором. Оно наследует Нуменору древнему, но это Нуменор христианский, следствие слияния двух миров. Его знак - Звезда и Крест. Они говорят: «У нас не двойное гражданство, а двойная национальность» (по духу и воплощению). Нуменорское в них гармонично сливается со славянским, христианское с языческим, ибо в прошлое уходят корни настоящего...
Правят в нем двое: Хранительница Тайн Эльфийской Мудрости – обязательно всегда дева (Последнее исходит, видимо, из максимальной психо-эмоциональной утонченности женской сущности, ибо наследование это чисто духовное, основанное на эмоционально-энергетическом восприятии колебаний энергоинформационных полей, напрямую связанного с Единым Информполем Мироздания). Она обучает себе Наследницу, которая впоследствии продолжает эстафету наследования по веренице лет.
Второй – Предводитель Братства. Им может быть как дева, так и мужчина. Он избирается на Совете Братства. Случается, что по определенному роду обстоятельств обе роли могут быть возложены на одну деву.
Их оружие – Сила Слова и Сила Взгляда. В новых нуменорцах удивительно тонко и гармонично сливается древнее и настоящее - Знания, принесенные их далеких предалеких «легендарных» предков со славянским мировоззрением и христианской моралью. Они любят все достойное любви.
У истоков Братства стояла женщина по имени Мария, которой было Откровение Свыше. Она была первой Хранительницей Тайн Эльфийской Мудрости и Возрождаемого (в данном плане Бытия) Нуменора, а так же Наставницей Тар-Эленны.
Она жила вдали от людей. Но однажды в те места приехал человек по имени Александр. Ему был 21 год. С ним была полубезумная от горя молодая девушка, тяжело переживавшая боль невосполнимой утраты. Ее звали Елена (тогда еще просто - Елена). Ей было в ту пору 18 лет.
Мария обладала целительной силой, наследуемой ею из глубины веков, а так же даром прорицания. Она смогла излечить разум и душу несчастной. Молодые люди задержались в ее доме на некоторое время и узнали, кто она такая, а также про открывшееся ей Откровение, призывающее ее создать Братство. Тогда Елена испросила Марию дать ей те Знания. И это явилось Знамением, которое Мария ждала, продиктованное ей скорее сердцем, нежели разумом...
...В течение семи дней Александр не видел Елены, а когда они встретились вновь, она оставалась такой же и в то же время стала другой .
И тогда некая сила изнутри толкнула Александра, подсказав нужные слова, и он первый дал Клятву Дунаданов Возрождаемого Нуменора. А Елена с тех пор вместе с полу-ченной Мудростью хранила одну из древнейших реликвий Братства - медальон с листом и семенем Белого Древа, полученный при посвящении вместе с именем - Тар-Эленна - от Марии Тар-Сильмариэнь.
Александр - Первый из Посвященных – хранил другую древнюю реликвию (неведомо каким образом сохранившуюся до нынешних дней) – эльфийской работы кинжал с якобы заговоренным клинком.
.. В назначенный час Мария Тар-Сильмариэнь сказала Тар-Эленне, чтобы она сама никого не призывала (ибо Зов уже послан Свыше), а сидела у костра и ждала. И они вместе с братом Александром сидели на поляне в лесу (судя по всему в окрестностях Костромы – родного города Тар-Эленны) ночью и ожидали тех, кто выйдет на свет костра.
Костер призвал в ту ночь пятерых.
И первой , к неожиданной и поэтому великой радости Елены, была ее подруга и тезка - тоже Елена. Она позднее быстро отошла от дел, вступив в брак, и уехала с мужем в другой город. Среди костромских дунаданов Братства она была известна как Елена Ваятельница. Говорят, что среди ее лучших творений была "Гилраэнь"...
В тот день она припозднилась и заплутала в лесу. Получив Зов, она вышла на свет костра...
Вторым, вышедшим на поляну к костру, был молодой человек лет 30-ти, судя по богатой одежде и повадкам, из числа так называемых "новых русских", чья машина "дала дуба" недалеко от назначенного места. Имя его было Виктор.
Третьим был Игорь, летчик, сделавший в данном районе вынужденную посадку и ищущий помощи.
Затем пришел юноша 18-ти лет, искавший так некстати отбившуюся от общественного стада на ночь глядя упрямую буренку. Его имя было - Егор.
Пятой к костру пришла дева Ольга, работавшая в детдоме воспитательницей и находившаяся вместе с ребятишками в турпоходе. Ей ночью не спалось. Оставив спящих подопечных на сопровождавшую их коллегу по работе, она решила малость побродить поблизости. Получив Зов и увидев на поляне ярко горящий костёр, она направилась к нему, повинуясь зовущей ее неведомой, но доброй силе...
Таковы были Семеро, собравшиеся в ту ночь по Зову Свыше. Пятеро пришедших вначале были немало удивлены и даже немного смущены и шокированы словами Тар-Эленны - слишком непросто было им поверить в реальность происходящего. Но Хранительница видела чистоту и родство их душ. Каждый из откликнувшихся на Зов в ту ночь нес в себе частицу Нуменора – энергетическо-информационной памяти, передавшейся им по веренице поколений. Испросив слова, Хранительница стала говорить о необходимости создания Братства и его Законах. И все пришли к выводу, что не видят ничего плохого в том, чтобы создать Братство и соблюдать Законы. Да и вообще "это даже было интересно", – высказался Виктор. Елена (первая из Пяти) доверяла подруге, ставшей ученицей Марии Тар-Сильмариэнь. Егора с Игорем, как и Ольгу, побудило согласиться что-то помимо разума - возможно, та же сила, что привела их к ночному костру.
Словом, в ту ночь все пятеро дали Клятву, слова которой сами собой возникли у каждого в голове (как некогда у брата Александра), тем самым, обретя Силу Слова и Взгляда, а так же древнюю мудрость.
Говорят, каждый из давших Клятву и обретших Силу, преображался духовно, "раскрываясь" полностью, являя и преумножая данные им волей Всевышнего таланты.
Когда же пришло время избирать Предводителя (второго из числа Правящих), первым, хотя и не очень уверенно, испросил слово брат Егор. И сказал так:
– Может по Закону так не полагается, но... если нас семеро, к чему нам два Правителя? Пусть сестра Тар-Эленна, что собрала нас здесь по Зову Свыше, будет одновременно и Предводителем...
Обсудив предложение, все нашли его довод весьма разумным. Вот почему первые четыре года существования Братства в Возрожденном Нуменоре была только одна Владычица...
...Кто-то из присутствующих (скорее всего это был брат Виктор) подал идею, что Владычица должна бы пригласить все новоиспеченное Братство на торжественный пир в честь ее "коронации" (дабы омыть сие дело). Правда всю трапезу той ночи составляли хлеб да вода, ставшие впоследствии обязательной частью ритуала, но была с ними Радость, сопровождавшая их Братский Союз...
И тогда же было принято решение проводить Собрания при свете костра. И решено было построить Дом Братства. И что Стол Совета обязательно должен быть круглым, как Рыцарский Стол короля Артура.
Брат Александр получил свое прозвище «Неукротимый» (вероятно не только за «пламенные речи»), а брат Виктор по-обещал со своей стороны спонсорскую помощь и клятвенно заверил, что ни рубля не даст врагам и их прислужникам...
И была Радость. И благословение Духа Жизни прибывало с ними.
Итак, в конце XXIII века гипотеза о существовании параллельных миров получила, наконец, экспериментальное подтверждение, и тогда же на базе московского Института времени была организована первая экспедиция в параллельный мир. Её возглавил Ричард***. Одним из первых было исследовано небезызвестное Средиземье, в своё время столь совершенно описанное Дж.Р.Р. Толкиеном. Несколько позднее было сделано ещё одно знаменательное открытие: каждый мир имеет своего рода ответвления, названные альтернативными мирами, и если миры параллельные более напоминают соседей, то миры альтернативные можно уподобить братьям. Они могут быть «близнецами», имея лишь незначительные различия в судьбах отдельных людей – или отличаться друг от друга разительно, и приходится глубоко копать, чтобы родство таких миров стало очевидно.
читать дальшеНо как законы тяготения существовали задолго до Ньютона, так параллельные и альтернативные миры задолго до их открытия имели место быть, и далеко не всегда перегородки между ними были непроницаемы. Нередко люди искусства, сами того не осознавая, повествовали о событиях, происходивших в других мирах – и именно поэтому персонажи исторических романов иногда так разительно отличаются от своих реальных прототипов. Потому, друзья мои, не спешите осуждать писателей и поэтов за «литературные вольности»: где-то, в каком-то неведомом измерении и дон Карлос был пламенным борцом за свободу Нидерландов, и Сид выдавал дочерей замуж за инфантов Каррьонских, а может быть, где-нибудь и «Велесова книга» оказалась подлинной, и мифологические реконструкции А.Асова имеют под собой какое-то основание. Не меньше различий мы найдём и в судьбах простых смертных, сравнивая альтернативные миры: кто-то в одном мире не достиг таких высот, как в другом, а кто-то – такой глубины падения, кто-то посвятил жизнь другому делу, а кто-то – связал свою судьбу с другим человеком... Потому я снова предупреждаю: на страницах этой книги вы можете встретить знакомые имена, но не удивляйтесь, если эти люди будут не совсем походить (или совсем не походить) на обладателей этих имён, коих вы знаете из других книг, из истории, а может, из собственного опыта – ибо речь пойдёт об одном из альтернативных миров. Автору этих строк была оказана честь наблюдать некоторые события в альтернативе нашего с вами родного измерения, имеющего некоторое пересечение со Средиземьем, и обо всё, что мне позволено было увидеть, я расскажу по мере сил, каждый раз выбирая тот язык, который наиболее приличествует случаю.
Так вот, в одном из миров, подобных нашему, в лето 1996 от Р.Х. возникло Братство Дунаданов, именуемое также Возрождённым Нуменором. Оно наследует Нуменору древнему, но это Нуменор христианский, следствие слияния двух миров. Его знак - Звезда и Крест. Они говорят: «У нас не двойное гражданство, а двойная национальность» (по духу и воплощению). Нуменорское в них гармонично сливается со славянским, христианское с языческим, ибо в прошлое уходят корни настоящего...
Правят в нем двое: Хранительница Тайн Эльфийской Мудрости – обязательно всегда дева (Последнее исходит, видимо, из максимальной психо-эмоциональной утонченности женской сущности, ибо наследование это чисто духовное, основанное на эмоционально-энергетическом восприятии колебаний энергоинформационных полей, напрямую связанного с Единым Информполем Мироздания). Она обучает себе Наследницу, которая впоследствии продолжает эстафету наследования по веренице лет.
Второй – Предводитель Братства. Им может быть как дева, так и мужчина. Он избирается на Совете Братства. Случается, что по определенному роду обстоятельств обе роли могут быть возложены на одну деву.
Их оружие – Сила Слова и Сила Взгляда. В новых нуменорцах удивительно тонко и гармонично сливается древнее и настоящее - Знания, принесенные их далеких предалеких «легендарных» предков со славянским мировоззрением и христианской моралью. Они любят все достойное любви.
У истоков Братства стояла женщина по имени Мария, которой было Откровение Свыше. Она была первой Хранительницей Тайн Эльфийской Мудрости и Возрождаемого (в данном плане Бытия) Нуменора, а так же Наставницей Тар-Эленны.
Она жила вдали от людей. Но однажды в те места приехал человек по имени Александр. Ему был 21 год. С ним была полубезумная от горя молодая девушка, тяжело переживавшая боль невосполнимой утраты. Ее звали Елена (тогда еще просто - Елена). Ей было в ту пору 18 лет.
Мария обладала целительной силой, наследуемой ею из глубины веков, а так же даром прорицания. Она смогла излечить разум и душу несчастной. Молодые люди задержались в ее доме на некоторое время и узнали, кто она такая, а также про открывшееся ей Откровение, призывающее ее создать Братство. Тогда Елена испросила Марию дать ей те Знания. И это явилось Знамением, которое Мария ждала, продиктованное ей скорее сердцем, нежели разумом...
...В течение семи дней Александр не видел Елены, а когда они встретились вновь, она оставалась такой же и в то же время стала другой .
И тогда некая сила изнутри толкнула Александра, подсказав нужные слова, и он первый дал Клятву Дунаданов Возрождаемого Нуменора. А Елена с тех пор вместе с полу-ченной Мудростью хранила одну из древнейших реликвий Братства - медальон с листом и семенем Белого Древа, полученный при посвящении вместе с именем - Тар-Эленна - от Марии Тар-Сильмариэнь.
Александр - Первый из Посвященных – хранил другую древнюю реликвию (неведомо каким образом сохранившуюся до нынешних дней) – эльфийской работы кинжал с якобы заговоренным клинком.
.. В назначенный час Мария Тар-Сильмариэнь сказала Тар-Эленне, чтобы она сама никого не призывала (ибо Зов уже послан Свыше), а сидела у костра и ждала. И они вместе с братом Александром сидели на поляне в лесу (судя по всему в окрестностях Костромы – родного города Тар-Эленны) ночью и ожидали тех, кто выйдет на свет костра.
Костер призвал в ту ночь пятерых.
И первой , к неожиданной и поэтому великой радости Елены, была ее подруга и тезка - тоже Елена. Она позднее быстро отошла от дел, вступив в брак, и уехала с мужем в другой город. Среди костромских дунаданов Братства она была известна как Елена Ваятельница. Говорят, что среди ее лучших творений была "Гилраэнь"...
В тот день она припозднилась и заплутала в лесу. Получив Зов, она вышла на свет костра...
Вторым, вышедшим на поляну к костру, был молодой человек лет 30-ти, судя по богатой одежде и повадкам, из числа так называемых "новых русских", чья машина "дала дуба" недалеко от назначенного места. Имя его было Виктор.
Третьим был Игорь, летчик, сделавший в данном районе вынужденную посадку и ищущий помощи.
Затем пришел юноша 18-ти лет, искавший так некстати отбившуюся от общественного стада на ночь глядя упрямую буренку. Его имя было - Егор.
Пятой к костру пришла дева Ольга, работавшая в детдоме воспитательницей и находившаяся вместе с ребятишками в турпоходе. Ей ночью не спалось. Оставив спящих подопечных на сопровождавшую их коллегу по работе, она решила малость побродить поблизости. Получив Зов и увидев на поляне ярко горящий костёр, она направилась к нему, повинуясь зовущей ее неведомой, но доброй силе...
Таковы были Семеро, собравшиеся в ту ночь по Зову Свыше. Пятеро пришедших вначале были немало удивлены и даже немного смущены и шокированы словами Тар-Эленны - слишком непросто было им поверить в реальность происходящего. Но Хранительница видела чистоту и родство их душ. Каждый из откликнувшихся на Зов в ту ночь нес в себе частицу Нуменора – энергетическо-информационной памяти, передавшейся им по веренице поколений. Испросив слова, Хранительница стала говорить о необходимости создания Братства и его Законах. И все пришли к выводу, что не видят ничего плохого в том, чтобы создать Братство и соблюдать Законы. Да и вообще "это даже было интересно", – высказался Виктор. Елена (первая из Пяти) доверяла подруге, ставшей ученицей Марии Тар-Сильмариэнь. Егора с Игорем, как и Ольгу, побудило согласиться что-то помимо разума - возможно, та же сила, что привела их к ночному костру.
Словом, в ту ночь все пятеро дали Клятву, слова которой сами собой возникли у каждого в голове (как некогда у брата Александра), тем самым, обретя Силу Слова и Взгляда, а так же древнюю мудрость.
Говорят, каждый из давших Клятву и обретших Силу, преображался духовно, "раскрываясь" полностью, являя и преумножая данные им волей Всевышнего таланты.
Когда же пришло время избирать Предводителя (второго из числа Правящих), первым, хотя и не очень уверенно, испросил слово брат Егор. И сказал так:
– Может по Закону так не полагается, но... если нас семеро, к чему нам два Правителя? Пусть сестра Тар-Эленна, что собрала нас здесь по Зову Свыше, будет одновременно и Предводителем...
Обсудив предложение, все нашли его довод весьма разумным. Вот почему первые четыре года существования Братства в Возрожденном Нуменоре была только одна Владычица...
...Кто-то из присутствующих (скорее всего это был брат Виктор) подал идею, что Владычица должна бы пригласить все новоиспеченное Братство на торжественный пир в честь ее "коронации" (дабы омыть сие дело). Правда всю трапезу той ночи составляли хлеб да вода, ставшие впоследствии обязательной частью ритуала, но была с ними Радость, сопровождавшая их Братский Союз...
И тогда же было принято решение проводить Собрания при свете костра. И решено было построить Дом Братства. И что Стол Совета обязательно должен быть круглым, как Рыцарский Стол короля Артура.
Брат Александр получил свое прозвище «Неукротимый» (вероятно не только за «пламенные речи»), а брат Виктор по-обещал со своей стороны спонсорскую помощь и клятвенно заверил, что ни рубля не даст врагам и их прислужникам...
И была Радость. И благословение Духа Жизни прибывало с ними.